Что это значит лично для меня? Ничего хорошего. Пусть я в себе был железно уверен, но прекрасно понимал, что встреча с чудовищем один на один для меня окажется фатальной. Было в нём что-то, отличающее медведя от обычного духа. Какая-то давящая сила. Даже от ожившего погрузчика и патриарха гремлинов я такого не чувствовал. С ними всё было понятно, да опасные монстры, да, любой неверный шаг может обернуться катастрофой, но при этом я их ни капли не боялся. Наоборот, меня подгонял драйв и азарт смертельной схватки. А тут… если бы меня спросили, я не смог бы честно ответить, что смогу встать против этой твари без страха. А ещё это значило, что у меня большие проблемы.
Дождь всё так же лил стеной, ветер завывал, ломая ветки деревьев. Течение реки и так бурное, превратилось в сплошной поток, несущийся через тьму куда-то в глубины Тартара, ну, или где там мучили души грешников. Среди этой стихийной вакханалии небольшой дощатый сарай с пробивающимися через щели отблесками костра казался воплощением ирия. Места, где всегда тепло, можно укрыться от непогоды, и вообще, смерти нет.
Я лежал в лодке, накрепко привязанной к пирсу, укрытый одеялом, сжимал дырявую кастрюлю, полную горячих углей, и думал, не кретин ли я, что поддался паранойе и бросил пусть дырявое, но вполне тёплое и надёжное убежище. Променял его на лодку, которую постепенно заливал дождь. А всё потому, что чуйка, видите ли, подсказала, что, если я прав в своих выводах, медведь непременно придёт за мной.
Каждую секунду мне хотелось встать и вернуться к костру. Да, одеяло и кастрюля не давали мне окончательно замёрзнуть, но всё равно я чувствовал, как коченеют ноги и руки. Ледяной весенний дождь ещё никому на пользу не шёл. Я проклинал себя последними словами за маразм, выгнавший на улицу, под струи холодной воды, но при этом не двигался с места. Если уж позориться — то до конца. Тогда хоть совесть грызть не будет, что сдался на полпути. И это в том случае, если это у меня паранойя разыгралась. Если же я прав… свет горящего костра на секунду заслонила чья-то тень.
Я напрягся. К сожалению, молнии бить перестали, и тонкие лучи из щелей были единственным источником света в округе, а шум дождя и течение реки заглушали остальные звуки, но я нутром чуял, что рядом кто-то есть. Или что-то. Казалось, что в ночной темноте движется пятно непроглядной тьмы, от которого веет ужасом. А потом ветер принёс запах мокрой шерсти.
Моя чуйка оказалась права. Зверь пришёл и теперь крутился вокруг сарая, где горел костёр. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Да, я не был параноиком, и это меня радовало, но, если честно, предпочёл бы просто, как дурак, пролежать всю ночь под дождём в лодке, чем знать, что рядом бродит двухтонная тварь, способная перевернуть гружёный «Урал». Что-то это нифига не радовало. Я тихонько потянул нож из ножен. Возиться с верёвками сейчас было смерти подобно в самом прямо смысле этого слова.
Началось всё внезапно. Я только принялся перепиливать трос на носу, как вдруг сарай от жуткого по силе удара разлетелся на куски, а следом смело и костёр. Вспышка яркого света на миг озарила медведя, представив его во всей красе. Здоровой, не меньше двух с половиной метров в холке, зверь поднялся на задние лапы, оглашая окрестности рёвом и сверкая клыками. В этом положении он возвышался над остальными сараюшками, словно Годзилла над Токио. Реально, в нём было все пять или шесть метров, так что я даже в прыжке бы до морды не достал. Абсолютный хищник, суперубийца, глаза которого загорелись призрачными огнями. Я сглотнул и, плюнув на конспирацию, одним ударом перерубил оставшийся канат, тут же схватившись за лопату.
Стоило мне дёрнуться, и медведь меня заметил. Маленькие светящиеся глазки, словно прицелы, сошлись на моём теле, а из пасти снова вырвался рёв. Только не победный, как в прошлый раз, а безумно яростный. Зверь, или, точнее, дух в его обличье, понял, что его обманули самым наглым и беспардонным образом. А главное, тот, кто это сделал, вместо того чтобы, как положено жертве, смирно помереть под клыками и когтями хозяина, был рядом, вот только лапу протяни.
