— Я доложу об этом совету кланов, — покорно ответил посол.
Следующим был посол Мардахая. Длиннорукий зеленокожий гоблин бухнулся на колени еще в дверях и с удивительной ловкостью прополз на четвереньках до подножия трона. Ударившись головой об пол, он принялся громко восхвалять Бельзедора, заверяя в своей вечной преданности и сокрушаясь о том, что он, такой мелкий и ничтожный, смеет отнимать бесценные минуты Властелина.
— Прекратите это, пожалуйста, — попросил Бельзедор. — Я не люблю, когда передо мной унижаются.
— Вообще-то любите, — шепнул ему на ухо управляющий.
— Разве? — приподнял бровь Бельзедор.
— Конечно. Вы же Темный Властелин. Вам положено это любить.
— Тогда унижайтесь дальше, — кивнул озадаченному гоблину Бельзедор. — Извините, что прервал.
— Защиты и справедливости, Властелин! — зарыдал посол. — Защиты и справедливости!
— Так что случилось-то? — заложил ногу за ногу Бельзедор.
— Эльфы! — потряс кулаком гоблин. — Опять эти проклятые эльфы из Гармальина! Они не перестают нападать на наши горы! Они грабят наши дома, убивают мирных жителей, насилуют наших женщин!
— Насилуют ваших женщин?… — удивился Бельзедор, — Но вы же… вы же гоблины.
— Разве вы не знаете эльфов, Властелин?! — поразился посол. — Эти мерзкие твари только и мечтают, что о красавицах из нашего народа!
— У них довольно странный вкус.
— Защиты и справедливости, Властелин! — снова взвыл гоблин. — Мы уже не знаем, к кому обращаться! Только-только нас оставил в покое Олиберан, как его тут же сменил Гармальин! Да еще проклятые твари Южакинга! И косталанки! Косталанки! И… и…
— Господин управляющий, я что-то должен с этим делать? — поморщился Бельзедор.
— Совершенно ничего, Властелин, — покачал головой управляющий. — Аудиенция окончена, господин посол.
— Но я еще не закончил! — запротестовал гоблин.
— Лорд Бельзедор глубоко сочувствует вашим бедам, господин посол, — заверил его управляющий, — Мысленно мы всегда с вами. А теперь ступайте.
— Но…
— Прикажете сварить его в кипятке, Властелин?
— Нет-нет, я уже ушел!
Бельзедор задумчиво посмотрел на пятящегося гоблина. Тот не смел ни повернуться к Властелину спиной, ни подняться на ноги, а потому полз на четвереньках задом наперед.
— Он правду говорил? — полюбопытствовал Бельзедор, — Их действительно так притесняют?
— Вы просто не помните, Властелин, — слабо улыбнулся управляющий, — Мардахайские гоблины — известные на весь мир лжецы, трусы и кляузники. Они сами постоянно задирают соседей, причем стараются пакостить исподтишка. А когда им дают отпор — бегут плакаться вам… они отчего-то решили, что вы их защитник и покровитель.
Бельзедор задумчиво достал из ниши в подлокотнике толковый гоблинский словарь и полистал его, читая статьи наугад. Книга была написана на орчанге, но Бельзедор без особого удивления обнаружил, что свободно читает и на этом языке.
«Гоблин. Венец творения. Идеальное существо. Любимец богов. Законный владыка всего ценного и блестящего. Безупречен во всех отношениях, однако по странному недосмотру несколько слаб физически, а потому вынужден раболепствовать перед теми, кто крупнее его. Несомненно со временем эта досадная ошибка мироздания будет исправлена».
«Человек. Огромное глупое существо, почему-то не любит гоблинов. Опасен, не раздражать, раболепствовать, нападать большой группой или бить в спину. Мясо вкусное, но солоноватое. В карманах иногда бывают ценные вещи».
«Эльф. Огромное существо с острыми ушами, почему-то не любит гоблинов. Опасен, не раздражать, раболепствовать, нападать большой группой или бить в спину. Весьма приятен на вкус, мясо нежное, как у цыпленка».
«Мораль. Загадочное понятие, неизвестно что означающее. Ведутся исследования».
— Властелин, тут еще посетители… — робко привлек его внимание управляющий.
— Ах да, извиняюсь, — спохватился Бельзедор, закрывая книгу.
Кроме иностранных послов на прием явились и другие ответственные лица. Например, приветственная делегация от академии искусств Бриарогена. Представитель художников преподнес портрет Темного Властелина, представитель поэтов прочел хвалебную оду, представитель музыкантов сыграл на скрипке. Бельзедор был весьма этим тронут.
Следом потянулись обычные ходоки. Тут были жалобщики и просители, были прожектеры всех мастей, были замаскированные убийцы — за время аудиенции случилось три покушения, причем одно даже оказалось успешным. Восстав из пепла, Бельзедор уважительно кивнул растерянному убийце и предложил ему место в своей гвардии.
Последним был довольно странный субъект в фиолетовом балахоне и дикого вида шляпе — явно сшитой собственноручно. Он назвался первосвященником церкви Темного Властелина — правда, тут же оговорился, что, кроме него, в этой церкви нет ни души. Бельзедор с большим удивлением понял, что этот тип поклоняется ему как божеству — причем делает это с немалым рвением.
— Нам нужно возродить былые традиции, Властелин! — брызгал слюной и сверкал глазами первосвященник. — Культ! Культ Властелина! Нужно построить храмы по всему миру! Как можно больше кровавых жертв!
— Былые традиции?… — повернулся к управляющему Бельзедор. — У меня что, раньше уже был культ?
— Был когда-то, — спокойно ответил управляющий. — Но потом, увы, заглох и зачах.
— Почему?
— Ну, он вообще просуществовал не очень долго. Вы… простите мою дерзость, но вы тогда чуточку перебарщивали с жертвоприношениями, Властелин. Причем в жертву приносили не кого-нибудь, а собственных жрецов. Самые пылкие фанатики со временем просто закончились, а более умеренные решили, что больше любят жить, чем вас, и разбежались. Так культ и заглох.
— И я хочу его возродить! — выкрикнул первосвященник, падая на колени и подползая к трону, — Я всю жизнь тайно служил требы Тебе, о Властелин! Молю, позволь мне насладиться Твоим ликом! Молю, позволь мне прильнуть к Твоим стопам! М-ма!..
— Эй, он мне сапог обмуслякал! — выдернул ногу Бельзедор. — Уберите его!
— Прикажете принести его в жертву? — с готовностью предложил управляющий.
— Не отвергай меня, о Властелин! — взмолился первосвященник, дико вращая глазами. — Дай мне присягнуть тебе!
— Хорошо, — смилостивился Бельзедор, — Ты поцелуешь под хвост моего кота. Так ты присягнешь мне на верность.
Леонард и первосвященник приняли это с равным смирением.
Дверь камеры люкс тихонько скрипнула, выпуская в коридор двух девушек. Дарен держала в руках кракемарт, а Ньенна дрожала у нее за спиной. Ей было страшно выходить из комнаты, но еще страшнее — оставаться там одной, без новой подруги.
