— Потому что Боярские не признают, что ты мог убить одного из них. Такое заявление они сочтут оскорблением.
— И что теперь?
Юстициарий кивнул на конверт в моих руках и ушёл.
Конверт я на всякий случай спрятал. И когда вернулся в особняк, на крыльце ждала Соня. Ждала она, естественно, нас обоих, и потому обеспокоенно поднялась. Держала лицо, но беспокойство всё равно просачивалось из-под маски.
— Что... — красивый голос её предательски сорвался. — Почему ты один?
Я сказал ей то же самое, что мне сказал Честер. Соня побледнела, больше ничем не показав своих чувств.
— Мы можем что-нибудь сделать?
— Пока не знаю. Нужно подумать...
Хотя какого чёрта? Ей я могу доверять в этом деле.
— Давай поднимемся ко мне. Есть разговор.
Она не удивилась, лишь кивнув.
Однако сразу пройти в комнату нам не дали. В холле меня встретила Ино, потащив на следующее импровизированное совещание.
— Подожди меня, пожалуйста, — попросил я Соню.
Состав был чуть сокращённый с прошлого раза, не было родителей Сержа. После положенных расшаркиваний и приветствий Акихико кивнул мне:
— Рассказывай.
Как много смыслов в одном слове. Сидели присутствующие всё так же. Я покосился на свободное кресло, одновременно задаваясь вопросом — где родители Сержа, и раздумывая над тем, можно ли мне внаглую присесть.
А ещё думал о письме Честера. Не просто так он хотел, что я прочитал его записку в одиночестве, а затем вообще сжёг. Или не хочет афишировать своё участие? А может, вообще вынашивает какие-то собственные планы, имея свои мотивы и цели? С аристократами никогда не угадаешь. В стремление к справедливости верю слабо. Сначала хотел повторить тоже, что мне сказал юстициарий, но потом подумал, что у Минакуро может возникнуть тот же вопрос, который возник у меня.
— Повторю, что мне сказал сир Честер. Серж остался в камере временного содержания, с меня снят домашний арест, — и замолчал.
— Всё именно так, как мы предполагали, — озвучил общие, похоже, мысли Карлос.
Не нужно озвучивать то, что скажут и без вас.
— Это всё? — спросил глава рода.
— Ну... Юстициариум сам установил, что первый выстрел сделал я. Как и то, что последний, смертельный удар Боярскому нанёс тоже я. Но, похоже, это ничего не меняет.
Акихико кивнул, тут же потеряв ко мне интерес и повернувшись к Ино:
— Мне нужно приглашение от Боярских на сегодняшний вечер. Попробуем договориться напрямую.
— Нужно предложить им нечто большее, — задумчиво произнёс Карлос, будто меня здесь нет. — чем слабосильную девицу и жизнь нашего прыткого парня.
Я взглянул на старейшину, и наши глаза встретились. Он всерьёз вот так в лоб говорит, что торгуется моей жизнью?
— Что-то не так, Като? — улыбнувшись, спросил он.
— Прикидываю, сколько стоит моя жизнь, — ответил нейтрально.
— Если для блага рода тебе необходимо умереть, принимай свой долг с честью, — вставила Серсея.
Акихико думал о чём-то своём, вообще не обращая внимания на диалог. И только Ино бросила на старейшин негодующий взгляд:
— Я против пустого размена жизней. Наш долг защищать род, а не разбазаривать его членов.
Неожиданно. Не думаю, что она прониклась ко мне большой любовью, но если эти слова искренни — я уважаю её больше, чем Серсею и Карлоса, вместе взятых.
— Если кому-то предстоит умереть, то наш долг решить — чья смерть причинит роду меньше вреда, — цинично ответил Карлос.
— Наш долг — не допустить смертей, — настояла Ино. — Притязания Боярских — капризы мамаши, потерявшей непутёвого сыночка. Они не стоят жизней нашей семьи!
Но её осадил Акихико:
— Конфликт с Боярскими исключён. Смирись.
— Я согласна, что мы обязаны защищать род, — подхватила Серсея. — Но сейчас ситуация такова, что у нас нет...
— Достаточно! — оборвала её Ино и повернулась ко мне. — Иди. Дальнейший разговор не для тебя.
