Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

Они заняли места на диване. Сим бросился как ребенок на подушки на полу. Он мог вот-вот начать скулить. У нее еще оставалось печенье.

— Я что-то чувствую, когда смотрю на тебя, — сказал Элдакар. Солнце и тишина комнаты укутали их. — Словно ты не тут.

Может, она прощалась с собой, не зная этого. И этот король хорошо знал людей, хоть и не знал сердца тех, кто был ближе всего к нему, и он ощутил это.

— Меня ждет работа, — сказала она. — Надеюсь, это поможет нам обоим. Но есть риск.

— Нечто темное, — он улыбнулся. — Конечно, это риск, Лин. Порой я гадаю, почему тебе не позволили жить в мире так, как ты хочешь. Ты всегда выполняешь миссию ради остальных.

Она поразилась. Хотя с Элдакаром не должна была. Она подумала о Захире Алкаваре, дающем ей Башню ветров, место вдали от ее ответственности. Подумала о верности Неда. В этом было утешение и доброта.

Она сказала:

— Многое не так, как я хочу. Но есть другое, за что я благодарна. Например, эта дружба.

Он улыбнулся.

— Я знаю, ты искренне, — сказал он. — Но я не уверен, что могу состязаться. Тут и другие твои друзья, — она не успела понять, о ком он, он встал и открыл дверь. На пороге стоял худой мужчина. Рядом с ним — женщина с золотыми волосами.

Дыхание вылетело из Лин. Она смотрела на них по очереди.

Рианна Альтерра прошла в комнату, держа голову высоко. Солнце украшало ее.

— Мы думали, что ты придешь, — сказала она. — Мы слышали, что эта гадость движется на восток.

Лин отыскала язык.

— И вы прибыли сюда.

Нед тоже подошел.

— Мы не могли оставить тебя одну против нее.

* * *

В ночь, когда Нед вернулся, Рианна не спала часами. Она сама была дома только несколько дней. Она знала, что должна была радоваться, что вернулась к ребенку и отцу. Но она думала о Белой королеве. О том, что было в тронном зале Тамриллина.

И это было в ее голове четче и реальнее, чем пребывание дома.

Она проводила дни, держа Дариану на руках и читая ей. И, конечно, воспитывая ее. Дедушка разбаловал ее сладостями, и они не спали допоздна. Возвращение матери не обязательно было счастливым событием. Но той ночью она уснула головой на коленях Рианны, прокричав часами, словно глубоко под этим гневом она была рада.

Рианна ощущала сталь в себе, знала, что не этого заслужил ее ребенок. Она пыталась подавить это и воспоминания, которые пытались всплыть. Она помнила лицо Элиссана Диара до того, как его лицо перестало существовать.

Она не могла спать, ясное дело.

И она не спала, когда послышался звук на лестнице. Шаги были слишком быстрыми для ее отца. Лестница тут была из досок, и было слышно все шаги.

Рианна встретила мужа на пороге спальни с ножом. Она сжимала его в руке и смотрела, как муж идет. Он заметил нож, повернул изможденное лицо к ней в свете лампы, и она опустила нож. Тени под его скулами стали темнее, и у него почти была борода. Так не пойдет.

Он следил, как она опустила нож. Когда он заговорил, голос был хриплым:

— Я видел, ты приняла решение сейчас. Я могу надеяться?

— Не решение, — сказала она. — Это пауза, чтобы подумать, — она долго стояла там, разглядывала его. — Тебе стоило побриться.

— Сразу же, миледи, — мрачно сказал он.

Нужно было отодвинуться и впустить его, и с ним прилетел запах мокрых зимних дорог. Она смотрела, а он зажег лампу у чаши. Он не суетился, вытащил набор для бритья из сумки. Она знала содержимое: мыло как гладкий камешек в обертке из бумаги, бутылочки успокаивающих масел и лезвие. Он прошел к чаше и зеркалу. Свет сверкнул на лезвии.

Она стояла в стороне, в тенях от лампы. Смотрела, как он гладил левую щеку лезвием. Щетина пропадала, открывалась бледная кожа, острые кости. Он зачерпнул воду руками, чтобы умыться.

Пока он работал, он не говорил. В тишине не было ничего неестественного.

Когда он закончил, он стал еще тоньше и изможденнее. Он не прошел к ней в тени. Он стоял у чаши и смотрел на нее, стоящую у кровати. Они смотрели друг на друга. Рианна заметила настороженность в его глазах.

