С тех пор Небесная Канцелярия пустует, даже нового сторожа нанять никто не потрудился. А новорожденные перестали получать из Небесной Канцелярии пакеты с гороскопами и свидетельствами о смерти. Первое время люди беспокоились и возмущались, но потом привыкли к новому положению вещей. Люди вообще быстро ко всему привыкают, и это их самая сильная слабость.
Составление гороскопов со временем взяли на себя изнывающие от скуки астрологи-любители и прочие хироманты; что же касается выдачи свидетельств о смерти, тут специалистов не нашлось. Так и живем с тех пор наугад, на ощупь — как слепые по саду ходят. Занятие это оказалось вполне дурацким и утомительным чрезвычайно, но люди понемногу научились находить в нем азарт и даже удовольствие. Другое дело, что многим теперь приходится проживать не свою собственную, а какую-нибудь чужую, вымороченную жизнь, а после умирать не в свой срок, первой попавшейся смертью — но тут уже ничего не попишешь.
Хотя — почему, собственно, «не попишешь»?
Вот я, например, пишу.
СКАЗКА ПРО ВОЛШЕБНЫЙ ЭЛИКСИР [23]
Это, между прочим, не моя сказка.
Чужая.
Мое дело маленькое: выдумать сказочника, который вдруг взял да и пришел ко мне в гости специально для того, чтобы сказку рассказать. А я что, я сижу в углу, слушаю, конспектирую на манжете, как у нас, сочинителей всякой ерунды заведено.
Но, честно говоря, не такой уж я великий мастер придумывать сказочников. Вот гость мой и не спешит исполнить свой долг. Хмурит лоб, чешет в затылке, требует чаю, кофе, коньяку и цикуты. Пока я довожу воду до стадии кипения, известной чайным мастерам под названием «Белый ключ», и перетряхиваю аптечку в поисках отравы, сказочник мой собирается с мыслями. Вспоминает, или спешно сочиняет — кто его разберет?
Положение его незавидно: он задолжал мне сказку, давным-давно, в ту прекрасную пору, когда нас обоих еще на свете не было. А теперь пришло время отдавать долг, откладывать больше нельзя, вот и хмурится бедняга. Не знает, как выкрутиться.
Сжалившись над мною же вымышленным, но все же живым (пока) существом, подсказываю:
— Давным-давно…
— Да, — оживляется. — Действительно. Именно так.
Ну, пошло дело, кажется.
Давным-давно, в незапамятные времена, в некотором потаенном месте жил некий прекрасный и добросердечный юноша. По профессии ученик алхимика, а по призванию — Спаситель Человечества.
Ну, то есть, юноша и правда был очень хороший. По ночам он ходил на службу, где исправно толок в ступе ногти василисков, проворачивал в мясорубке гангренозные конечности и специальным совочком собирал по углам помет летучих мышей — обычные будни рядового ученика алхимика, рутина и скука смертная. Зато на рассвете, засыпая в своей каморке, юноша мечтал о том, как вырастет большой, изобретет эликсир бессмертия, осчастливит человечество, и все будет — зашибись.
Нечего и говорить, что сны ему после таких размышлений снились самые что ни на есть душеспасительные.
И вот однажды наш юноша получил выходной и отправился на пикник. А по дороге совершенно случайно, как это у них, сказочных героев, принято, помог переправиться через бурную реку дряхлой старушке. Бабушка, разумеется, оказалась не какой-нибудь заурядной мисс Марпл местного разлива, а — то ли богиней Аматэрасу, то ли Афиной Палладой, то ли малоизученной аватарой Шивы, или просто божеством-хранителем вышеупомянутой бурной реки, — одним словом, существом всемогущим.
Согласно законам жанра, благодарное божество велело юноше высказать любое желание: оно будет исполнено безотлагательно. Юноша, недолго думая, тут же потребовал рецепт эликсира счастья и бессмертия. Дескать, без осчастливленного и бессмертного человечества жизнь не мила, точка.
Божество сдалось не сразу. Попробовало образумить своего юного друга. Объясняло, подкрепляя божественные аргументы не менее божественными жестами: дескать, такой дар тебе не по зубам. Не удержишь в руках, не сумеешь распределить его между всеми нуждающимися поровну; да и уговорить их отведать твой эликсир вряд ли сумеешь. Ты, парень, лучше собой занимайся, что ли. Повышай, к примеру, уровень профессионального алхимического мастерства. Да и мало ли на свете других интересных вещей?
Все без толку: парень попался упертый.
Ну и, как водится, божество было вынуждено выполнить обещание. Сказало: ладненько, ступай домой, берись за работу. И запомни: любой состав, который ты приготовишь, будет искомым эликсиром. Отведавший его, немедленно обретет бессмертие и даже, возможно, счастье, хоть и субъективное это, строго говоря, понятие…
Ученик алхимика ушам своим не верил. Неужели любой состав будет иметь такие свойства? Неужели не нужно знать никаких секретных формул?
Да, любой. Нет, не нужно.
Заверив своего визави в совершеннейшем почтении, благодарное божество вознеслось, куда положено, а юноша, махнув рукой на запланированный пикник, бегом отправился домой. Всю ночь он готовил волшебное зелье — много, чтобы всем хватило, и никто не ушел обиженным.
На следующий день он, конечно, был убит…
На этом месте рассказчик мой умолкает.
Я хлопаю глазами, не понимаю, в чем дело-то? Спрашиваю:
— Почему погиб? С какой такой стати? Конкурирующие фармацевтические фирмы, что ли, постарались?
Сказочник вздыхает. Дескать, все-то тебе надо разжевывать.
Увы, это так. Надо.
— Пойми, — говорит выдуманный мною гость, — этот мальчик был учеником алхимика. Его жизненный опыт свидетельствовал, что без мертвецкого гноя, слез кикиморы и пота гремучей змеи ни одно путное зелье не смешаешь. Ну вот и трудился всю ночь, кидал в котел самую поганую погань, какую только можно было найти в кладовых. В такой уж традиции он был воспитан. Решил: чем ужаснее, тем эффективнее, кашу маслом не испортишь.
Благодарное божество сдержало свое обещание: полученное зелье действительно было эликсиром бессмертия и счастья. Но вид имело препоганый, а воняло так, что жители десяти ближайших селений заперлись в погребах, бросив хозяйство без присмотра.
Понятно, что люди, которым юноша стал предлагать свой дивный эликсир, бежали от него, как от чумы. Если потенциальный спаситель человечества настаивал на своем, его били. А когда он попытался силой залить свой эликсир в глотку одного пьяного рыцаря, тот зарубил его не то секирой, не то мачете, не то и вовсе шашкой. Его, рыцаря, в общем, можно понять.
Утерев непрошеную слезу, сказочник мой продолжает:
