– И безрезультатно, как понимаю?
– Да,- подтвердил Победоносец догадку Божьего сына.
– Может, отправить ангела-истребителя? – нетвердо вопросил Петр.
– Его не подпустят близко. Агенты врага не дремлют.
– Но сестра смогла…
– Она от рождения человек,- признался Георгий Победоносец.- Отправлять небесного ангела-истребителя бесполезно, его появление обнаружили бы сразу.
– Чего-то я недопонимаю: ты поручил эту деликатную миссию человеку…
– Она не совсем человек,- пояснил небесный воитель.- Она рождена земной женщиной от ангела.
– Падшего?
– Разумеется нет! Ее отец остался верен Господу, непрельстился лживыми посулами Сатаны.
– Как же мы сможем ликвидировать посланца Тьмы?
– Сестра нам поможет.
– Но ведь только что ты утверждал…
– А мы не будем посвящать ее в наши планы.
– Так она не знает, кто он на самом деле?
– Нет. И мы не будем говорить ей этого до поры до времени.
– Как же тогда…
– Попробуем превозмочь врага хитростью и заманить в засаду.
– Возможно ли это?
– Возможно. Когда он ослеплен похотью и чувством безнаказанности.
– На все воля Господня…
ГЛАВА 20 Встреча со старым знакомым
Не съем, так понадкусываю.
Думала Моська, лая на слона
Она ушла. Просто вышла, оседлала с помощью Доб-рыни Никитича свою кобылку, попросила проститься с остальными от ее имени и ускакала.
Мне так и не удалось поговорить с ней, объяснить всю нелепую комичность возникшей ситуации, от которой почему-то хочется плакать, а не смеяться.
– Что она сказала? – наверное, в сотый раз спросил я у Добрыни, чувствующего себя виноватым из-за того, что принес недобрую весть. Хотя в чем он виноват-то?
А если я и взглянул на него сердито, так это просто от тоски беспросветной, которая меня гложет. И толкает на грубость
– Сказала, что ей необходимо ехать, что она просит прощения, если что не так,- и все.
– Точно?
– Кажется…
– Постарайся вспомнить, она не говорила, куда направляется?
– Нет.
– Подумай!
– Да чего там думать? Ни словечком не обмолвилась.
– Как все глупо вышло. – Я закрыл лицо руками и застонал от бессилия.- Какая нелепость.
– Так,- многозначительно промолвила невольная виновница сложившейся ситуации.- Нужно что-то решать.
– Что?
– Мне видятся три линии дальнейшего поведения.
– И какие же?
– Первая – следовать первоначальному плану и пытаться вернуть твою память. Вторая – сидеть здесь и ждать, пока что-то не произойдет.
– Сколько ждать? – уточнил Дон Кихот.
– Понятия не имею, может, день-два, может, годы.
– Вам решать,- пожал плечами рыцарь.- Как скажете – так тому и быть. В любом случае я с вами.
– Но есть и третий вариант,- вкрадчиво напомнила Ламиира.
– Какой?
– Оторвать зад от лавки и догонять Ливию!
– Ты знаешь, куда она направилась? – Я встрепенулся, словно гончая, учуявшая дичь.
– Смутно догадываюсь, не более того… Но я знаю, го может отследить ее путь.
– Глупости это. – Придавленный разочарованием, падаю на скамью. – Он еще молодой пес и совсем не обучен ходить по следу.
– Пушок для этой цели не подойдет – тут ты прав. Но ведь самый логичный ход не обязательно единственный. Вот ты возьми и поверь, что бывают на свете чудеса.
– Ага… «Вдруг как в сказке скрипнула дверь…»
На самом деле дверь была приоткрыта – выветривали чад от подгоревшей яичницы,- и поэтому появление оленя сопровождалось лишь его собственным фырканьем. Он виновато посмотрел на меня и опустился на пол.
– Этот кого хочешь найдет,- заявила Ламиира.- Он ведь сказочный.
– Можно по…
– А вот, дорогие детишки, и я! – зычно оповестил всех присутствующих красноносый старик, входя в открытую дверь и стряхивая с плеч снег.- Не ждали?
Я отвечать ему не,стал. Невольно припомнив нашу прошлую – и, насколько помню, единственную – довольно «горячую» встречу.
– Ой, снежинки! – обрадовалась женская часть нашего общества, дружно высыпав на улицу в надежде на снегопад. Но на дворе стояла теплынь, коей и надлежит быть в это время года на этой широте. Не каждый же день братья- месяцы передают один другому полномочия ради лукошка подснежников. Не на этот раз, во всяком случае… Девушки поохали и, малость притихнув от разочарования, вернулись на свои места.
Рыцарь печального образа с подозрением прищурился, стараясь действовать незаметно, положив правую руку на рукоять меча, и настороженно замер, ожидая провокационных действий от неизвестного кудесника. К магии у Дон Кихота отношение двойственное: сперва рубанет шашкой, а опосля гадает на кофейной гуще – не поспешил ли?
– Милости просим к столу,- подвинулся Добрыня.
– Благодарствуйте.- Сбросив потертый тулуп, Мороз Иванович опустился на предложенное место.
Гадать долго, зачем явился незваный гость, не пришлось – причину мне подсказала моя совесть, но я надеялся загладить вину чистосердечным признанием и выражением готовности искупить вину… Кровью – это, пожалуй, слишком, но выкупить Рекса постараюсь. Понимаю, что по моей вине возник недокомплект тягловой силы волшебных саней, который в местных условиях пополнить невозможно, но у них-то на бескрайнем Крайнем Севере таких запряжных оленей много, и наверняка среди них найдутся волшебные. Может, конечно, не столь агрессивные и патологически склонные к насилию, но должны найтись…
Представив друг другу всех собравшихся под прокопченными сводами летней кухни, я напрямую поинтересовался у гостя:
– Сколько?
Он несколько растерялся от моей прямолинейности, но, прокашлявшись, ответил:
– Четыре.
– Чего? – на всякий случай уточнил я. И правильно сделал, ибо доподлинно известно – случаи бывают всякие. Последующий ход разговора это только подтвердил.
– Дважды два.
– Пифагоровы штаны,- решив, что это он так шутит или торгуется, я перехватил инициативу,- во все стороны равны.
Минута молчания, наступившая после моей попытки Г›ыть остроумным, показала, что я несколько прежде-иременно расслабился, позволив мозгу самому выхватывать из покрытой для меня мраком зоны соответствующие случаю ответы.
– Вернемся к теме нашего разговора,- предложил я.
– Вернемся,- согласился Дед Мороз, красный нос- Четыре.
Если я спрошу: «Чего?» – то разговор грозит действительно вернуться в проторенное русло.
– Значит, четыре?
– Четыре,- подтвердил гость.- Мы ведь родня.
