– Прощайте, король! – сказал Гандальф. – Да будет веселым ваш лес, пока мир останется юным! И да будет радостным ваш народ!
– Прощайте, Гандальф! – ответил король. – Пусть всегда вы появляетесь там, где в вас больше всего нуждаются и менее всего ждут! Чем чаще вы будете посещать мой дворец, тем больше я буду радоваться.
– Прошу вас, – заговорил Бильбо, заикаясь от смущения и переступая с ноги на ногу, – прошу вас принять от меня вот это. – И он подал королю ожерелье из серебра и жемчуга, которое Даин подарил ему на прощанье.
– Чем заслужил я такой подарок, Бильбо Баггинс? – спросил король.
– Я – э… думал, знаете ли, – смущенно ответил Хоббит, – что должен… э… как-то отблагодарить вас за… гм… гостеприимство. Видите ли, даже у вора есть свои чувства. Я много раз пил ваше вино и ел ваш хлеб.
– Я приму ваш подарок, о Бильбо Щедрый, – серьезно произнес король. – И я нарекаю вас Другом Эльфов и Благословенным. Пусть ваша тень никогда не уменьшится, – иначе воровать вам станет слишком легко. Прощайте!
И тут Эльфы свернули в сторону леса, а Бильбо начал свой долгий путь домой.
У него еще было множество трудностей и приключений. Дикие Земли – все-таки дикие, и в те дни там было много Других неприятностей, кроме Орков; но теперь у него были и совет, и помощь, – с ним кудесник, и большую часть пути их сопровождал Беорн, – так что он никогда больше не бывал в настоящей опасности. Как бы то ни было, к середине зимы Гандальф и Бильбо, обойдя половину Чернолеса, вернулись к двери Беорна и некоторое время пробыли в его доме. Здесь шел веселый зимний праздник, и гости, приглашенные Беорном, сходились издалека, со всех сторон. Орков в Туманных горах оставалось немного, они были запуганы и прятались по самым глубоким норам, какие только могли найти, а Варги вовсе исчезли, так что Люди шли к Беорну без всякого страха. Позже Беорн стал в этих местах великим вождем и правил обширной страной между горами в лесом; и говорят, что на протяжении многих поколений мужчины в его роду имели способность принимать медвежий облик; некоторые были злыми и свирепыми, но большинство сердцем походило на Беорна, хотя и уступая ему в росте и силе. В их время из Туманных гор были изгнаны последние Орки, и у пределов Диких Стран воцарилось спокойствие.
Была весна, теплая и солнечная, когда Бильбо и Гандальф простились, наконец, с Беорном; и хотя Бильбо стремился домой, он покинул этот дом с сожалением, ибо весной цветы в саду у Беорна были не менее чудесными, чем к концу лета.
Но вот они поднялись по длинной дороге и достигли того самого перевала, где когда-то были захвачены Орками. Они поднялись на вершину перевала ранним утром и, обернувшись, увидели яркое солнце, всходившее над обширной страной. Дальше за нею лежал окутанный голубой дымкой Чернолес, казавшийся темным даже весной. Еще дальше, словно на самом краю света, виднелась Одинокая Гора, и ее высочайшая вершина бледно светилась, покрытая нерастаявшим снегом.
– Итак, после огня – снег, и даже Драконам приходит конец! – произнес Бильбо и повернулся спиной ко всему своему приключению. Кровь Туков в нем давно уже угомонилась, а кровь Баггинсов говорила с каждым днем все громче. – Я бы хотел только сидеть уже в своем кресле, – добавил он.
Глава 19. ПОСЛЕДНИЙ ЭТАП
Было первое мая, когда они приблизились, наконец, к краю долины Ривенделля, где стояло Последнее (или Первое) Убежище. Снова был вечер, их пони устали, особенно тот, что был навьючен их вещами; и всем им очень хотелось отдохнуть. Спускаясь по крутой тропе, Бильбо услышал пение Эльфов среди деревьев, словно оно и не умолкало с тех пор, как они ушли отсюда; а когда всадники приблизились к поющим, те встретили их веселой и немного насмешливой песенкой, вроде той, какую они слышали здесь в прошлый раз.
