— Она в Классной, но подожди… — кинулся за ним Анемон. Тея увязалась следом.
В холле герцог, увлекшись собственными переживаниями, умудрился столкнуться с колонной, вызвав у девушки очередной приступ смеха, и резко ускорившись, почти ворвался в комнату, где его сестра создавала свой шедевр. Воцарилась звенящая, напряженная тишина. Анемон с Теей, не решаясь войти внутрь, застыли у порога.
Наблюдая, как потрепанный Лель безмолвно хлопается в обморок, девушка ему даже посочувствовала, похоже, у несчастного выдался просто день потрясений.
* * *
— Почему я в твоей комнате?
Анемон отвлекся от поливки хризантем из изящной посеребренной леечки и обернулся на голос. На его собственной кровати расположился бледный и весь какой-то несчастный Лелендон Миено. Изумрудно-зеленое покрывало определенно не сочеталось с его цветом лица, делая и без того болезненный вид совсем уж пропащим, будто юноша умудрился подхватить смертельную болезнь сразу в последней стадии. Печальный взгляд, устремленный на потолок и серьезность его, лишь усиливали впечатление.
— Анемон?
— Я как всегда не мог найти, в какой комнате ты остановился. Вот выпей.
Лель с сомнением посмотрел на протягиваемую чашку с прозрачным зеленовато-желтым содержимым.
— Да не бойся, не отравлено. Всего лишь ромашковый чай. Не морщись, там еще мелисса и мед, я знаю, что ты терпеть не можешь заваренную ромашку. А тебе она сейчас не помешает.
Старательно кривясь, юноша все же осушил поданную чашку и со вздохом откинулся на подушки.
— И все же, почему именно в твоей?
— Что? — переспросил хозяин комнаты вновь поглощенный хризантемами на столике, и, напоследок ласково прикоснувшись к бархатистой зелени листьев, ехидно осведомился: — А ты хотел попасть в комнату к нашей милой госпоже Мазахаке?
В ответ герцог лишь окатил его презрительным взглядом и уставился на потолок. Анемон улыбнулся, прихватил удобный стул, подтащил его к кровати и уселся рядом с капризным болящим.
— Здесь самая успокаивающая атмосфера, так что выбор очевиден. Рассказывай, мой друг, кто умудрился отоварить Мастера Цветов таким прелестным фонарем? С кем тебе посчастливилось встретиться?
В ответ Лель красноречиво промолчал и отвернулся.
— Неужели тебе довелось наконец познакомиться с Хами и ее бандой? Нет? Впрочем, что им делать на кладбище? Только не говори, что ты встретился со всей "прекрасной феей"! — под внимательным взглядом вопрошающего на щеках юноши начал расцветать нежный румянец, что вполне могло послужить доказательством того, что последнее предположение было верным.
— Вот как, — чуть удивленно констатировал смущение герцога Анемон. — И встреча, насколько я могу судить, вышла бурной и определенно очень познавательной. Возможно даже для обеих сторон. Признайся, что это была именно она и я, так и быть, даже не стану выспрашивать подробности.
— Очень надеюсь, что не станешь, — проницательность Анемона начинала действовать герцогу на нервы, поэтому он страстно возжелал поскорее оказаться от него подальше. — Иначе кто-нибудь может пострадать.
— Отчего? — спокойно отозвался зеленоглазый молодой человек, меланхолично покосившись на развороченное окно — следы недолгого, но разрушительного присутствия его непредсказуемой прислуги в его же собственной спальне.
— От меня, — буркнул Лель и протянул пустую чашку — якобы за добавкой, гостеприимному хозяину, чтобы хоть как-то отвлечься.
Анемон с готовностью потянулся за молочно-белым чайничком с заваренной ромашкой и налил полную чашку, твердой рукой пресекая попытки отдернуть оную обратно — Лелендон действительно не любил ромашковый чай, хоть и признавал его полезность.
— Ну, спасибо хоть предупредил, милый ты мой. И все же скажи, я прав в своем предположении относительно "феи"?
— Почему это тебя так интересует? — юноша задумчиво всматривался в чай, не спеша его пить и не торопясь отвечать.
— Почему? Потому, что если я прав, то складывается прелюбопытная картина с этой самой таинственной девицей, Драценой, как она тебе представилась.
— Чем же это она тебе так любопытна?
— Да хотя бы тем, что твоя "фея" совсем не так проста как может показаться с первого взгляда. Чего только стоит "украшение" на твоем лице.
— Полагаешь, мне идет? — процедил сквозь зубы Лель, вовсе не в восторге от слов собеседника.
— По крайней мере, не сильно портит твою милую мордашку, — отметил Анемон и протянул миску с компрессом. — Вот возьми, кстати.
— Что это? — с подозрением отнесся юноша к желтым цветочкам, залитым водой.
— Какой недоверчивый, прямо прелесть! Коровяк это, не узнаешь уже? Где там твой синяк?
Успокоившись, Лель отставил так и не выпитый чай и позволил Анемону расправить лечебные лепестки поверх синяка.
— Ну, так и?
— Что?
— Я прав?
— В определенном смысле ты всегда прав, — уклончиво согласился герцог.
— Ага, — довольный Анемон откинулся на спинку стула, рассматривая веселенькие желтенькие цветы на лице Миено.
— Ну и чем это тебе поможет мое признание? — вновь начал петушиться Лель.
— Всему свое время, дорогой братец. Кстати, все как-то некогда спросить было — зачем ты приехал?
— Нет, это возмутительно! Вместе того, чтобы предложить мне чашку нормального крепкого чая и поинтересоваться, как я себя вообще чувствую, ты учиняешь допрос с пристрастием! Мне что нужна причина для посещения твоего дома?
— Конечно, нет, — настала очередь Анемона возмущаться, хотя в его случае это было притворством. — Но она у тебя всегда есть, и ты имеешь удовольствие озвучивать ее в самый последний момент и наделять статусом "важная".
— Верно-верно. И уж не хочешь ли ты сказать, что этот "самый последний момент" настал, и мне пора откланяться? — воззрился на хозяина дома Лель, умея сочетать во взгляде негодование, упрек и выражение мысли, что, мол, от Анемона другого и ожидать не приходилось. — Но смею тебя разочаровать. Теперь, когда я узнал, какие дела творятся в Феланде… — он сделал многозначительную паузу, — то я не могу просто так уехать, не разобравшись. Тебе даже не стоит меня об этом просить. Как своему родственнику, я могу сделать даже больше… — Анемон с внезапно одолевшей тоской припомнил, как в порыве родственных чувств Лель в холле переколотил все статуи хранителей-божеств, не очень-то разбирая, что ему там попало под горячую руку.
— Я и сам могу разобраться, что творится в моем городе, — мягко намекнул Анемон, не желая злить Леля, зная, какой он вспыльчивый. — А ты отдыхай, набирайся сил.
