— Ночь на дворе, ты че сбрендила пернатая шлюха?! — ох, нервы Джин сейчас лопались как натянутые до предела струны, — Чигмичь, чигмичь, чигмись! Клюв себе в жопу засунь и туда ори. Психованная!
Уж кто здесь ментально покалеченный, вопрос для отдельной дискуссии.
— Ты чего орешь, как резаная? — по ту сторону решетки донесся знакомый голос.
— Да вот, решила покричать, пока могу, — она обернулась лицом в экс-шифру, — вы пытать меня пришли?
— Нет, с чего ты взяла?
— Меня завтра повесят или башку отрубят, ясен хрен, я не жду ничего хорошего.
А хотелось бы! Вот чтоб приехал рыцарь на белом коне с ключами от нового дома ПОДАЛЬШЕ от сраного Энкёрста, а потом радушно самоустраниться, оставив ее вместе с Фрид на шикарной фазенде.
Как назло за окном послышался цокот копыт.
— Мне Морус поведал занятную историю вашего знакомства.
— О, — кисло усмехнулась Джин, — здорово. Мне теперь руку тоже отхерачите?
— Тц. Ты все в негативном свете воспринимаешь, да?
— Дай-ка подумать. Хм-м-м. Я отрезала лицо королю, потом попалась страже, отхватила по голове, оказалась в плену маньяка, затем попыталась все исправить и свалить отсюда, но в итоге лишилась дома и свободы. Мыслей позитивных хоть через край. ЗАТКНИТЕСЬ БЛЯДСКИЕ ПТИЦЫ! Я в полном порядке, сэр, не волнуйтесь.
— Вижу, только проясни один момент для меня, — Мартин ткнулся лицом в стальные прутья и серьезно посмотрел на нее, — что значит, королем управляют?
— Это вам лучше у вашего друга Ифана спросить. Хах, он точно знает, как.
Орнот
Стены подземелья приятно холодили голову, избавляя от мигрени. Скоро она его не будет тревожить, болеть банально нечему станет. Интересно, а что сделают с его головой? Нанизают на пику, или аккуратно пришьют и захоронят вместе с телом? И разве его должно это волновать хоть на секунду.
Он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как к нему пришел посетитель. От одного взгляда на это хрупкое очаровательное создание у него встрепенулось сердце.
— Анна, — прошептал он слипшимися губами, — это правда ты?
— Здравствуйте советник, — девушка исполнила сдержанный реверанс, — я принесла вам покушать. Вы должно быть голодны. К… к сожалению стражники отобрали у меня рыбный пирог, но остались еще пирожки. Я сама приготовила.
Орнот готов был зарыдать от счастья. Чудесный, как перезвон колокольчиков, голос разжигал в нем замерзшие угли надежды.
— Словами не передать как я рад тебя видеть!
Он протянул ей единственную руку, беря нежную ладонь. Большим пальцем он провел по ее запястью, по выжженному клейму Айрона Красного в виде серпа луны с колыбелью. Если бы не этот одержимый сукин сын, если бы не вся эта дурацкая война, то кто знает. Сидел бы Орнот себе дома, читал книги у камина, развалившись в мягком кожаном кресле. И если бы все сложилось удачно, и судьба благословенно улыбнулась ему, то он, встретив Анну непременно женился на ней. Да, а потом они бы нарожали кучу детишек, уехали за город и там вдали от суеты доживали свой век.
— Я тоже рада. Когда…когда я узнала, что с вами произошло, я не находила себе места.
В уголках ее глаз залегли хрусталики слез. Он притянул ее к себе. Теплые губы коснулись его рта, пряный аромат щекотал ноздри. Как же ему хотелось задержать его подольше, вдохнуть и сохранить навсегда в своем сердце.
Его первый настоящий поцелуй, жаром разливающийся внизу живота. Орнот боялся открыть глаза, вдруг это все сон. Сон, в котором хочется остаться навсегда.
Поцелуй оборвался также неожиданно, как и начался. Девушка не в силах сдерживать эмоции закрыла лицо руками и убежала. На ладони Орнота все еще теплилось ее прикосновение. Окликивать ее было бессмысленно, он понимал ее чувства. Понимал, как должно быть тяжело осознавать участь своего возлюбленного.