Она поняла, что еще держала нож. Отложила его. Не время для сцен. И она не знала, какую эмоцию изобразила бы. Она не знала, чувствовала ли хоть что-то.

А потом Нед заговорил:

— Я первый, — сказал он. — Я знаю об Элиссане Диаре. О золотоволосой любовнице, которая стала бы его королевой. Об этом в тавернах говорят не так сильно, как о том, что случилось потом, но это тоже обсуждают.

— Да, — сказала Рианна. — Ты слышал правду, — она все еще не знала, что чувствовала, но его слова вызвали в ней холод. Она могла лишь стоять и смотреть на него, говорить эти ненужные слова «Ты слышал правду».

Нед шагнул вперед. Рианна напряглась, но он не приблизился. Он сел на кровать со стоном.

— Так лучше, — сказал он. — Надеюсь, ты меня простишь. Путь был долгим. Я прибыл так быстро, как только мог, завершив работу для королевы. Худшую работу. Думаю, она знала, что я после этого покончу со всем. Но я не сказал ей. Я перерезал мужчине горло, и все. Я вернулся домой.

— Я бы не была его королевой, — сказала Рианна. — Я бы убила его. Должна была, когда был шанс. Но не справилась, — слова выходили медленно, сухо, но она ощущала старую горечь.

— Тогда тебя убили бы, — сказал он. — Я рад, что ты его не убила. Я умер бы, если бы умерла ты. Разве ты не знаешь?

Она поежилась.

Он лег на кровать и смотрел на потолок. Он сказал:

— Я думал о времени, когда мы освободили твоего отца. Когда мы были против Никона Геррарда. Мы с тобой поклялись друг другу, но у нас не было времени. До этого я глупо играл со смертью. И вдруг появился страх. Осознание, что я мог потерять.

Он замолчал и глядел на потолок.

Она сказала:

— Я помню.

— Но потом я вернулся, — сказал он. — Мы бы и вместе и счастливы, и тот страх стал воспоминанием, и я не знаю, что еще мы забыли.

Рианна легла рядом с ним, тоже смотрела на потолок. Там была только тьма.

Она взяла его за руку. Он сжал ее ладонь, и она ощутила, как холод в ней тает.

* * *

Позже ночью он сказал ей:

— Я слышал другое. Эта королева идет на восток, но никто не знает, зачем.

Она прижималась к нему.

— Если пойдешь за ней, я с тобой.

— Ты хочешь снова вызвать во мне страх, — сказал он. — Да?

— Я сделаю сначала с тобой другое, — пообещала она и подвинулась. Она обхватила голову Неда руками, а он сказал:

— Я кое-чему научился во всем этом.

— Чему?

— Бриться чаще.

Еще позже они сжимали друг друга и засыпали. Рианне снилась дорога, лошади и долгий путь. Словно ее разум отправился туда, куда скоро поедет тело, по дорогам к горам, где можно было объехать снег, и еще дальше. Она смотрела на карты, знала, как они поедут. Через пустыню, поля и реку Гадлан в Майдару.

* * *

Рианна настояла на встрече с королевой Мириной в день прибытия. Нед позеленел от этого, но это только усилило ее решимость. Она знала, что выглядела плохо после дней пути. Они меняли лошадей несколько раз, используя связи отца в гостиницах. Ночами они падали без сил, уставшие до боли. Когда они добрались до Майдары, Рианне казалось, что ее кости разобрал и сложил заново безумный мастер игрушек.

Она не хотела, чтобы это мешало разговору с женщиной, которая играла с ее мужем.

Ей пришлось ждать. Слуги отвели ее принять ванну и надеть бархатное одеяние алого цвета. Не этот цвет она выбрала бы, но бархат ласкал кожу. Ее мокрые волосы были заплетены и обвивали голову. Она держала нож под одеждой, хотя знала, что тут он был бесполезен.

Знакомое презрение вспыхнуло в ней, когда они прибыли к вратам замка, и Нед сказал что-то спешно на кахишском стражам. Он легко говорил с ними, они были знакомы.

Она думала, что понимала его причины оставаться. До того, как он стал героем Майдары, за его голову была назначена цена. Обманом заставив его помочь ей сбежать, Мирина поймала его в ловушку. У него не было выбора, только управлять ее силами воров в городе для его защиты. Умная ловушка. Рианна обдумывала стратегию королевы, пока прикрепляла нож под юбкой. Умно, умно.