— Вот как?…
— Да-да. Кстати, мой двоюродный брат тоже окончил Элементурий. Но он избрал своим элементом Шоколад.
— Шоколад?… Там даже такое есть?
— Конечно. Мой безмозглый кузен — Шоколадный Человек. Ужасный выбор, если вы спросите меня. Брр, шоколад… меня пробирает дрожь при одной мысли об этой липкой черной гадости. А видели бы вы моего кузена в полной боевой форме! Эти жуткие шоколадные глаза…
— Не хотела бы я такое увидеть, — согласилась Ньенна.
— Даже подумать страшно, — кивнула Дарен.
— Увы, у моего кузена полностью отсутствует вкус. Когда я предлагал ему последовать моему примеру и стать дерьмовым магом, он рассмеялся мне в лицо и теперь ходит весь в шоколаде. Ну не идиот ли?
— Полный идиот, — подтвердила Дарен.
— А кто-нибудь кроме вас делал такой выбор, лорд Фекалий? — спросила Ньенна.
— Никто. Не хочу зря хвастаться, но никто из окончивших Элементурий не объединялся с Дерьмом. Никто, кроме нас, Компостов. На данный момент я единственный дерьмовый маг в мире — хотя огненных и ледяных полным-полно. Это так печально и так… неправильно. Надеюсь, когда у меня будет сын, он также пойдет по моим стопам…
— А вы женаты, лорд Фекалий?
— Разумеется, нет. Я гей.
— А что это такое? — спросила в лоб Дарен.
Ньенна ужасно покраснела и что-то прошептала ей на ухо. Дарен недоверчиво вскинула брови и окинула Фекалия еще более странным взглядом, чем раньше.
— Ему что, мало того что он копрофил?… — чуть слышно пробормотала она.
— В этом нет ничего плохого, — обиженно покосился на нее Фекалий. — Многие великие волшебники были геями.
— Но если вы гей, откуда же у вас возьмется сын, лорд Фекалий? — вежливо спросила Ньенна.
— Усыновлю, разумеется. Однажды я встречу какого-нибудь малыша, не имеющего родителей, и сделаю его своим наследником.
— Лорд Фекалий, а вам не кажется, что бедные сироты и так достаточно страдают? — не выдержала Дарен.
Двери в тронный зал распахнулись, и из них вышел утирающий губы первосвященник. Герольд объявил, что Властелин ожидает следующего просителя.
— Ваша очередь, лорд Фекалий, — указала Ньенна.
— Невежливо будет с моей стороны не уступить столь очаровательным дамам, — улыбнулся приспешник. — Идите вы, а я еще подожду.
— Но как же…
— Пошли, — схватила Ньенну за локоть Дарен. Шагая по мраморным плитам, Ньенна задумчиво сказала:
— А лорд Фекалий весьма обходителен…
— Только дерьмищем от него так и прет, — добавила Дарен.
— Зачем ты все время говоришь такие вещи? — поморщилась Ньенна.
— Я принцесса. Что хочу, то и говорю. Кстати, а вот это его гейство… оно не заразно?
— Нет, если не целоваться, — уверенно ответила Ньенна. — Поцелуешься — заразишься.
— Надо же. Я раньше и не знала, что такое бывает. Откуда ты столько про это знаешь?
— Дома у меня была книжка… — смутилась Ньенна, — Там про все это было написано… и даже с картинками…
— А, книжка… Нет, читать я не люблю. Из бесполезных книжек у меня были только «Старые сказки» и куча романов про бороту. Такая скучища.
— А я ни разу не читала про бороту.
— Невелика потеря. Они там только и делают, что ссорятся из-за денег и режут друг друга.
Бельзедор уже не удивился тому, что пленницы снова выбрались из камеры. Он извинился за ночной инцидент с дедушкой Мерзопаком и даже преподнес принцессам небольшой сувенирчик — двух розовых жаб, перевязанных ленточками.
— Ой, как это мило… — растрогалась Ньенна.
— Розовая жаба?… — с отвращением взяла свою Дарен.
— Да, — кивнул Бельзедор. — Там, откуда я родом, их принято дарить девушкам.
— А откуда ты родом? — без обиняков спросила Дарен.
— Да, откуда вы родом, Властелин? — присоединилась Ньенна.
— Э-э-э… откуда я родом? — тихо шепнул управляющему Бельзедор.
— Простите, Властелин, не знаю, — развел руками тот, — Это известно только вам самому.
— Ярыть.
Повертев свою жабу в руках и добившись от нее недовольного кваканья, Дарен поинтересовалась:
— А что мне с ней делать?
— Да что угодно, — ответил Бельзедор. — Это просто сувенир. На память.
— А можно мне тоже сувенир на память? — попросил Леонард, увиваясь вокруг ног Бельзедора, — Мышку. Розовую…
— Розовых мышей у меня нет, — задумался Бельзедор, — Но я попробую достать.
Принцессы пожаловались, что им не подали завтрак, и Бельзедор пообещал с этим разобраться. Пока же он предложил своим пленницам разделить трапезу с ним.
Повара сегодня расстарались на славу. На первое был подан черепаховый суп, заправленный вином, ароматическими травами и специями. На второе — зажаренный целиком фазан с шалфеем. Кроме того, подали седло косули под острым соусом, свинину, молодого жареного каплуна и сливочный сыр. Бельзедор лично отрезал принцессам самые лучшие куски и подливал им великолепное гуттийское вино из пыльной бутылки.
Обед подходил к концу, когда в тронный зал вошел управляющий. Он что-то прошептал Бельзедору на ухо, и тот вздохнул, комкая салфетку.
— Что-то случилось, лорд Бельзедор? — забеспокоилась Ньенна.
— Ничего особенного, ваше высочество, повседневная рутина, — любезно ответил Бельзедор, обращаясь к Всевидящему Оку.
В волшебном зеркале появилась группа людей. Закованный в доспехи рыцарь с огромным мечом — высокий, мускулистый, но, судя по изрядной плеши, не слишком молодой. Одетый в черное худощавый парень с длиннющими волосами и двумя кривыми ножами за поясом. Низкорослый темнокожий тхариец с магическим жезлом, увенчанным бараньим черепом. Пузатый румяный цверг с короткой напомаженной бородой и тонкой палицей, светящейся внутренним светом. Темноволосая девушка-эльф с деревянным луком за спиной. Молодая монахиня в белых одеждах с зеленым листом на груди — судя по символике, орден Подорожника.
— Кто это такие? — поинтересовалась Дарен.
— Это ко мне, — поднялся из-за стола Бельзедор. — Прошу прощения, дорогие дамы, но я вынужден оставить вас на некоторое время. Полагаю, сейчас меня в очередной раз убьют, но я постараюсь возродиться побыстрее и вернуться к вам. Если желаете, потом мы можем прогуляться в город — в Большом Иллюзионе сегодня дают новое представление. Сам я еще не видел, но мой кот очень хвалит.
С тех пор как Бельзедор вернулся в свою цитадель, прошло уже больше двух лун. Память к Темному Властелину так и не вернулась, но он и без этого вполне освоился на троне. Помощь управляющего требовалась все реже, хотя временами Бельзедор еще вставал в тупик.
