Тратить на последнюю жертву патроны я уже не стал. Вместо этого я молниеносно просунул свою «Косу» между ног напирающего противника и, используя винтовку как метательный рычаг, зашвырнул куклу прямо в жарко полыхающую циркониевую суспензию, расплескавшуюся по стене. Мертвяк вспорхнул легко, словно пушинка, и с влажным чавканьем впилился обрубком шеи аккурат в языки огня, которые и упокоили его, надеюсь, навечно.
На все про все, если считать вместе с забегом от автомобиля, я потратил не больше десятка секунд. Так что инфестат, устроивший тут засаду со своими неживыми дружками, вряд ли успел далеко уйти. У этой падали вообще нет шансов от меня сбежать…
— Преследую цель, — отчитался я по внутренней связи Калистратову, — на проходной три ликвидированные куклы.
— Принял! — проскрипела в ответ гарнитура. — Ждем твоего доклада и заходим!
Развивая с места скорость, которая заставит лучших спринтеров планеты позеленеть от зависти, я рванул в ту сторону, где видел размытое тепловое пятно. На бегу мне приходилось постоянно переключаться из ИК-режима в обычный оптический, потому что иначе я мог проморгать новых кукол, снаряжение которых наглухо экранировало их и без того слабое тепловое излучение.
Я выжимал из своего ИК-Б все соки, вихрем проносясь по облезлым и опустевшим коридорам. Позади меня взлетали целые облака пыли и мелкого мусора, а я все мчал вперед, выискивая малейшие следы инфестата. И вскоре я обнаружил искомое: на улице, по поросшей сорными кустами дорожке, отчаянно улепетывала чья-то темная фигура. Судя по тому, что тепловой след этого неизвестного выглядел слишком тускло и смазано в инфракрасных лучах, я предположил, что он закутан в такой же «комок», как и те трое мертвяков.
Срезая путь, я сиганул прямо сквозь оконную раму с остатками стекол. Легко высадил ее и приземлился на землю в ворохе щепок и мелких осколков. Настроение было боевое, как у изголодавшейся гончей, преследующей зайца. Я прекрасно осознавал, что микроприводы дают мне огромное преимущество по части скорости, и цель никак не сможет со мной в этом тягаться.
Я припустил следом за подозреваемым, ломая по пути молодые деревца и оставляя позади себя целую борозду. Словно трактор я прочертил заросший пустырь от одного здания до другого, судя по размерам, походящего на остатки производственного цеха. Пока я мчался за некромантом по прямой, дистанция между нами сократилась минимум вдвое, и я даже попробовал подстрелить свою цель.
Первые две пули ушли совсем уж в «молоко», а третья со звонким хлопком разорвалась об бетонный угол, обдавая удирающего инфестата всего лишь безобидными огненными брызгами. Хотя, будь он без своего крутого костюмчика, ему с лихвой хватило бы и этого… Иными словами, везучий сукин сын на последнем издыхании успел скрыться от меня, нырнув в плесневелое и пропитавшееся сыростью лоно покинутого цеха. А я, уже предвкушая момент задержания, бесстрашно сунулся следом. И за эту неосмотрительность меня едва не наказала новая группа кукол, что расселась на перекрытиях крыши, как стая мартышек. Причем, поприветствовали они меня отнюдь не какими-то там пулями.
Стоило мне показаться в поле их зрения, как мне в лицо прямой наводкой полетел реактивный, мать его, снаряд! Не знаю, каким чудом я успел уйти из-под ударной волны, видимо, инстинкт самосохранения вкупе с армейскими рефлексами подсказал, что замедляться и мешкать сейчас ни в коем случае нельзя. А потому я на той же спринтерской скорости пролетел вперед, рыбкой сиганув под защиту толстого металлического остова, оставшегося от огромного станка. Взрыв, подстегнув упругой волной, догнал меня уже в спину, но не нанес особого урона. Только куски бетонной крошки рассыпанным горохом застучали по моему бронированному ИК-Б.
«Сука, они тут что, целый арсенал хранят?!» — успела пронестись в голове испуганная мысль. Ну а кто бы не шуганулся? Так ведь и грохнуть могли! Инквизиторский костюм от контузии уже не спасёт. А если снаряд кумулятивный, то меня при попадании и вовсе давлением высокоскоростной струи насквозь проткнуло бы. Только б кишки и разлетелись по углам…
— Факел, доложи обстановку! — тотчас ожила гарнитура. — Что за взрыв?