Но потом Эльфы вышли им навстречу, ласково приветствовали и проводили через реку в жилище Эльронда. Здесь им была оказана горячая встреча, и много внимательных ушей слушало в этот вечер повесть об их приключениях. Говорил Гандальф, так как Бильбо притих и сонно клевал носом. Большую часть повести он знал, ибо сам в ней участвовал, и кудесник многое рассказал ему на Обратном пути или в доме Беорна; но сейчас он время от времени приоткрывал глаза и прислушивался, когда речь заходила о вещах, ему неизвестных.
Так он узнал о том, куда уходил Гандальф; ибо он подслушал беседу кудесника с Эльрондом. Оказалось, что Гандальф был на Великом Совете белых кудесников, искушенных в мудрости и добром волшебстве; и что они, наконец, изгнали Чернокнижника из его твердыни, в южной части Чернолеса.
– Теперь, – сказал Гандальф, – лес скоро очистится от зла. Север надолго освободился от этой страшной угрозы. Но лучше бы она была совсем изгнана из мира!
– Да, так было бы лучше, – ответил Эльронд, – но боюсь, что это произойдет не в нашу эпоху мира, а лишь спустя много их.
Когда повесть об этом приключении была окончена, наступил черед Других повестей, а потом еще других, – о том, что было давно и что недавно, и чего не было никогда, – пока голова у Бильбо не упала на грудь, и он не захрапел в своем углу.
Проснувшись, он увидел, что лежит в чистой, белой постели, а в открытое окно сияет луна. Внизу, на берегу потока раздавалось звонкое пение многих голосов: Эльфы радовались красоте ночи и пели для Бильбо колыбельную.
– Ну, Веселый Народ, – сказал он, высунувшись в окно, – который час по луне? Ваша колыбельная разбудила бы даже пьяного Орка; но все равно, спасибо!
– А от вашего храпа проснулся бы и каменный дракон; но все равно, спасибо! – ответили они со смехом – Близится рассвет, а вы уснули еще в сумерки. Завтра, может быть, вы исцелитесь от усталости.
– Немного сна под кровлей Эльронда излечивает все болезни, – сказал он, – и я приму этого лекарства, сколько смогу. Доброй ночи еще раз, добрые друзья! – И он уснул снова и спал почти до полудня.
Усталость быстро покинула его в этом доме, и он с утра до вечера много шутил и плясал с Эльфами долины. Но даже эта местность не могла удержать его надолго, и он постоянно думал о своем доме. Поэтому уже через неделю он простился с Эльрондом и, одарив его такими дарами, какие тот согласился принять, выехал вместе с Гандальфом.
Они еще не успели покинуть долину, когда небо впереди, на западе, потемнело, и навстречу им примчался ветер с дождем.
– Вот весело в мае! – сказал Бильбо, пока дождь бил ему в лицо. – Но мы отвернулись от легенд, и наш путь ведет домой. Я думаю, это первый привет оттуда.
– Но путь еще далекий, – заметил Гандальф.
– Зато последний, – отозвался Бильбо.
Они приблизились к реке, отмечавшей крайний предел Диких Стран, и к броду под крутым берегом, о котором вы, может быть, помните. Река вздулась, – и от таяния снегов с приближением лета, и от целодневного дождя; но они переправились, хотя это было нелегко, и с приближением вечера начали последний этап своего пути.
Он был почти таким же, как и в начале, только отряд на этот раз был меньше и молчаливее; и на этот раз не было Троллей. На каждом отрезке пути Бильбо вспоминал речи и события, какие были год назад, – а ему казалось, что прошло уже лет десять, – так что он быстро нашел то место, где пони упал в воду, а они свернули в сторону, навстречу неприятному приключению с Томом, Бертом и Биллом.
Невдалеке от дороги они отыскали зарытое ими золото Троллей, так никем и не тронутое. – Того, что у меня есть, мне хватит до конца жизни, – сказал Бильбо, когда они выкопали его. – Возьмите его лучше вы, Гандальф. Я думаю, вы сможете найти ему применение.
– Конечно, смогу, – ответил кудесник. – Но поделимся пополам! Быть может, оно окажется вам нужнее, чем вы думаете.
Итак, они завязали золото в сумки и навьючили на пони, которым это совсем не понравилось. После этого им пришлось двигаться медленнее, так как теперь они почти все время шли пешком. Но местность была зеленая, и всюду было много травы, по которой Хоббит ступал с удовольствием. Он утирал себе лицо красным шелковым платком, – нет! у него не осталось больше ни одного из своих, этот он занял у Эльронда, – потому что июнь уже привел с собою лето, и дни были снова яркими и жаркими.