Тянуть монстр ничего не стал, а просто кинулся стрелой ко мне, раззявив жуткую пасть, в которую моя голова могла поместиться, даже не зацепив клыки, торчащие в разные стороны. Не самое приятное зрелище, скажу прямо, и это я очень сильно смягчил. Если же говорить откровенно, я позорно взвизгнул, потому что скорость у медведя была поистине фантастическая. Секунду назад он ещё стоял на задних лапах посреди разрушенного сарая, а сейчас уже влетал в воду, пытаясь вцепиться в меня зубами. Однако, хоть меня и пробрало до самых пяток от страха, это не повлияло на моё желание жить. И как только морда зверя оказалась в пределах досягаемости, я ткнул в неё лопатой, целясь в глаза.
Удар вышел так себе, да я и не надеялся что-нибудь повредить медведю, хотя, если бы удалось, был бы рад. Но он сделал главное — оттолкнул меня подальше в реку. Сарайчики и пристань находились в эдаком мини-заливчике, где даже сейчас течение было гораздо медленнее, чем на протоке. Я рассчитывал, что меня не так скоро заметят, если вообще найдут, и будет время выгрести, но ситуация развернулась слишком стремительно.
Лодка отплывала, но медленно, однако нападение медведя не только поставило мою жизнь под угрозу, но и, по сути, спасло. Поднятая мощной тушей волна подтолкнула утлое судёнышко к середине реки, туда, где течение неслось как сумасшедшее, а удар отправил его ещё дальше. И пусть монстр всё равно сумел дотянуться, ему достались лишь доски борта, раскрошенные жуткими клыками. А я на полузатопленной лодке понёсся по волнам во тьму, словно грешная душа, попавшая в воды реки Стикс.
Глава 12
Несмотря на позднюю ночь, в штабе части горел свет, бегали люди и то и дело подъезжали и отъезжали машины, разрывая фарами ночную мглу, пронизанную струями дождя. В комнате для совещаний перед расстеленной картой округа собрались все офицеры части, многие курили, отчего дым висел густым облаком, разогнать которое было не под силу никакому вентилятору. Происшествие с нападением зверя на колонну техники и пропажа курсанта поставили на уши не только непосредственно принимавших в этом участие, но и начальство как в самой Тыве, так и в Новосибирске, откуда прилетел пропавший курсант, и даже в Москве. Причём на контроле ситуацию держали не только военные, но и антитеологическое бюро.
Дверь в очередной раз хлопнула. Морально измотанный за последнюю пару часов Шапиро даже не взглянул на вошедшего, изучая возможные места, где мог быть пропавший курсант, и лишь после чьего-то заполошного крика «Смирно!» поднял голову, чтобы тут же вскочить и вытянуться по струнке.
— Товарищ министр обороны, разрешите доложить! — вот уж кого не ожидал здесь увидеть полковник, так это его, но делать было нечего. — В части произошло чрезвычайное происшествие.
— Вольно, — отмахнулся министр, отдавая шапку одному из сопровождающих, и сел на стул, услужливо подвинутый кем-то. — Садитесь, товарищи офицеры. Продолжайте, Сергей Борисович.
— Колонну автомашин, в которой курсантов перевозили с полигона, атаковал зверь, предположительно, медведь. Порода в данный момент уточняется. — Полковник почувствовал, как под взглядом министра по спине бежит холодный пот. — В результате нападения одна из автомашин «Урал» была перевёрнута. Курсант Орехов при этом вылетел из кузова. Хищник предпринял попытку добраться до оставшихся в транспорте курсантов и солдат. Старший лейтенант Цветков открыл по нему одиночный огонь из автомата Калашникова, однако на выстрелы зверь не реагировал. Но когда курсант Орехов начал кричать и кидать в медведя камни, он тут же атаковал его. В попытке спастись курсант бросился в реку, и его унесло течением. Зверя, пытавшегося его догнать, накрыли автоматным огнём, к которому присоединился офицер антитеологического подразделения. Медведя удалось отогнать, и он скрылся в лесу. На данный момент производятся мероприятия по поиску пропавшего курсанта, а также выявлению и ликвидации опасного хищника, но они затруднены из-за времени суток и непогоды. МЧС и региональный отдел антитеологического бюро поставлены в известность и готовы начать работу, как только будет возможность.
