потекло. Его похожие на клешни руки рассеянно крутили завитки белых волос, редкими локонами свисавших со сморщенного, покрытого пятнами скальпа.
- Оплата, - жёстко потребовала Алашар, и Гренуэй вновь захохотал.
Даже Алашар не смогла отреагировать настолько быстро, чтобы уклониться от ладони, вырвавшейся из-под пола за её спиной и венчавшей руку, по цвету и текстуре совпадавшую с полом комнаты отдыха. Она занеслась над головой девушки и метнулась вниз, схватив за волосы и потянув назад. Шея хрустнула, и этот устрашающий звук эхом разнёсся по большой каменной комнате. Сила почти оторвала голову от плеч. Её тело свалилось назад, на спину. Ладонь вместе с рукой скрылась в полу ещё до того, как судороги агонии Алашар прекратились.
Гренуэй наконец перестал кашлять. Древний маг с трудом встал и довольно уставился на лежащую на полу голову, даже не удостоив взглядом тело собственноручно нанятой убийцы. Он развернулся, насвистывая какую-то весёлую мелодию из своей молодости, дошаркал до двери в личную спальню и открыл её.
- Добрый вечер, - поприветствовала Алашар.
Гренуэй остановился и поднял взгляд так быстро, как могла позволить его хрупкая шея. Они стояли перед ним, живые – и оба.
Симулякры…
Он открыл рот, собираясь прочитать заклинание, но из него не донеслось ни звука. Тень улыбнулся, а Алашар обнажила свою рапиру и шагнула вперёд.
ТЕНИ ПРОШЛОГО
Брайан Томсен
Первое, что я помню - лицо самого настоящего ангела, носящее то выражение насыщения, которое обычно следует за ночью удовольствий.
Я мельком вернул ей улыбку и сел, готовясь поцеловать... как вдруг почувствовал сокрушительную головную боль, расколовшую моё восприятие реальности. Мгновенно потеряв сознание, я даже не успел как следует понять, где нахожусь.
Единственное, что я запомнил - то лицо ангела.
Снова проснулся я много позже - по крайней мере, я решил, что много позже, потому что во время первого пробуждения в комнате было светлее.
Осторожничая, чтобы не повторить результат моей первой попытки, я позволил глазам приспособиться к свету. Медленно рассмотрел комнату, точнее, большую её часть, которую можно было увидеть, не поворачивая головы и не тревожа явно ушибленное содержимое черепа - всё ещё чувствуя пульсирующую боль внутри. Так же медленно я повернул голову набок.
Девушка, которую я сначала принял за ангела, до сих пор находилась здесь. Она сидела спиной ко мне, а её точёная фигурка подсвечивалась спрятавшимся в алькове фонарём. Тень на стену напротив она отбрасывала определённо человеческую. Лица я разглядеть не мог и, сохраняя силы, ждал, пока незнакомка не повернётся.
Спустя несколько мгновений моё ожидание оказалось вознаграждено.
Когда девушка повернулась, я закрыл глаза на долю секунды, будто моргая, чтобы создать впечатление, словно только очнулся.
Она заметила трепетание моих век. Мягкими шагами она пересекла комнату, становясь рядом.
- Осторожнее, - промурлыкала девушка. – Никаких резких движений. Мы же не хотим повторения последнего инцидента, правда?
Двигаясь ещё осторожнее, я повернул голову так, чтобы рассмотреть её. Открыв глаза, я увидел того самого ангела, что заполнял мои воспоминания. Наши взгляды встретились, и на её губах появилась улыбка.
Заполнявший голову туман начал рассеиваться, и очертания помещения стали чётче.
Я лежал на самодельной койке в каком-то хранилище. Черты лица божественной красоты ангела, из-за которого мои мысли сперва забились в экстазе, наполнились симпатией и страстью, тоже прояснились. Весьма далёкая от небесного видения из моих грёз, девушка походила на какую-нибудь беспризорницу. Нет, я совсем не хочу сказать, что она была некрасивая, боги с вами - только то, что такие обычно в больших количествах встречаются, например, в доках Глубоководья.
Глубоководье! Должно быть, меня ограбили на одной из улочек Портового района. Что ж, это объясняет то, как я оказался здесь, а также боль, от которой страдала моя несчастная голова.
Она снова улыбнулась и негромко проговорила:
- Хорошо. Ты приходишь в себя. Я боялась, ты вновь потеряешь сознание.
Интонация, с которой она говорила, не поменялась. То, что я в первый раз принял за нежное воркование соблазнительного ангела, оказалось всего лишь приглушённым говорком заботливой сиделки. Возможно, она не хотела выдать наше местоположение случайным прохожим, бандитам или страже.
Я медленно перевалился набок и поднял голову - опершись на локоть и ладонь - и отважился задать вопрос:
- Я ведь в Глубоководье?
- Ты прав, - ответила она поколебавшись, словно ожидая, что за этим вопросом тут же последует ещё один.
- Замечательно, - прокомментировал я с напускной бравадой. - Всегда неплохо знать, куда тебя в итоге занесло. Почти так же важно, как знать собственное имя.
Даже сейчас я не могу сказать, была ли напряжённость, скользнувшая по лицу моей сиделки, настоящей или надуманной. В тот момент я был слишком отвлечён, чтобы обращать внимание. Потому что именно тогда понял, что, во имя всего Торила, не имею ни малейшего понятия о том, как меня зовут, и даже о своём прошлом.
Поддавшись панике, я дёрнулся вперёд. Я хотел вырваться из этого амбара, найти хоть какую-то подсказку о моей личности. Сестра попыталась удержать меня на лежанке. Я сразу же вывернулся из её хватки и вскочил на ноги...
И мгновенно потерял сознание из-за своих слишком поспешных действий.
Раздававшиеся за пределами амбара звуки вскоре вернули меня к действительности. Многочисленные работяги не слишком старались соблюдать тишину, идя на работу. Моя сиделка по-прежнему была здесь же, только выглядела более усталой, словно только что освободилась с тяжёлой ночной смены. Но на этот раз компанию ей составлял крепкий детина, назвать которого словом «джентльмен» не поворачивался язык.
Также я заметил меры, предпринятые для ускорения моего выздоровления. На лбу расположился прохладный компресс, а руки и ноги были связаны - очевидно, чтобы предотвратить дальнейшее членовредительство; по крайней мере, я надеялся на такое объяснение.
- Урок усвоен, - спутанно пробормотал я. - Никаких резких движений. А теперь кто-нибудь может мне сказать, кто я такой?
Моя сиделка взглянула на сообщника, словно ища одобрения, а потом опять на меня - перед тем, как спросить настолько невинным голоском, что он мог быть только либо по-настоящему искренним, либо неимоверно лживым:
- Прошу прощения?
Я моргнул. Похоже, она не лгала. Даже не помня имени я знал, что у меня есть способность судить о характере человека. Я решил сменить тактику.
- Можете развязать меня, я не
