Приблизившись к прилавку, Эш принялся рассматривать товар. Конечно, метательных ножей здесь не было — такое специфическое оружие не пользовалось спросом и делалось на заказ под определенную руку.
Но зато обычных охотничьих и боевых клинков имелось множество. Сыновья Инара бережно вынимали их из ножен и аккуратно раскладывали рядами на кожаные лоскуты, покрывавшие весь прилавок.
Самый подходящий для себя клинок Эш увидел сразу — выкованный из отличной стали, длиной чуть больше ладони. Примерно такого же размера была и рукоять — удобная, с упором и выемками под пальцы и обмотанная кожаным шнуром.
Эш взял нож в руки — и огорченно вздохнул. Правда, осязание вернулось к нему еще не до конца, но даже так было ясно, что оружие выглядело куда лучше на прилавке, чем ощущалось в руке. Не скрывая своего разочарования, Эш все еще продолжал его разглядывать, перекладывая из ладони в ладонь, ощупывая рукоять и взвешивая клинок.
Седобородый Инар, казалось, проснулся. Он с интересом поглядывал на Эша, в то время как один из сыновей грузил на тележку товар для рынка, а другой тоже поглядывал на юношу, но с плохо скрываемым недовольством.
— Это очень дорогой нож, — как бы между прочим сказал он.
— Для очень дорогого у него баланс кривоват, — заметил Эш.
— А может, просто у тебя карманы пустоваты? — хмыкнул молодой торговец.
— А ну цыц! — одернул сына Инар. Искоса взглянув на Эша, мастер поднялся со своей лавки, подошел к прилавку и выдвинул один из множества ящичков, расположенных с внутренней стороны. И вытащил оттуда еще один нож, длиннее предыдущего, в добротных ножнах.
— Ну, если тот тебе кривоват, на этот погляди, — сказал он, буравя Эша внимательным взглядом из-под мохнатых бровей. — Может, оценишь.
Эш вынул клинок из ножен и чуть не ахнул.
Это был обоюдоострый сиппарский нож из настоящей змеиной стали — серой, тусклой и будто слепленной из множества маленьких круглых чешуек.
Наставник Эша говорил, что змеиная сталь не ломается и не ржавеет, потому что ее выковывают не столько молотом, сколько силой воли. От пролитого пота мастера она темнеет, как темнеют человеческие лица от пролитых слез, но от крови врагов со временем приобретает красноватый отблеск.
Нож лег в руку, будто был создан специально для Эша. Абсолютно все, от формы рукояти до баланса, подходило ему идеально.
У Эша загорелись глаза.
— Ты — настоящий мастер! Сколько хочешь за него?
— Я выковал его больше года назад, но заказчик за ним так и не вернулся, — проговорил Инар, хитро прищурившись. — А когда я выставил его на продажу, каждый второй донимал меня вопросом, куда ушла из дома моя совесть, что я прошу такую цену за мутный и старый клинок…
— Так сколько? — нетерпеливо перебил его Эш.
— Мой заказчик собирался купить его за десять мин. Я готов тебе сбавить до семи. Но дешевле даже не проси — лучше уж я тогда себе его оставлю…
— Я согласен.
Молодой торговец удивленно вытаращился на юношу, в котором в жизни не заподозрил бы богача, способного выложить за какой-то нож такие деньги. А мастер Инар только одобрительно хмыкнул и хлопнул ладонью по прилавку, предлагая тем самым отсчитать деньги.
Эш, не жалея, выложил семь монет.
И если бы Инар запросил больше, он точно так же отдал бы всю стоимость, не торгуясь.
Найти такое оружие он и не мечтал.
И вот теперь, получив отличный нож и повод заглянуть к нечаянному знакомцу Магуру на службу, Эш подошел к первому попавшемуся стражнику и спросил, как пройти к могильнику. А потом, беззаботно сунув руки в карманы и насвистывая, двинулся в указанном направлении.
Дважды он почуял за спиной знакомые запахи — это наблюдатели дингира присматривали за ним с расстояния, полагая, что останутся незамеченными.
Эш заставил себя никак не реагировать на их присутствие, хотя мысленно уже всадил свой новый нож уже десяток раз в каждого из них.
Твари.
Что ж, время покажет, кто доживет до следующего утра.
Проходя мимо питейной на углу, Эш отметил про себя, что Дарий уже успел забрать Полудурка, о котором он сам напрочь забыл позаботиться…
Позаботиться.