Джин
Шифр выдернул уже добрую дюжину волос из своей бороды, пока тщательно обдумывал весь рассказ Джин.
— Честно, я без понятия что имел ввиду Эрсус и о чем говорил Гросс, — подытожила девушка, — Но эта хреновина там, внизу, она реально жуткая. То есть она душу Орну откусила, как такой черный ножик вжух и все. Что там с королем могли сделать я представить боюсь.
— У меня голова сейчас лопнет, — мужчина потер виски, — могли бы все уладить сразу, но нет, блядь, надо было тянуть до последнего, когда все враги давно сделали свой ход.
— Слушай, расскажи мы тебе сразу, ты бы отправил нас на эшафот не задумываясь, нэ?
— Скорее всего, — неохотно признал Мартин, — не удивлюсь, если и смерть епископа дело рук Ифана. А вот на кого он работает, этого не знаю. Зараза. Ладно, хватай вещички. Будем собирать сторонников и копаться во всем этом дерьме, пока изменники не продали страну какому-нибудь косоглазому уебку. Я патриот, черт дери!
Ключ щелкнул в скважине навесного замка и дверь клетки отворилась.
— На выход, госпожа заключенная.
— Какой сервис, — хмыкнула девушка, — Ты вытащишь Орнота?
— Не получится, он в королевских казематах. С тобой куда проще. Скажу, что увел тебя на допрос, никто и пикнуть поперек не посмеет. Да и о моем увольнении вряд ли кто знает, тайная служба, как никак, — Мартин пропустил ее вперед себя, — итак, нужно связаться с Нико и Дже… ладно, это все потом, для начала заляжем на дно, а как связаться со своими людьми я найду способ.
— Хорошо, — бросила через плечо Джин проходя вдоль камер, — буду вести себя как забитая конвоированная овечка.
— Постар… кхрхмрх.
— Марти, что случилось? Поперхнулся сталью?
Стоило ей обернуться, как в ее глазах застыл ужас. Первобытный страх, клокочущий внутри, рвущийся наружу.
— Нет, нет, нет! — надежда — это иллюзия внутри кошмара. Скорлупа, в которой она спряталась, и которая только что разбилась от удара ножа, вскрывшего Мартину глотку, — НЕТ!
Задыхаясь от собственного крика, она обессилено упала на колени, хватаясь руками за голову. Окровавленный нож упал на ее бедра, оставляя алые пятна.
— Кровь Мартина теперь на твоих руках. Какая же ты плохая девочка, хладнокровно грохнула отставного ветерана, который пылал к тебе чувствами, освободил, а ты… Как хорошо, что я оказался рядом и поймал тебя с поличным. Ай-я-яй. Придется тебя как следует наказать.
Мартин держался за горло захлебываясь собственной кровью, он пытался дотянуться до нее, в последний миг, прежде, чем его глаза остекленели.
— Тебе нужно о многом подумать, Джинни, — оскалился Ифан склоняясь над ней, — Все во благо государства.
Орнот
Обычно на заключенных надевают наручники и кандалы. В случае Орнота сделали исключение, как бы, рука то одна, особо зацепить браслет не за что. Да и кому такой дистрофик, как он, что сделает, ударит и убежит? Куда? Прямиком на выставленное лезвие стражника? Что ж, пожелаем ему удачи в этом сумасбродном перформансе.
В коридоре пахло разлитым вином и сыростью. Гвардейцы не подгоняли его, позволяя идти с комфортным темпом. Иногда останавливаться, рассматривая на прощание обшарпанные стены и одинокую лужу рвоты у входа. По всей видимости, кто-то не сдержался перед казнью. Перенервничал. Но ничего, Орнот был готов, он проблевался и помочился заранее.
Яркий свет солнца царапал сквозь плотно сомкнутые веки. На удивление солнечный денек, ни одной тучки на горизонте. Эх, как было бы славно просто погулять в такую погоду. Свежий ветерок развевал штандарты короля в руках стражников, выстроившихся в две параллельные шеренги. Выстлали ему дорогу. Безумно короткая дорога длинною в жизнь. Наверно, после этих событий Орнот вполне бы мог начать писать философские трактаты или мемуары «Как обосраться и не подать виду». Такое точно бы пользовалось спросом. Увы, несбыточные надежды.