Сборище мразей. От Астарты пришло согласие и презрение. Что же у них там такого важного, что они из-за этого готовы на такое? Не снимаю с повестки дня то, что они — мрази, но действовать так, как сейчас, постоянно они не могут. Минакуро бы уже давно вымерли, если бы собственные старейшины и глава рода разбазаривал своих же людей по любому поводу. О чём я не знаю?
Соня ждала меня рядом с лестницей. Мимоходом подумал, что сосредоточенное выражение её не портит. Зря они насчёт её бесполезности для рода. Красивая девушка и добрая. По-своему, но добрая. Насколько вообще может быть доброй одарённая в наших условиях.
— Ничего нового, — ответил я на невысказанный вопрос, встретившись с ней взглядом. — Меня преследует странное чувство, что всё приходится делать самому.
— Думаешь, у тебя получиться то, что не получается у старейшин?
Мы поднимались по лестнице, и я остановился, убедившись, что нас никто не слышит, приблизился к Соне и прошептал ей на ухо.
— Их что-то останавливает от решительных мер. Что-то очень важное, за что они готовы жертвовать и мной, и тобой, и ещё чем-нибудь сверху.
Одарённая вздрогнула.
— Но, возможно, у нас есть способ выкрутиться. Я всё объясню.
В этот раз до комнаты мы дошли без задержек и препятствий.
— Присаживайся... Куда-нибудь.
Не то чтобы мне выделили совсем нищую на обстановку комнату, но изобилием удобств она не могла похвастаться. У Сони был выбор между кроватью, старым и даже на вид неудобным креслом и стулом у письменного стола. Девушка, не раздумывая, присела на край кровати, а я вытащил на свет письмо Честера.
— Это мне передал юстициарий, Честер. Объяснил эту записку тем, что требования Боярских несправедливы, а вот это, — я потряс конвертом, — лучший способ справедливость восстановить. И попросил письмо уничтожить после прочтения.
Соня чуть наклонила голову в сторону:
— Но ты рассказываешь о нём мне?
Кивнул:
— Да.
— А кому ещё?
— Никому. Только тебе и Сержу я доверяю.
Одарённая помолчала, но жест, кажется, запомнила. Я открыл конверт. Записка была совсем не коротенькой, несколько абзацев текста. Впрочем, первое предложение сразу ставило все точки над i, Честер предлагал мне вызвать на дуэль старшего брата убитого мной Даниэла, Коуэла. С уточнением, если я вообще готов бросать вызов молодому одарённому, в этом году ставшему рыцарем. А дальше объяснялось, как и на основании чего я могу это провернуть, чтобы вывести из-под удара Сержа, вне зависимости от победы или поражения.
— Что там? — зелёные глаза терпеливо, но с постепенно нарастающим любопытством следили за мной.
Вместо ответа, я передал бумагу ей, развалившись в неудобном кресле. Взгляд одарённой бегал по строкам, но ни её лицо, ни тело не выражали никаких эмоций.
— Ты сумеешь победить?
Мне показалось, или в её голосе проскользнула надежда.
— Ты знаешь, это приятно, что ты вместо предположения, что этот Коуэл меня на сотню маленьких кусочков разорвёт, спрашиваешь, смогу ли я с ним справиться. Приятно, чёрт побери, когда в тебя начинают верить.
Соня нахмурилась:
— Я серьёзно, Като. Ты способен победить?
Я прикрыл глаза.
«Эй! Астарта. Как думаешь, мы способны в честном бою одолеть рыцаря?»
Демон не раздумывала и секунды.
«У нас есть время на подготовку. Подобрать нечто убойное, чтобы нанести один сокрушительный удар. Недостатком силы, милый, ты не страдаешь» — предложила Астарта. — «Или выбрать защитную тактику, также опираясь на превосходство в голой силе».
Я открыл глаза и поднял взгляд на ожидающую моего ответа Соню.
— Вполне, но нужно подготовиться. Как у тебя со свободным временем и боевыми заклинаниями?
Девушка на миг растерялась.
— Эм... Со временем никаких проблем, а вот заклинания... — она чуть смутилась, что выразилось лишь в тех милых полосах на щеках. — Я не очень сильный маг. А что тебе нужно?
Я улыбнулся.
— Универсальное защитное заклинание, зависящее только от вкладываемых сил. И чтобы кто-нибудь несколько часов кряду забрасывал меня атакующими заклинаниями.
