Каленый постарался на славу и не пожалел тепла для палатки, прогрев даже землю под ней. Но дальше, в горах топить снег может быть опасно. Да и устал парень, это видно. Стоит ли тащить его в горы? И остальных тоже. Вчетвером, конечно, надежнее, но одному-то быстрее.
Севру в спину ткнулся локоть и оборвал его мысленный поток.
— Чего не спишь, — строго сказал мельник. — И так тошно, еще ты мозгами скрипишь.
Север промолчал в ответ. Но потом решился кое-что сказать.
— Дядь Ивар. Простите, если..., — он сделал паузу, подбирая наименее унылые слова. — Если ничего не получится.
— Что не получится? — раздраженно буркнул старик. — Ты что, след потерял?
— Н-нет, конечно.
— Вот и уймись.
Север послушно заткнулся, стараясь думать потише и не шевелиться без необходимости, чтобы не шуршать. Хотя бесконечно трясущаяся на ветру палатка все равно не давала никому покоя. Только к середине ночи ветер чуть утих, и усталость взяла свое, позволив провалиться в муторный обморок, отдаленно похожий на сон.
Из хрупкой дремы Ивара выдернули крики и звуки борьбы снаружи. Стены палатки посветлели. Уже утро. Ивар поспешно вылез через уже открытый люк. Однако, то что он увидел, когда выскочил из палатки, борьбой мог назвать с натяжкой.
Север и Заид — один здоровый и сильный, другой пружинистый и ловкий, — пыхтя и ругаясь, валяли друг друга по снегу.
— А ну! Прекратить! — рявкнул Ивар. — Чего тут устроили?!
Север отвлекся на него и тут же был уложен лицом в снег.
— Он пытался свалить! — выпалил Заид, заламывая руку и так замершему противнику. — Дайте веревку!
— Да не собирался я никуда!
— Чего ему бежать? С ума сошел? — спросил Ивар.
— Вот и я о чем! Отпусти! — возмущенно взбрыкнул Север, отплевываясь от снега.
— Я видел, как он складывал себе в рюкзак вещи из седельных сумок. Наших седельных сумок! — подчеркнул Заид. — А еще еду из общего мешка.
— Зачем это еще? — нахмурился мельник. — Да слезь ты с него!
— Ну да! Он этого и ждет!
— Уйди! — сердито настоял Ивар, оттаскивая смуглого за шкирку.
— Психопат, — брюзгливо пыхтел Север, вставая и поправляя куртку.
За шиворот набралось снега и мелких камней. Заиду, к счастью Севра, тоже.
— Трус! Не собирался он, ага. А сам крался. Причем бездарно. Думал, я глухой?!
— Ты не глухой, ты просто..., — нелестный диагноз заглушило шуршание, с которым палатка "родила" Каленого.
— Че ты там сказал? — обозлился Заид.
Ивар выставил руку, оттесняя его в сторону.
— Что слышал, — буркнул Север, отряхивая шапку.
— Ах ты...!
Каленый вовремя перехватил товарища под локти. Ивар сурово взглянул на Севра.
— Что случилось? Хотел один уйти?
— Незачем тащить всех, — продолжая отряхиваться от снега сказал Север. — Да и Влад, если такую ораву увидит, только испугается.
— Ну, хорошо. С ними понятно. Но меня-то почему не позвал?
Север сжал челюсти и посмотрел на Ивара. Причина казалась ему настолько очевидной, что жалко было времени на объяснения.
— Мы можем не успеть. Шанс, что Влад согласится вернуться еще меньше. И тогда..., — он сделал вдох, чтобы сбавить раздражение в голосе. — И вы тогда… не сможете увидеться с Марийкой. Вы просто теряете время.
— Ага. Вот к чему это твое "не получится", — вспомнил Ивар. — И ты всю ночь эту дурь в башке вертел?
— Это не дурь! Я хочу, чтобы вы вернулись в город!
— И оставил судьбу своей дочери олуху вроде тебя? А мне предлагаешь сидеть дома нога на ногу и в окошко смотреть?
Север терял терпение. И время. Но просто развернуться и уйти он не мог. Нужно было отговорить остальных.
— Да как вы не понимаете?! Вы можете не вернуться! И Тетя Ял..., — судорожный вздох подкосил голос. — Тетя Ялка может остаться совсем одна!
Ивар резко шагнул к нему и схватил за отвороты куртки. Север рефлекторно выставил руки, побаиваясь отбиваться в полную силу.
