- Когда брат приехал через семь лет, чтобы забрать меня обратно, я понял, что отец тоже захворал. Братец...верил, что теперь у нас все будет хорошо, и что предписания семьи не смогут разрушить последнюю оставшуюся в нашей семье искреннюю связь. Но в итоге...появилась байка о кровавых когтях и целый год смуты.
Он замолчал, видимо, закончив свой рассказ.
Мира все еще молчала, и он поспешил успокоить ее.
- Малышка, только не плачь, ладно? Я рассказал тебе о себе лишь для того, чтобы выговориться. Мне не нужна жалость.
Однако та лишь повертела головой.
- Я...правда ценю, что ты рассказал мне о таком...личном моменте. Мне...сложно понять, что ты чувствуешь...хотя твое отношение к отцу мне вполне знакомо.
- У тебя...тоже суровый отец? – спросил он. Она же как-то странно уставилась себе на руки.
- ...я не помню.
- Что? – ошарашенно спросил он.
- Я не помню...в моем сердце есть страх по отношению к нему, но я не помню даже, как он выглядит...я...мало что помню до момента, пока не оказалась в древнем лесу...почему-то...все мои воспоминания обрывочны, и мне сложно понять, что из них что...
- Ты поэтому никогда никому не рассказывала о себе? – спросил он. Она тут же кивнула.
- Все, что я помню...это то, что я долгое время находилась в темноте...и кто-то использовал меня для каких-то экспериментов...Но потом все как в тумане. Обрывки каких-то видов нейтральных земель и непонятное отношение к своей семье...Иногда мне кажется...что я не та, за кого я себя выдаю...словно я не Миранна, и словно я не обливи....словно человекоподобное существо, созданное искуственно...Я не помню, как я научилась магии и кто научил меня читать и писать...кто я вообще такая?
Из ее глаз снова пошли слезы. Вольфганг же нахмурился и сжал руки.
- Я не знаю, кто посмел держать тебя в подобном месте и использовать для экспериментов, но я лично разорву их на части.
Он тут же сел на колени перед ней и аккуратно взял ее руки в свои.
- Малышка. Помнишь, что я сказал раньше? Я хочу, чтобы другие судили о мне не по внешности или истории моей семьи, а по тому, какой я есть. И на тебя это тоже распространяется. Не важно, окажешься ты обливи или же, как ты говоришь, искуственно созданным существом. Для меня ты будешь все той же постоянно краснеющей малышкой, которая оказалась в таком интересном путешествии и встретила тех, кто любит тебя такой, какая ты есть.
Девочка заплакала, и он поспешил обнять ее, накрыв ее сверху и прижав к груди.
- Все будет хорошо. Ты узнаешь правду о себе, когда придет время.
В это же время за дверью, прислонившись к стене, стояла Мия, молча уставившаяся с меланхолией в пол.
Она просто переживала о том, что ее подруги долго не было, и пошла ее искать. Кто бы знал, что она окажется свидетелем таких откровений?
Поджав губы, она тихо покинула свое укрытие, исчезая в темноте коридора.
***
Канцелярия Драфталка работала быстро - в ближайшее же время, на следующий день, в Вульфендорф по прямому приказу Императора прибыли обозы со строительными материалами, лекарствами и провизией.
Через два дня после нападения ранним утром прибыл посланник Императора. Это был бруяр в форме, который приехал передать Рудольфу и Вольфгангу указания Фердинанда, а также свиток, содержащий волю правителя.
Спустя полчаса после получения указаний, второй брат фон Гирш пришел в комнату, в которой сидели Хиро и Рин. Кажется, остальные еще спали, и эти двое решили уличить момент, чтобы распланировать дальнеший путь до столицы.
- Чем занимаетесь? - с интересом спросил вулстрат, рассматривая точки на карте, что они расставили.
- Рин отметила все города, в которых мы остановимся по пути. Сейчас планируем, сколько времени нам нужно будет, чтобы побывать во всех, и через сколько мы прибудем в Левэхайм. - ответил ему эльф. - Рин, а этот город разве не на границе земель вулстратов и киксу? Зачем нам туда?
- Катценштадт - центральный город алькратов. Если мы посетим Хундэхайм - город бруяров, то и земли алькратов стоит посетить. Между ними всего лишь день пути.
