И сегодняшняя ночь так же пройдет без тревожного окрика. Мы не собирались ничего воровать — во всяком случае, не брали больше того, что я или Олег уже вычеркнули из одного гроссбуха и переписали в наш личный. Просто производство переезжало — не целиком, но самые дорогие его части, самые ценные механизмы и станки, без которых на новом месте не обойтись. Персонал доберем позже — список хороших и трудолюбивых ребят подготовлен. Так что после интерната они получат предложение гораздо лучше, чем картонная фабрика.
Ближе к трем часом ночи, уставшие, но довольные, мы загрузили Толика последним узлом комбайна, отправив его новую 'Газельку' в завершающий рейс. Там, на другом конце маршрута, тоже не спят. Но им легче, надо только руководить — наемной бригаде грузчиков, в общем‑то, все равно, что за детали, если не тянется за ними криминала. А наши железки точно искать не будут.
Остался самый последний шаг — тяжелый, сложный, но необходимый. Мне было сложно на него идти, я каждый раз вычеркивал и пытался его смягчить, но три месяца назад уверился, что иначе нельзя. И сейчас, глядя на шрам через все лицо Олега, к счастью, еле — еле не задевшего глаз, глядя на его перебитый нос и хромоту, не собираюсь ничего менять.
Мы завершили в половину пятого утра, С усталым хеканьем устроились за оградой интерната, взяв в свою компанию ящик собственного пломбира. Самое вкусное мороженое в городе — делали для себя. Только на наклейке отчего‑то написано 'Произведено 'ООО 'Холод — К', г. Петербург', а вовсе не наши имена. Зато надпись 'Покупая мороженое — вы помогаете детям!' — абсолютная правда. Так и сидели, встречая рассвет — для разговоров слишком устали.
Вскоре позади вежливо остановилась машина, не мешая нашему отдыху звуком клаксона или мерцанием фар. Я полуобернулся, махнул рукой Семену за рулем старенькой, но очень просторной Волги, ценной тем, что задняя дверь откатывалась в сторону, а кресло пассажира поворачивалось, позволяя дяде Коле не мучится, выбираясь наружу. Хитрая там конструкция, но довольно компактная — даже Толику нашлось место, чтобы подремать.
Вадик, Олег, Толик, целых два Семена — какой же я все‑таки богатый! А еще дядя Коля, Машк, Мистер Заяц, Лайка, с энтузиазмом прибежавшая на бесплатный пломбир. На полянке стало тесновато, но по той же причине — гораздо уютней.
— Скоро? — Поинтересовался тот Семен, который учил меня физике.
— Корпус уже превратился в пекло, — прикинул я, ощущая, как припекает солнышко. — И всех в приказном порядке выведут во двор.
Словно под мою диктовку, двери интерната отворились, выпуская шумную детскую лавину. Нас они не видят — место такое, чуть на взгорке, да еще кустами заросло.
— Что дальше? — Поинтересовался низкий бас дяди Коли.
Дядя Коля ничего не знал про мои планы, кроме того, что я придумал, как мне исчезнуть, не оставив следов.
— А дальше наши друзья воспользуются моментом и пойдут штурмовать сейф. — Буднично ответил я.
— И мы ничего не станем делать? — Дернулся Толик.
— Абсолютно.
— Но там же тысячи импов!
— Солидная сумма, — кивнул в ответ. — Поэтому на дело пойдут и люди Сиплого и люди Моряка. Даже более того, они сами возглавят это дело.
— Я не понимаю, как ты можешь так спокойно стоять и смотреть? — Вцепился мой друг пальцами в волосы.
Он тоже не знал о моем плане.
— Максим, — тронул меня за плечо Семен — физик. — Я знаю, на что ты рассчитываешь… Но они не станут драться за деньги. Там слишком много.
И он…
— Наш сейф… — Ответил я через пару минут, мысленно прикинув время. — Находится в будке газового котла. Хорошее место, с отдельным входом в интернат и надежным замком. Не настолько надежным, впрочем, чтобы жадная до чужого толпа не смогла выбить дверь. И вот они стоят почти возле цели, в месте, где никогда раньше не были, но знают о нем множество слухов…
— Максим? — Внезапно с тревогой окликнул дядя Коля.
— … но знают, что надо повернуть какой‑то вентиль, чтобы сейф открылся.
— М — мать твою, что происходит?! Максим?!
— По слухам, этот вентиль подло назван 'Не открывать! Огнеопасно!'.
— Максим!
— Но беда в том, что он уже открыт, и уже как два часа через шланг газ поступает в пустую бетонную полость под будкой, легонько просачиваясь наружу…
— Надо немедленно всех предупредить, — дернулся дядя Коля.
— Обязательно предупредят, — подтвердил я. — Сейчас Павлик подходит к нашей любимой нянечке и показывает, куда ушел ее любимый воспитанник в компании злых ребят. И она тут же помчится спасать своего дорого мальчика…
— Бегите! — Рявкнул дядя Коля, но в гвалте кто услышит далекий и чужой голос? — Где телефон, дайте мне телефон! Максим, как ты мог… — Он суетливо достал одной рукой сотовый из кармана, но трубка вырвалась из дрожащих рук и выпала на траву.
— Проблема не в том, что тайник не откроется даже после всех их усилий, — продолжал я, — А в том, что там очень темно для поисков, лампочка выбита… Зато есть забытые кем‑то спички. Добротные, длинные, охотничьи спички…
В небо резко рванул столб огня, по ушам будто ударило — как в драке, двумя ладонями, а из здания интерната брызнули слезами осколки стекол. Зачадило в небесах, пахнуло гарью вместе с порывом воздуха, а меня будто снесло на спину. Надо мной возвышался дядя Коля, неуклюже прижимая непослушным телом и вбивая кулак в поднятую защиту.
— Сволочь, ты же их убил! Ты их всех убил!
Через пару минут он сполз вбок и уставился на траву бессмысленным взглядом.
— Вчера они приходили ко мне с заточками, — присел я рядом, принявшись перечислять. — Ну, знаете, такими как точат на зоне. Я не знаю, где это, но там подолгу живет брат Сиплого, изредка появляясь в городе. До этого они изуродовали моего друга. Они хотели его телефон, понимаете? Но Олег его разбил, чтобы не отдавать. Скоро они выйдут на улицы города, не умея ничего, кроме драки. Они привыкли забирать силой, займутся этим и потом. Так важно ли, именем какого императора огласят смертный приговор?
— Ты давал мне слово, что не сожжешь здание…
— Это сделала чужая жадность, — покачал я головой и встал на ноги, к терпеливо ждущим друзьям и чуть ошарашенному Толику и Семену. — Кстати, сегодня я тоже умер. Там, возле котла, остались мои ботинки, мой браслет и несколько приметных вещиц. Олег, Сема и Вадим подтвердят, что видели, как я туда шел.
— Столько ребят оставил без крыши над головой…
— Сейчас лето, здание застраховано. Через пять — десять минут приедут сантехники, устранять проблему с водопроводом. Они вызовут пожарных. Думаю, уже вызвали — дым уже достаточно высоко. Смерть детей автоматически отстраняет директора от руководства школы, полиция тут будет раньше, чем она. Здание оцепят, документы изымут. Думаю, в сейф тоже заглянут.
