На дороге, куда выходил фасад, показались черные точки.
Скачут, красавцы мои.
Ну-ну…
Я, не снимая перчаток, с хрустом размял пальцы и направился к выходу. Пара коридоров, поворот, мимо синих светильников, в которых при приближении самостоятельно зажигается рассветной синью магия. Широкий холл, откуда на первый этаж спускается лестница, устланная пыльным багровым ковром. Золотые канделябры вдоль стен, семисвечники у входа, вспыхнувшие при моем приближении Мертвенными огнями. А за монументальными дверями — почти заброшенный пригород Серниса, второго по величине города Ронии. После того как почти сгорел столичный Дом, я там больше помещений не снимаю.
Распахнув двери, вышел на улицу. Вовремя.
Парочка на взмыленной лошади подлетела к крыльцу. Сейлин, пригладив волосы, сполз с седла и подхватил за талию блондинку.
Я стоял на крыльце, сцепив руки за спиной, и обреченно созерцал это безобразие. Почти сотня стукнула, а все туда же, не перебесится никак!
На дороге нарастал грохот копыт. Отражаясь от стен, метался, рвался и пытался заглушить слова.
— Отец. — Сейлин откашлялся. — Позволь представить тебе… э… — Он выдвинул вперед девушку: — Мирина Вэрисс, моя невеста… Мирина, мой отец, господин Гросс Мерлен. Ох!
И он развернулся, выбрасывая руки в защитном жесте. Скачущие во весь опор всадники натолкнулись на мощный пси-щит и с громкой руганью попадали на землю, образовав небольшую куча-малу. Сын устало сгорбился. Похоже, он пуст.
Я, вздернув брови, оглядел девушку. С ног до головы. Ну… блондинка, светлокожая, синеглазая, узколицая. В длинном, расшитом ритуальным узором шелковом платье. Похоже, Сейлин украл ее прямо от алтаря Богов. Чем она, судя по всему, довольна, ибо, вздернув руки к небу, собирает в пальцах силу. Ощутив, как закручиваются восьмерками потоки, бросил давно забытым тоном, от которого мои послушники мурашками покрывались:
— Отставить! Здесь я — маг.
Девушка, вот умница, поспешно сбросила чары. Защита дома, поднявшая было голову, вновь задремала.
А вот выстроившиеся клином гости начали напирать силой, заставляя Сейлина отступать. Ведущий отряда держал сцепленные руки перед собой, между ладонями болтался камешек в серебристой оплетке. Меня никто из отряда не замечал. Домовая защита отбрасывала тень, скрывая от недружественного взгляда.
Шаг за шагом — и сын уперся в нижние ступени.
Спустившись с крыльца, жестом велел отправляться обоим в дом:
— Потом поговорим.
Поежившись, мой кошкоящер чуть не упал, наткнувшись на доску. Девушка его подхватила под локоть. Неплохо…
Вскинув руку, я перехватил щит, переплетая потоки силы.
— К телепорту. И эту захвати… разрешаю, — вычерчивая в воздухе руну Оцепенения, приказал я.
Сын прихватил блондинку и легко взлетел на крыльцо. Со ступеней в воздух взвилась труха. Откуда, интересно?
Гости тем временем прекратили давить амулетами и, переглянувшись, решились на переговоры. Вперед выдвинулся пожилой тучноватый мужчина в нарядном алом, расшитом белыми лентами камзоле.
— Отдайте нам девушку, — безапелляционно приказал он.
Не-эт уж, ну кто так переговоры ведет? Нагло да самоуверенно. А вот темных магистров вам в штаны!
— Хм… с какой стати? — продолжая держать щит, спросил я столь же нагло.
Из-за спины пожилого выскочил тип помоложе, типичный смуглый рониец в синем с белым камзоле.
— Она — моя! Перед богами и людьми.
Точно, от жреческого алтаря утащил! Молодец… и я ничуть не иронизирую. Это надо уметь так себе жизнь портить.
— Ну, это не аргумент, — скривив губы в усмешке, протянул я.
Кончик пальца уперся в завершающий завиток руны, повисшей в воздухе спутанным комком серебристых нитей.
Из-за спин переговорщиков вылетела стрела, оставляя знакомый дымный след. Врезалась в щит, осыпала камни мостовой осколками. Алхимики… ну, это неинтересно.
— А это — тем более! — громко возмутился я, отшвыривая ногой в сторону гостей осколок, легким посылом силы и движением ладони отправил вперед руну.
Та просочилась сквозь щит, разбрызгивая ледяные искры, перелетела через голову старика и легла на ретивого служаку, перезаряжающего арбалет. Тот рухнул на месте, оборотившись в ледяную статую.
О, кажется, переборщил.
Все прочие замерли.
— Ну вот, теперь поговорим. Представьтесь, будьте добры.
Пожилой шагнул вперед, гордо выпрямляясь:
— Лорд Вэрисс, к вашим услугам.
Из-за его плеча вякнул жених (а кто же еще?):
— Кернан Ард…
Милостиво кивнув, ответствовал:
— Мерлен, некромант.
Как у них лица-то изменились! Безалаберная язвительность с них мгновенно исчезла. Гости построжели и посерьезнели. Прямо радует, что репутация ронийских некромантов среди обывателей находится на таком высоком уровне. Моими стараниями, между прочим.
А солнце тем временем скрылось за горизонтом, ночь вступила в свои права. За моей спиной на стенах дома зажглись зеленые огни. И стоящие напротив меня люди стали тут же похожи на мертвецов. Цветом лица в особенности.
И если они не уберутся отсюда, то вполне могут ими стать в реальности.
Впрочем… рано или поздно, так или иначе, живыми им не бывать. Не люблю, когда со мной так разговаривают.
Я улыбнулся. Молчание затягивалось.
— Ну же, какие у вас к нам претензии?
Стоящие впереди переглянулись, отступили на шаг и вытолкнули вперед еще одну персону. Внушительного вида парень в длинной черной мантии, прямо-таки излучающий силу в пространство, вежливо поклонился и пробасил:
— Ваш родич…
— Сын, — уточнил я.
А о чем спорить? Сейлин очень на меня похож. Неприметностью своей в основном и цветом глаз.
— Да, — еще раз почтительно кивнул придворный лордовский маг, — он украл невесту моего господина прямо от алтаря!
— Спасибо, я понял. И в чем проблема? Полагаю, он был в своем праве, девушка вроде тоже не возражала…
— Жреческий контракт уже подписан!
— Обеты были даны?
— Нет…
А у меня рука уже затекла щит держать. И амулет-кольцо раскалился, обжигая кожу.
— Тогда в чем дело?
— Честь рода Ард была задета, и честь Вэрисс тоже пострадала. Никому не нужен скандал с гулящей невестой.
— Не нужен? Так зачем вы его устроили? Погоня, стрельба…
Подал голос жених:
— Но мое приданое…
— Нам чужого не надо. Забирайте, — великодушно разрешил я.
— Да как вы смеете! — это отец невесты возмутился. — Верните девушку!
Чуть обернувшись к замершему на крыльце сыну, спросил:
— Отдадим?