— В цеха не суйтесь! — предупредил я майора. — Тут основательно окопались, у них ручные гранатометы или что-то типа того!
— Возвращайся назад, Факел! — запаниковал Калистратов. — Уходи оттуда, это уже не шутки!
— Связь плохая, не слышу! Продолжаю преследование, иду на прорыв! — скороговоркой выплюнул я и оперативно поменял позицию, пока мне второй подарочек не прилетел.
Я понимал справедливость слов своего временного командира. В задачи инквизиторов не входило ведение полноценных боевых действий с хорошо вооруженным противником. Нас к такому серьезному противостоянию попросту не готовили. Абсолютный предел прочности нашей экипировки — это винтовочный патрон 12,7х108. Причем, с высокой долей вероятности он прошьет меня практически в любом месте, кроме, разве что, живота и груди, где толщина материала самая внушительная. А бронебойный, пожалуй, и ее одолеет. Что уж говорить о реактивных снарядах, продавливающих кумулятивной струей пятнадцатисантиметровые бронелисты. Такой гостинец от меня только пустую скорлупу и оставит, как от дохлого краба… Но это ведь при прямом попадании! А я все-таки, хоть и немаленький, но далеко не БТР. Потому и попасть прямо в меня с гранатомета будет не так уж и просто.
Быстро взвесив все «за» и «против», я принял окончательное решение. Отступить — значило потерять инфестата и всех его подельников. А этого допускать никак нельзя. Как показывает практика, пуганная мразь становится во сто крат более жестокой и в двести крат более осторожной. Стало быть, у меня оставался лишь один путь. Только вперед!
Перемещаясь зигзагами от укрытия к укрытию, я пока вполне успешно избегал незавидной участи. Всего один единственный раз очередной удачно пущенный мертвецами снаряд оглушил меня взрывной волной. Сам-то ИК-Б не пострадал, да и все кости целыми остались. Только лишь в ушах загудело, да мозги встряхнуло, будто половником треснули по черепу. Но зато легкая контузия временно заглушила вопли Калистратова в гарнитуре, что можно считать немаловажным плюсом.
Щелк-щелк-щелк-щелк! Магнитный редуктор «Косы» начал плеваться пулями, не шибко-то опасными для укрытых непростыми костюмами кукол. Откуда в меня палили из РПГ я заметить успел, а потому активно поливал сейчас ту точку огнем. Глядишь, объятый пламенем покойник станет не таким уж проворным и метким.
Когда я высунулся, чтобы дать ответную очередь, то успел заметить и инфестата, скрывшегося в боковом проходе совсем недалеко от меня. Он двигался уже значительно медленнее, явно запыхавшись, а потому догнать его казалось мне задачей откровенно плёвой. Если б, конечно, не угроза поймать реактивный снаряд в свой скворечник. Но все же стоять на одном месте сейчас было гораздо опасней…
Срывая от напряжения жилы, я звучно топал по бетону толстенными подошвами укрепленных башмаков, готовый в любую секунду нырнуть в укрытие. Но в меня, слава господу, никто больше не палил с непомерно крупного калибра. То ли боезапас у нежити кончился, то ли он остался только у тех, кто скакал по перекрытиям надо мной, не имея возможности произвести выстрел с такой позиции.
И точно, задрав шлем кверху, я заметил, как пара кукол с громоздкими трубками одноразовых гранатометов на плечах спешно пытаются перебраться к центру зала, откуда меня бы стало значительно лучше видно. Но вот один из них то ли спрыгнул специально, то ли оступился, и прямо в воздухе пальнул в мою сторону. Я сразу же припал к земле, прячась за обрушенной колонной, но напрасно. Снаряд прошел сильно выше, ударив в стену, и единственное, что сумел мне сделать, это осыпать новой порцией бетонной крошки, да чувствительно лягнуть в спину.
Сам покойник-камикадзе при падении переломал себе ноги, и теперь мог только с пугающей целеустремленностью ползти на руках ко мне. Ну вот еще, стану я ждать, пока этот калич до меня доберется! Наброшу-ка я ему лучше пару циркониевых пуль в рыло…