Рыжий вулстрат молча наблюдал за ними, с улыбкой дивясь, насколько эти двое серьезно подходили к планированию путешествия.
- Кстати, Вольфганг, ты пришел к нам по делу? - вспомнив о его присутствии, спросил Хиро. Тот улыбнулся.
- Да, у меня есть несколько новостей. Прибыл посланник Императора вместе с письмом от Его Величества. Его подробности брат хочет поведать вам за завтраком, так что я хотел попросить вас разбудить Джека, Мию и Миру.
- А, да, пойдем, Рин, продолжим позже. Я разбужу Джека, а ты иди за девочками. - юноша сразу же встал с дивана и вышел из комнаты. Рин молча кивнула и тоже собиралась выйти, когда ее окликнул кровавые когти.
- Фройляйн Рин, вы все еще сердитесь на Джека?
- ...
Она замерла. Хоть ответа и не последовало, но вулстрат быстро понял, что он был положительный.
- Фройлян Рин, кровяные клятвы для вампира - это одновременно и благодать, и проклятие. Вы, наверное, этого не знаете, но метка на вашей шее влияет на поведение вампира, что ее поставил. По большей части влияет так, что он к вам сильно привязывается. Однако...хоть я знаю Джека меньше вашего, но я уверен, что он не тот, кто будет считать другого своей собственностью. Вы ведь тоже уже поняли это?
- ...откуда мне знать? - вздохнула она.
- Тогда задайте вопрос по-другому. Неужели такое поведение Джека не появлялось раньше? Неужели раньше он не говорил вам красивых слов, нарушал личное пространство и смотрел на вас так?
- ...возможно, в чем-то ты прав.
С этими словами она вышла из комнаты, оставив Вольфганга одного.
Он лишь усмехнулся. Кажется, он все же смог немного помочь Джеку, отплатив за помощь с братом, да и с защитой жителей. Однако ему стало интересно, как же изменятся отношения этих двоих, когда они распрощаются.
Тем временем Рин уже поднялась в комнату, в которой спали Мия и Мира, и неуверенно постучала в дверь.
Неожиданно дверь распахнулась сама, и кто-то очень быстро схватил жрицу за руку и дернул в комнату так, что она даже не успела среагировать.
Как только она оказалась внутри, дверь закрылась, и девушка пересеклась глазами со своими подругами. И смотрели они на нее очень серьезно.
- ...в чем дело? - настороженно спросила она, судорожно ища причину такого поведения.
- Рин. Ты долго еще будешь избегать Джека? - немного угрожающе спросила Мия, сложив руки на груди.
Мечница нахмурилась, поняв, что они тоже решили поговорить с ней об этом.
- И ради этого вопроса такая суета?
- Потому что все в поместье как на ножах. Каждый раз, когда вы видите друг друга, воздух становится заряженным! - тут же объяснила причину эльфийка. - Мы молчали два дня, но более молчать не намерены. И если понадобится, мы привяжем тебя к стулу и заставим выслушать его.
- ...вы тоже считаете, что я должна простить его? - девушка опустила голову. - Вы даже не понимаете, что я чувствую. Так откуда вам знать...?
- Как раз-таки потому, что мы не понимаем, что ты чувствуешь, мы это и делаем, Рин! - прервала ее блондинка, схватив за плечи. Ее лицо...стало таким жалостливым, что жрица застыла. - Рин, ты опять делаешь это. Ты скрываешь все негодование в себе до последнего момента, пока все не станет плохо! Да, Джек придурок, но именно поэтому он и не понимает, что своими действиями злит тебя. Вернее, он знает, что злит, но не знает причины! Он-то все это время наивно полагал, что ты просто смущаешься!
- ...я? Смущаюсь? - нахмурилась девушка, услышав эту глупость. – Уж он точно не может вызывать у меня такую реакцию.
- Да любая девушка на твоем месте бы смутилась, и он это знает! Так как же он мог догадаться, что ты будешь думать, что он это делает только потому, что считает тебя своей собственностью?
- ...ты думаешь, он не по этой причине все это делал и говорил? - та тихо спросила после того, как немного поразмыслила. Эльфийка глубоко вздохнула, чтобы не закричать от безысходности.
