Гуго объявился на пороге узилища в узких горских штанах и распахнутой куртке. Его собственная одежда превратилась в еще большие ремки, нежели платье Тейт.
Амина после обеда отвела девушку в маленькую комнатку на втором этаже и разложила перед ней на кровати наряды. Они оказались совершенно необычны, но от этого не менее красивы. Тейт выбрала длинную сорочку цвета топленого молока и верхнее платье из тонкой черной шерсти, сколотое под грудью изящной геммой. Старинное медное зеркало в углу с удивлением отразило высокую, ослепительно красивую горянку с золотыми волосами. Матовая теплая медь спрятала синяки и ссадины, явив чистую, тронутую загаром кожу и волосы цвета спелой пшеницы.
- Я прошу разрешения, вывести коней, - вежливо поклонился Гуго охранникам. Те переглянулись и одинаково кивнули в ответ.
Жеребец размеренно бегал по кругу. Мать с детенышем ходили в центре. Маленький все время порывался убежать. Мать останавливала его тихим ржанием. Раненая самка отошла в сторонку и там пощипывала траву. Прибежали ребятишки. Раньше их видно не было. Раненая кобыла осторожно взяла из рук одного кусок лепешки. Жеребенок все же удрал и дал себя погладить двум счастливцам.
Темнота пала мгновенно, будто и не было ранних сумерек. Единорогов отвели в стойло. За ними последовали Тейт и Гуго. Охранники заперли дверь и ушли.
- Иди сюда, позвал Гуго из темноты. - Я выпросил у хозяев нашей гостиницы одеяла. Будешь спать сегодня как в королевской постели.
- А ты?
Тейт сама не поняла, как у нее мог вырваться такой вопрос. Ей стало нестерпимо стыдно. Она своим неосторожным интересом дала Гуго повод думать, будто ей небезразлично, что он будет спать в другом месте. То есть не на этих же одеялах. Щеки налились жаром. Пришлось остужать их ладонями. Кровь так шумела в ушах, что Тейт не услышала, как он подошел.
Он ничего не говорил, просто был одуряющее, необыкновенно, настойчиво нежен. Тейт не чувствовала ног, не поняла, как прошла несколько шагов. Лоскутные одеяла лежали поверх сена. Тонкий аромат сухой травы мешался с запахом мужчины.
Внутри у Тейт все дрожало до последней жилочки, до кончиков пальцев. Ей стало безразлично все, кроме того, что с ней сейчас происходило. Все, кроме того, что с ней делал этот человек.
А потом и обрывков мыслей не осталось. Только нарастающее ожидание: вот, вот, вот-т-т-т!!!
За стенкой радостно переговаривались единороги. Жеребец ударил копытом, тоненько засмеялся маленький.
Одежда куда-то подевалась. Тейт провела рукой по собственной коже. Ладонь стал влажной. Рядом прерывисто дышал мужчина. От его тела шел ровный мощный жар. Девушка инстинктивно прижалась к нему, не умея пока понять до конца, что произошло.
Действительность разломилась на две неравные части: одна - долг, вторая - счастье. Заботы, опасности, воля, необходимость остались в малой части. Счастье накатило волной, грозя вовсе затопить. И унести.
Гуго обнял ее, прижал к себе. Его пальцы нежно пробежались по коже.
- У тебя стало другое лицо.
- Какое? - спросила Тейт, вообще не понимая о чем он.
- Иное. Я раньше не видел, как ты прекрасна.
Не было страха. Не осталось сомнений. Тейт рассмеялась глубоким грудным смехом, который в себе не подозревала.
Темнота стояла - ни отсвета, ни блика. Она дотронулась до его лица. Гуго поймал губами кончики пальцев.
Счастье заворачивалось воронкой наподобие вихря, унося их в новый полет.
Они оделись ближе к утру. Горы. Стало очень свежо. Под теплым одеялом Тейт совершенно разнежилась. Завтра она все расскажет Гуго. Она ему покажет фокус с булавкой. А дальше - будь, что будет.
- Я тебя в последнее время начал побаиваться, - признался Реар. - Ты держишься с таким достоинством, будто не дочка кормилицы, а сама королева. Сознайся, в твоем рождении нет никакой тайны?
Он смеялся, но Тейт ответила серьезно. При чем - чистую правду:
- Ты просто не знаешь. У нас кормилицами королевских детей могут быть только дворянки и не простые, а титулованные?
- Можно я не буду вставать и отдавать честь? - спросил Гуго, щелкнув ее по носу. - Пить хочешь?
- Хочу. И есть тоже.
Реар выполз из-под одеяла. Покопавшись в углу, вытащил чашку с молоком и кусок лепешки. Они по очереди откусывали и прихлебывали. Единороги давно успокоились. Всхрапывал во сне жеребец.
- Хочешь, я тебя сейчас разочарую? - спросил Гуго, укладываясь и подтягивая к себе Тейт.
- Не сможешь, - уверенно заявила девушка.
- В тебе под внешней холодностью пряталась, оказывается, непристойная вакханка. Но я вообще-то не о том.
- О чем не о том? - невинно уточнила девушка.
- Я - о серьезных вещах. Я, видишь ли, вообще не знаю собственного происхождения. Конор Реар нашел меня в канаве, возвращаясь из собственного замка к службе. Замок стоит на восточной границе. Нашел он меня часа через два пути. Даже не возле столицы. Следовательно...
- Следовательно, - подхватила Тейт сонным голосом, - ты - дитя любви.
- Считаешь?
- Тебя родила прекрасная но несчастная благородная дама и положила на пути благородного Конара, в надежде, что он не оставит несчастное дитя умирать. Сама она пряталась в отдалении, дожидаясь, чтобы тебя подобрали. Удостоверившись, что дитя в надежных руках, она полила слезами следы коня твоего приемного отца и умчалась...
Последние слова вышли невнятными. Тейт еще говорила, а сама уже спала.
Счастье, это когда просыпаешься не с привычным чувством опасности, а - просто. Нет мыслей, нет страхов, нет тянущего чувства одиночества. Есть мягкая постель, тепло, свет.
Гуго рядом не оказалось. Дверь узилища стояла нараспашку. Единороги мирно паслись на лугу.
Амина, как дожидалась, встала на пороге, посмотрела на Тейт, улыбнулась и вышла. Даже хмурая горянка почувствовала необычность этого утра.
В женском доме повторилась вчерашняя процедура. Пленнице дали умыться, накормили, отвели в комнату. Но она попросилась на улицу. Сидеть за стенами в такой день представлялось святотатством.
Амина взялась за прялку. Тоненькая нить возникала под пальцами из спутанного комка шерсти, легко свивалась и наматывалась на простое ручное веретено. Тейт захотелось попробовать.
- Ты никогда не держала в руках прялку? - удивилась горянка.
Глава 8
Копыта выбивали фонтанчики пыли. Всадники держались в ряд. За ними низко стелился пыльный шлейф. Гуго и Тейт скакали в центре. На горизонте черная полоска постепенно превращалась в лес, над которым реяла почти незаметная, серая пелена. Коням дали отдохнуть только раз. Следовало успеть до темна.
* * *
В селение ворвался запыленный всадник и проскакал прямо к дому старейшин.