— Я сам все сделаю! В лепешку расшибусь, но сделаю! Просто мне будет спокойнее, если вы будете со своими! Просто подождите меня!
Сломив слабое сопротивление, Ивар обхватил его за плечи, грубо, но по отечески крепко прижав к себе.
— Вам нельзя оставаться со мной! Вы только пострадаете! Влад не даст соврать, я ему уже немало подгадил! — срывающимся голосом проговорил Север в чужое плечо. Он все еще слабо упирался, стараясь взять себя в руки. В конце концов, ему хотелось не утешения, а чтобы его послушались. Однако понимал, что говорит не то, что ожидал, но не мог остановиться. — Я сгубил своих! Кроме вас с Марийкой и тетей Ялкой у меня никого не осталось! Поэтому вы должны вернуться! Иначе вы… будете только мешать.
— Ясно-ясно. Я тебя понял, — ответил Ивар и, похлопав Севра по спине, отпустил.
Сердито сопя, Север отвернулся, чтобы поднять рюкзак и попутно вытереть рукавом глаза, которые жгло от ледяного ветра.
— Нужно, чтобы вы забрали мою лошадь, — сказал он. — Думаю, без нее я быстрее доберусь.
— Хорошо, — сказал Ивар. — Ребята. Мою тоже возьмите.
— Что… Что вы делаете? Я же сказал…, — попытался возразить Север.
— Один ты не пойдешь, это уж как хочешь. А этих можно отпустить.
Ивар повернулся к охотникам.
Каленый, проникшись увиденным и услышанным, грустно помолчал, а потом покачал головой.
— У меня дома младший брат, — сказал он. — Как я один вернусь? Получится, что струсил. Нет уж, я с вами.
Север покачал головой, мысленно обозвав Каленого дураком.
— Если вы закончили ваши сопливые разборки, то давайте собираться, — устало фыркнул Заид, когда все посмотрели на него.
Каленый улыбнулся и отвесил товарищу хвалебный пинок. Ивар усмехнулся в усы.
Север сокрушенно смял на голове шапку и спрятал в нее лицо.
И для кого он распинался?
Глава 44 Бесы
Ледяной ветер обжигал лицо и вышибал воздух из легких. Он дул словно сразу со всех сторон одновременно, не давая и шанса спрятаться от него за какой-нибудь скалой.
Дорога постоянно и резко менялась, заставляя путников и их коней то долго подниматься по крутой тропе, то спускаться по сыпкой колее в долину и подниматься снова.
Каленый топил снег только в крайних случаях, чтобы не нарушать целостность уже схватившегося наста и не вызвать лавину. По этой же причине, он с осторожностью согревал своих попутчиков. Правда ветер тут же выдувал тепло. Все устали, замерзли и перессорились. Север все еще ворчал, настаивая, что одному ему было бы сподручней. Но на него только ругались и поторапливали.
Единороги постоянно нервничали, словно чуяли опасность; вертели ушами, дергали головой, вставали на дыбы и норовили убежать. Людям бы послушать их и тоже пойти обратно, а они упрямо шли к своей гибели и тащили лошадей за собой.
Наблюдая их беспокойство, Север начал слышать голоса. Они шептали, плакали и выли, хотя пересмешников поблизости не было. Охотник попытался найти этому объяснение и понял, что это ветер скользит по скалам, выводя жуткие ноты. Он поделился замечанием с такими же настороженными спутниками. Они сразу успокоились и угрюмо нахохлились, словно устыдившись своего страха. А Заид одарил Севра взглядом полным презрения, мол, как будто мы без тебя не поняли.
Выйдя на небольшую площадку с обрывом с одной стороны и высокой нависающей стеной — с другой, компания решила устроить привал. По ощущениям ветер здесь дул чуть слабее. Но при этом палатка почему-то рвалась из рук, точно черти дергали ее за все концы сразу.
— И нам приходится идти с кретином который не может даже палатку поставить! — кричал Заид на Севра.
— Я тоже не знаю, зачем ты поперся!
— Хватит дергать!
— Так держи крепче, ерпыль криворукий! Эй… Ты чего?
Заид ни с того ни с сего бросил свой край тента, схватил арбалет, зарядил болт и приготовился стрелять. К счастью, не в Севра, вставшего на четвереньки, чтобы удержать палатку. Охотник вертелся на месте, словно не понимая, куда целиться. В ветре носилось слышимое только ему хихиканье, которое имело больше общего с клекотом поперхнувшейся чайки, чем с человеческим смехом.