Эш остановился.
Обернувшись, он взглянул на дом Бэл, где окна все еще были прикрыты красными занавесками.
И прислушался к проснувшемуся городу вокруг.
Судя по всему, его пока оставили в покое. Возможно, решили немного отдохнуть после бессонной ночи.
В конце концов, Эш и так ведь постоянно находился под контролем дингира.
Резко развернувшись, Эш стремительно подошел к знакомому крыльцу и настойчиво постучал в дверь.
Как всегда, ему открыла Мими, немного смущенная и напуганная.
— Здравствуйте, господин!.. Мне очень жаль, но…
Не дослушав девушку, Эш втолкнул ее в дом и вошел сам, затворив за спиной двери.
— Позови госпожу, — негромко потребовал он.
— Я не могу!.. — приглушенным голосом сообщила ему Мими.
— Загляни в спальню и…
— Но она занята! — возмутилась Мими, поражаясь неделикатности и недогадливости настойчивого клиента. — Вы же ушли…
— Мне плевать, кем она там занята, — резко ответил Эш. — Или ты позовешь ее, или я сам войду туда!..
— Тише-тише, прошу! — взмолилась вконец перепуганная Мими. — Пожалуйста…
Дверь в спальную бесшумно приоткрылась, и оттуда в одной простыне выскользнула Бэл, пропахшая горьким, смолистым мужским телом.
— Ты что себе позволяешь?.. — шепотом накинулась на Эша женщина. — Ты не можешь приходить сюда, когда вздумается, и творить…
Эш молча схватил ее за руку и поволок за собой к низенькой двери, ведущей в хозяйственную часть дома. От изумления и возмущения у Бэл даже рот открылся, но тем не менее сопротивляться она не стала.
Эш протащил женщину по узкому коридору, втолкнул ее в кухню и запер за собой дверь.
— Я рада, конечно, что ты пришел… — начала было возмущаться Бэл, но встретившись с тяжелым взглядом парня, вдруг осеклась и умолкла.
— Уезжай из города, — тихо сказал он ей, глядя в упор.
Бэл нахмурилась.
— В смысле?
— В прямом. Выпроваживай своего гостя, забирай служанку, деньги, мелкие ценные вещи и уезжайте налегке.
Она растерянно моргнула несколько раз, напряженно соображая.
— Когда?.. — жалобно проговорила она.
— Прямо сейчас. И чем быстрее, тем лучше.
Он подошел к столу, по-хозяйски нашел себе кружку и налил воды из большого кувшина, с какими женщины ходили к колодцу.
— Только сделай это по возможности неприметно, и не болтай, — сказал он и на одном дыхании опустошил кружку до дна.
— Это как-то связано с тем, что у тебя случилось ночью. Да? — спросила Бэл.
Эш взглянул на нее через плечо.
— Да.
Глядя в одну точку перед собой и неловко придерживая простыню, она подошла к столу и присела на лавку.
— Мне налей?..
Эш налил ей воды в ту же кружку.
— Все будет… настолько плохо?.. — спросила Бэл, поднимая на него испуганные глаза.
— Еще хуже, — тихо ответил ей парень. — Заставные стигматики уже уехали?
— Да, еще вчера.
— Тогда поезжай с торговцами. Хотя что я тебе рассказываю — ты и сама разберешься.
Она вдруг поднялась и порывисто обняла его. Простыня безвольно соскользнула вниз.
— Я тебя еще увижу? — спросила Бэл.
— Нет, не думаю, — сказал он и мягко, но решительно отстранил ее от себя. — Мне нужно идти.
Оставив Бэл на кухне, Эш вернулся в гостиную, прошел мимо недоумевающей служанки и вышел прочь.
Солнце начинало припекать все сильней — день обещал был жарким. Вдоль больших улиц творилась какая-то возня — собирались деревянные настилы, как перед ярмарками, на тонких шестах кое-где растягивали веревки с цветными лоскутами.
— А что происходит-то? — осторожно спросил Эш у одного рабочего.
— Так праздник жеж через шесть дней, — нехотя ответил тот, презрительно взглянув на Эша и продолжая укладывать настил. — Не знаю, как у других, а у нас в этот день все питейные по три бочки выпивки выставляют за свой счет, чтоб все пьяные были. И музыка будет с утра. Первое кормление года все-таки. Иначе что это за праздник, если орущее мясо за стеной слышно?
