Демон, видать, совсем старый — у него новый приступ начался. Да-да, ему совсем весело было… бедный.
Поднимаюсь с постели, смотрю на левую руку — действует! Ни переломов, ни пореза на венах, ни содранной кожи…
— Эй ты, как тебя там, — снизошла я до общения с подыхающим чешуйчатым, — я это… — демон опять лежал на полу и ржал, — в общем спасибо.
Хохот прекратился. Чешуйчатый поднялся, словно это не он тут только что погибал морально, и серьезно так:
— Эльфа…
Сломала ему пальцы! Нет, ну я знаю, что я эльфа, но издеваться, то зачем?!
Пока демон выл и рассказывал мне много нового обо мне же, я осматривалась — мы определенно были в Радужных Чертогах. Только это было не то помещение с алтарем, отвратительными растениями и замечательными змейками, потому что тут было: первое — спальное место, второе — фонтанчик, третье — четыре кресла в одном из которых сидел дарай и мне улыбался. Вопли чешуйчатого тут же стали как-то приглушеннее и вообще потеряли весь смысл.
— Тень, — прошептал Арвиэль и поднявшись направился ко мне.
Такой гибкий, такой уверенный, такой… Он подошел совсем близко, и я снова растворяюсь в звездном небе и…
— Мне уйти? — вежливо поинтересовался чешуйка.
— Нет, — уверенно ответила я.
— Присоединиться?! — кажется, чешуйчатый чего-то там напутал.
— Нет!!! — с рыком ответил дарай.
— Эээ, — не унимался радужный и зеленый, — ну ладно, просто полюбуюсь.
Я посмотрела на Арвиэля, он на меня, мы вместе и разом на чешуйчатого — тот уже сидел в кресле и попивая что-то из бокала, радостно так:
— Вы продолжайте-продолжайте, не отвлекайтесь.
Чем-то мне чешуйчатый СеХарэля напомнил, вслед за этим пришло осознание, что Тумана я вечером не кормила, на охоту он из-за светлого не пойдет, а сергалу в период роста нужно питаться не только мясом, но и энергией жизни, так что…
— Нужно возвращаться! — слезаю с кровати, которая пахнет почему-то именно Арвиэлем… похоже, это была его спальня в Радужных чертогах.
На меня странно уставились и дарай, и чешуйка, пришлось пояснить:
— Возвращаемся и срочно!
Позвала грани, те недовольно отозвались… рана на руке опять открылась. Дарай от чего-то взревел и вызвал грани сам — при нем они такие смирные были, и даже силу сосали совсем немного.
— Мы будем завтра, — сообщил Арвиэль чешуйчатому и, взяв меня за правую руку, так как левую я ошарашено изучала, потянул за собой.
*****
Белое марево окружило, я уже собралась перейти на бег, но дарай обнял, и появилось ощущение полета — нужно будет выяснить как у него получается так перемещаться в гранях.
— Тень, — так как Арвиэль прижимал меня, расслышала, что его сердце начало биться чаще, — ты… свободна завтра?
Посмотрела на дарая, и честно ответила:
— Нет!
— А послезавтра? — от чего-то упорствовал дарай.
— Нет… — он издевается?
Ощутила, как напряглось все его тело, но через мгновение дарай расслабился и, стараясь казаться равнодушным, поинтересовался:
— А когда ты свободна?
Хороший вопрос, знать бы еще ответ, впрочем, примерный ответ я знала:
— Через год где-то.
Как раз Туман войдет в силу и можно будет надрать одни эльфийские уши. Арвиэля это почему-то расстроило, у него даже руки опустились, точнее одна, второй он меня крепко прижимал.
— Долго, — грустно произнес дарай, — но настаивать было бы бесчестно с моей стороны…
Решила облегчить его страдания и обняла. Приятно было прижиматься к его коже, и хоть она и была похожа на человеческую, но все равно приятно. Тут замечаю, что летим мы в противоположном направлении, то есть не во дворец, а опять в пустыню. Как я это поняла? Так места были знакомые, а есть опять очень хотелось.
— Эм, дарай, — отшатнулась от него, и поняла, что летели мы на чем-то, потому что я спрыгнула, а демон унесся, но недалеко и вернулся быстро. Удивленный весь и недовольный слегка, пришлось пояснить. — Тут гевейка жарят качественно, но брага дрянь. Идем.
Так как грани открывал дарай, мы немного сместились и вышли за печкой. Картина предстала такая — все те же бородатые мужики, два свежеизжаренных гевейка и один побитый рыжий, который наливая в подставленные кубки, бодро шепелявил:
— Ну, простите мужики, ну с кем не бывает! Один раз в брагу дурман травы добавлял, я ж не думал, что до эльфиек напьемся, я…
Мужики молча отсалютовали и залпом выпили.
— Хороша брага! — крякнул уже знакомый мне чернобородый.
И после этих слов так пить захотелось, прям так, что сил нет. Я бодро шагнула из-за укрытия и выхватив у чернобородого кубок, протянула остолбеневшему рыжему:
— Наливай!
Рыжий от чего-то весь затрясся, кувшин выронил, начал пятится к двери, бессмысленно лопоча чего-то. А мужики разом так встали, и не закусывая, шагнули к рыжему. К сожалению, мордобой перенесся за пределы комнаты, и добивали они его уже где-то на улице.
— За что они его так? — дарай тоже вышел из-за печи.
— Нешшнаю, — да-да, я уже активно жевала, — пришшоединяйша!
Арвиэль все так же стоял, удивленно глядя на меня, а я… объедала гевейка. То есть поглощала поджаристую корочку, аккуратно обрывая ее, ну и закусывала белыми огурцами, которые люди очень любили и засаливали постоянно. Вкусно.
— А дараи не едят мясо? — наконец спросила у стоявшего столбом демона.
— А эльфы едят? — в свою очередь спросил он.
— Неа, — я смачно хрустела огурчиком, — глупые они, правда?
Медленно пройдя ближе, дарай сел рядом и внезапно я ощутила его губы на шее, а руки на животе. Он так и сидел, прижавшись и даже не глядя на еду… Ну, ему хорошо, он поел перед банкетом, а я…
— Нужно идти, — через некоторое время произнес Арвиэль, — Д*Эркаэль все еще жив.
— Сомневаюсь, — внезапно поняла, что давно жую какие-то хрустящие фрукты, вместо мяса… тело покрылось холодной испариной, и я снова взялась за гевейка.
Арвиэль продолжал обнимать, Туман тоже так делал — уткнется в меня своим холодным носом и сопит…
— Если бы дарай ДакхараГарая погиб, Хаос известил бы и… только не это!
И тут все задрожало. Гевейк в моих руках обратился песком, испортив аппетит окончательно. Песком осыпался стол, стены избы, и даже фрукты, а дарай прижал меня крепче и прошептал:
— Главное — не бойся…
— Пальцы бы тебе переломать, за подобные предположения, шайген ничего не боится! — нахмурилась я, и призвала грани, планируя выбраться из песчаного портала, в который нас, несомненно, утаскивали.
Грани недовольно отозвались, и я торопливо вцепилась в возможность не быть утащенной.
