— Вот идеальная связь с вином, — сказал я. — Капля того самого вина.
Я встал и отошел к очагу. Пробормотал связывание и уронил с пальца каплю вина на раскаленную железную решетку, на которой лежали дрова.
Не успел я сесть на место, как вино у меня в бокале пошло пузырьками, а вскоре и закипело.
— Вот почему, — угрюмо сказал Вилем, — не стоит допускать, чтобы в руки симпатисту попала хотя бы одна капля твоей крови.
Денна посмотрела на Вилема, потом на бокал и побледнела.
— Обожженные руки, Вил! Ну что ты несешь! — с ужасом воскликнул Симмон. Он посмотрел на Денну. — Ни один симнатист ни за что не сделает ничего подобного, — серьезно сказал он. — Это называется «наведение порчи», и мы такого не делаем. Никогда.
Денна заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла несколько натянутая.
— Если никто и никогда так не делает, отчего же это имеет специальное название?
— Раньше делали, — объяснил я. — Но теперь — нет. Уже больше ста лет такого не было.
Я разорвал связь, и вино прекратило кипеть. Денна потрогала стоящую рядом бутылку.
— А это вино почему не закипело? — озадаченно спросила она. — Ведь это то же самое вино!
Я постучал себя по виску.
— Дело в аларе. Фокус и направление — все у меня в голове.
— Ну, хорошо, — сказала Денна, — это хорошая связь, а какая же тогда плохая?
— Давай покажу.
Я достал из кармана кошелек, рассудив, что после замечания Вилема на примере монет это будет выглядеть не так страшно.
— Сим, у тебя есть большой пенни?
Большой пенни нашелся, и я разложил монетки перед Денной в два ряда. Указал на пару железных драбов и пробормотал связывание.
— Подними, — сказал я.
Денна взяла один драб, второй последовал за ним.
Я указал на вторую пару: драб и единственный оставшийся у меня серебряный талант.
— А теперь этот!
Денна взяла второй драб, и талант поднялся в воздух следом за ним. Она прикинула на вес обе монеты.
— Второй тяжелее!
Я кивнул.
— Потому что металлы разные. Между ними меньше сродства, поэтому тебе приходится вкладывать больше энергии.
Я указал на драб и серебряный пенни и пробормотал третье связывание.
Денна переложила первые два драба в левую руку и взяла третий драб правой. Серебряный пенни поднялся в воздух. Она кивнула.
— А этот еще тяжелее, оттого что он другой формы и из другого металла.
— Именно! — сказал я. И указал на четвертую и последнюю пару: драб и кусочек мела.
Денна с трудом оторвала драб от стола.
— Да он тяжелее, чем все остальные, вместе взятые! — сказала она. — В нем, наверно, полтора кило, не меньше!
— Потому что между железом и мелом связь хреновая, — сказал Вил. — Плохая передача.
— Но ведь вы же говорили, что энергию нельзя ни создать, ни уничтожить, — возразила Денна. — Если я потратила столько сил на то, чтобы поднять этот жалкий кусочек мела, куда же девалась лишняя энергия?
— Умный вопрос! — хмыкнул Вилем. — Очень умный. Мне только через год пришло в голову об этом спросить.
Он смотрел на нее с восхищением.
— Часть энергии рассеивается в воздухе, — он помахал рукой. — Часть поглощается самими предметами, а часть переходит в тело симпатиста, который контролирует связь. И это может стать опасливым, — добавил он, нахмурившись.
— Опасным, — мягко поправил Симмон.
Денна посмотрела на меня.
— Так, значит, сейчас ты веришь в то, что каждый из этих драбов соединен с каждым из этих предметов?
Я кивнул.
Она развела руками. Монетки и мел разлетелись в разные стороны.
— А это не… не трудно?
— Трудно, — кивнул Вилем. — Но наш Квоут — изрядный пижон.
— Я потому и молчу, — добавил Сим. — Я даже не знал, что ты можешь поддерживать четыре связывания одновременно. Чертовски впечатляет!
— Могу и пять, если надо, — сказал я. — Но это практически мой предел.
Сим улыбнулся Денне.
— И еще одно. Смотри!
Он указал на парящий в воздухе кусочек мела.
Ничего не произошло.
— Ну ладно тебе! — жалобно сказал Сим. — Я ей одну штуку показать хочу!
— Показывай! — самодовольно ухмыльнулся я, развалившись на стуле.
Сим перевел дух и пристально уставился на кусочек мела. Мел дрогнул.
Вил наклонился к Денне и пояснил:
— Один симпатист может противостоять алару другого. Вся штука в том, чтобы твердо поверить, что драб — не то же самое, что серебряный пенни.
Вил указал на пенни, и тот со звоном упал на стол.
— Эй, это подло! — со смехом возмутился я. — Двое на одного — нечестно!
— В данном случае — честно, — возразил Симмон, и мел снова задрожал в воздухе.
— Ну ладно! — сказал я, набирая воздуху в грудь. — Валяйте, не стесняйтесь!
Мел быстро упал на стол, а следом и драб. Однако серебряный талант остался висеть в воздухе.
Сим откинулся на спинку стула.
— Ты жуткий человек, Квоут, — сказал он, покачав головой. — Ладно, твоя взяла.
Вилем кивнул и тоже расслабился.
Денна посмотрела на меня.
— Так, значит, твой алар сильнее, чем их алары, вместе взятые?
— Наверное, нет, — снисходительно ответил я. — Если они потренируются работать в паре, они, вероятно, сумеют меня одолеть.
Она обвела взглядом разбросанные монеты.
— Так, значит, это и все? — спросила она слегка разочарованно. — Все сводится к размену энергий?
— Но есть и другие искусства, — ответил я. — Вон, Сим, например, алхимией занимается.
— Ну а я посвятил себя тому, чтобы стать обаятельным, — сказал Вилем.
Денна обвела нас взглядом. Взгляд у нее был серьезный.
— А нет ли такой магии, которая… — она неопределенно пошевелила пальцами. — Которая сводится к каким-то надписям?
— Это сигалдри, — сказал я. — Вроде того колокольчика у тебя в номере. Это как бы постоянная симпатия.
— Но ведь и это все равно обмен энергией, да? — уточнила она. — Просто энергия?
Я кивнул.
Денна со смущенным видом спросила:
— А если бы кто-нибудь вам сказал, что владеет такой магией, которая способна на большее? Такой магией, где достаточно что-то написать, и это сбудется?
Она нервно отвела взгляд, чертя что-то пальцем на столе.
— И тогда, если кто-то увидит эту надпись, даже если прочесть ее он не сумеет, для него все это сбудется. Он будет думать то, что ему прикажут, или делать то, что ему прикажут, в зависимости от того, что сказано в надписи…
Она снова взглянула на нас. На ее лице отражались одновременно любопытство, надежда и неуверенность.
Мы переглянулись. Вилем пожал плечами.
