ним ещё и так пока то, что походило на звёздочку среди чёрной пелены не обрело конкретную форму круга. За ним светилось нечто, чего жители Каппадокия не видели никогда в своей жизни. Яркий солнечный свет больно ударил в привыкшие к полумраку глаза. Ослепительная палитра насыщенных красок лежала у самых ног. По краям пещеры выступали пёстрые листья неизвестных растений, а дальше за самим выходом простиралась совершенно нереальная зелень и благоухающий ковёр, вытканный из разноцветных цветов. Выросшему в суровом северном климате Артёму никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного, не говоря уже о несчастных жителях Каппадокия, чьё существование проходило в подземной царстве вечной грязи и ужасов.
Мощнейшие струи водопада, повинуясь силам гравитации, летели с высоченной горы и разбивались о намытые скалы. Высоко в небе пели невиданные птицы.
– Блин, неужели я действительно проспорил ей, – прохрипел Андер, и даже на его молодом суровом лице появилась лёгкая грустная улыбка.
– Это и есть то самое небо? – спросила Машенька, указывая маленькой ручкой в яркую синеву, а другой - взялась за ладонь Артёма.
– Да, милая, это небо, теперь это ваш дом…
– А где твой?
– Я не знаю, – признался Артём, – но обязательно найду его, а вместе с ним и Еву…
– Почему ты не хочешь остаться с нами? – Машенька непонимающе хлопала глазками, на которых опять заблестели маленькие слезинки.
– Я бы очень сильно хотел этого, милая, но не могу. Мой дом где-то там, глубоко-глубоко в грёзах, и я должен найти его.
– А что, если его нет или он настолько ужасный, что ты не захочешь в нём быть? – совершенно серьёзно спросил Андер. – Оставайся лучше с нами, теперь ты один из нас!
Артём не нашёлся с ответом. Да он и сам до конца не понимал природу своих путешествий. Слова того учёного даже сейчас казались полнейшим вздором. Единственной яркой эмоцией, которую Артём почувствовал за всё это время, была непомерная любовь, чувство привязанности к этим несчастным людям. Он как будто знал не только Еву, но и эту маленькую добрую девочку, лишившуюся хоть и приёмных, но всё же любимых родителей. Даже вспыльчивого легкомысленного Андера, ставшего почти родным человеком. Здесь явно таилось что-то ещё, то, до чего он должен докопаться любой ценой. Это едкое, противное желание свербело в мозгу с непреодолимой силой, способной пересилить даже самый жуткий страх перед неизвестностью.
– Она не умерла, нет, я это чувствую. С ней правила снов не работает, и я это докажу. Слишком длинный путь остался позади. Так или иначе, я докопаюсь до правды, какой бы она не была, – произнёс Артём и посмотрел в небо.
Очередной гонг невидимых часов сотряс гору и могучий водопад на мгновение превратился в узкий ручеёк, а птицы далеко вверху издали протяжный писк. Мир подёрнулся уже ставшей привычной пеленой. Нет, Артём не боялся. Он был готов к этому, однако сейчас его сердце разрывалось от отчаяния. Возник жуткий страх в очередной раз остаться в одиночестве. В любом случае, куда бы ни закинула судьба, он всегда будет помнить тех, кого спас от мрака холодных подземелий. Раздался очередной гонг, и Артём провалился в неизвестность.
ГЛАВА 15
Сделка – есть сделка
Артём нёсся сквозь пространство. Куда? Зачем? Никто не мог ответить на эти простые и одновременно бесконечно сложные вопросы. Отчаяние от очередной потери больно кололо в самое сердце. Картина так и не хотела обретать хоть какие-нибудь внятные очертания, не говоря уже о том, чтобы дать намёки на окончание невыносимо долгого пути.
Всё вокруг переливалось зеленоватыми красками похожими своими оттенками на удивительный вид северного сияния, украшающего небосводы далёких поселений, живущих в вечном холоде. Яркие вспышки разрозненных событий калейдоскопом проносились настолько быстротечно, что мозг не был в силах разобрать происходящее. Чувство падения усиливалось. В далёком детстве мама Артёма часто говорила, будто бы полёты во сне – это непременно что-то хорошее и полезное.
– Как же ты ошибалась, мама, – произнёс Артём, несясь на огромной скорости в неизвестность.
– Эй, Артём, – в ушах прозвучал знакомый голос того самого учёного. – Артём, ты меня слышишь? Ответь мне …
– Я тут, – безразлично выдавил из себя он и почувствовал, как падение замедляется и вскоре прекратилось совсем.
– Господи, я уж и не надеялся. Мы думали, что потеряли тебя. Как ты?
– Что ещё Вам от меня нужно? – раздражённо выдавил из себя Артём. – Неужели недостаточно всего того, что я пережил? Сколько ещё испытаний уготовлено мне?
– Мы ничего не делали, – пытаясь оправдаться, затараторил доктор Харитонов, – поверь, это был какой-то сбой. Ты можешь рассказать всё, что с тобой произошло?
Артём без особого желания вкратце пересказал жуткую историю гибели Каппадокия.
– Удивительно! Нет, это в самом деле удивительно! Такого просто не может быть! – ошарашено восклицал учёный. – Значит, тебе всё же удалось проникнуть в собственный сон без поддержки наших систем, да и вообще то, что ты мне поведал… Просто невероятно. Те люди, которых ты постоянно описываешь… Просто немыслимо. Даже Маша была там. Поразительно! Благодаря этим исследованиям я, то есть мы, получим не только Нобелевскую премию. Перед нами откроются такие возможности, которые медицина на протяжении всего существования даже не могла представить. Лечение болезней может оказаться крохотной долей тех возможностей, которые позволят строить внутри мозга параллельные реальности, оживлять давно ушедших, не говоря о…
– Доктор! – Артём бесцеремонно прервал восторженные рассуждения невидимого собеседника. – Мне совершенно не интересны научные бредни, зато очень интересно откуда Вы знаете, что девочку звали Маша? Я упомянул имена всех, кроме её.
– Э-э-э, – замялся Харитонов.
– Говорите, чёрт бы Вас всех подрал! – яростно закричал Артём. – Откуда Вы знаете её?
– Артём, – примирительно обратился учёный, – я, безусловно, уважаю таких как ты и наш совместный труд. В связи с чем, просто не хочу делать тебе больно.
– Больнее, чем Вы уже сделали, вряд ли получится…
– Думаю, на уровне подсознания ты и сам уже обо всём догадался. Машенька – это фантом твоей собственной дочери, точно
