представляли реальную опасность. Для общества, — за юношгу ответил сам преподаватель. — Как итог, классификация силы, что есть категория, была дополнена фразой «общественной опасности».
— Спасибо, профессор. Я понял, — поклонился подросток, находясь в положении сидя.
Ответ лежал на поверхности и, в принципе, до него можно было додуматься самостоятельно, но Шону доставляло удовольствие слушать находящегося перед ним, умудрённого опытом, старика.
— Ученик, хорошо, что ты затронул эту тему. Сколько сейчас насчитывается категорий ООД? — прощупывая уровень знаний, Виктор Анатолиевич решил провести короткую летучку.
— Восемь.
— Знаешь, какие цвета соответствуют категориям?
— Белый, серый, жёлтый, оранжевый, красный, фиолетовый, синий, чёрный.
— Верно. А что олицетворяют категории или, говоря иначе, какие этапы развития гесшена олицетворяют категории?
Шон задумался, и так сразу не смог вспомнить информацию об этом.
Старик самостоятельно ответил на озвученный вопрос:
— Первая — пробуждение, вторая — принятие, третья — осознание, четвёртая — восхождение, пятая — рубеж, шестая — слияние, седьмая — возвышение, восьмая — апогей или закат.
— Наставник, это же не просто красивые слова?
Старик улыбнулся.
— Это те этапы, что проходит гесшен в разрезе взаимодействия с даром.
— Виктор Анатолиевич, как так получилось, что кто-то с рождения получает сразу вторую, третью категорию ООД, а кто-то первую? Я уже не говорю про уровень силы.
Профессор пожал плечами.
— На всё воля всевышнего, но и гены нельзя исключать из этой, — он хекнул, — формулы.
Когда ученик успокоился, отставной офицер продолжил свой «маятник».
Вернёмся к основам развития дара. К базовым методам, которым я буду обучать вас, молодой человек, относятся всего четыре приёма: медитация, нагрузка, воспроизведение и единение. Медитация — необходима для постройки мыслеобраза и создания, так сказать, симбиоза с даром. Нагрузка — способ почувствовать силу в иной плоскости, процесс её предвоплощения. Воспроизведение можно охарактеризовать, как воплощение, исполнение воли гесшена, применение способностей. Единение — метод достижения идеального оперирования.
«Боевой транс», — сразу смекнул бывший ЧВКшник.
Такой метод практиковался некоторыми солдатами колониальных войск Зиндафа. Хоть и поверхностно, но Адам был с ним знаком. Был в его группе один выходец из колониально-штурмового дивизиона, который не раз практиковал боевой транс и своими действиями привлёк внимание тогда ещё совсем зелёного мальчишки.
Старик застыл, прикрыв веки.
— Виктор Анатолиевич, могу задать вопрос?
Как только Шон узнал о том, что мужчина перед ним имеет военное прошлое, его терзал один момент.
— Валяй, — по-простецки тот отмахнул рукой.
Подобное выражение никак не подходило наставнику. Казалось, будто на секунду прорезалось наружу его настоящее «Я».
Виктор Анатолиевич весь обратился вслух. Если бы кто-то наблюдал эту сцену со стороны, он бы посчитал — профессор забыл как дышать, что в свете его возраста, вполне могло закончиться трагично.
— В Армии Российской Империи обучение одарённых не ограничивается основами?
Слыша в голосе мальца утвердительные нотки, Измайлов нахмурил брови.
Повидавшие обратную сторону жизни глаза-сканеры прошлись по юнцу. На самом деле, отставной офицер почувствовал, что угодил в расставленную старшеклассником ловушку. Отрицательный ответ не предусматривается как логикой, так и самой формулировкой вопроса, в то время, когда лаконичное «Да», породит собой несколько крайне нежелательных уточнений.
Придя к какому-то выводу, старческое, морщинистое лицо расплылось в ехидной ухмылке.
— Эти све́дения находятся под грифом секретно.
«Ушлый мужик», — Шон по достоинству оценил ответ наставника.
Заметив реакцию светловолосого старшеклассника, Измайлов решил заканчивать лекцию.
— Хватит на сегодня теории. Присаживайся поудобнее и постарайся познать суть медитации. Это очень важно на начальном этапе развития.
Тем временем, Виктор Александрович, положив кисти на плечи подопечного, поправил их положение, как и головы, ладоней, рук, стоп и многого другого. В один момент Шон предположил, что даже дышит он неправильно. А нет, так и оказалось.
— Ученик, тебе необходимо успокоиться. Закрой глаза и начинай дышать полной грудью. Концентрируйся на ритме своего дыхания.
Школьник сделал как велено, и, к его удивлению, первичное неудобство позы вскоре растворилось.
— Слушай меня внимательно.
Голос профессора удалялся, звучал где-то далеко, словно за толщей воды.
— Ощути проявление внутренней энергии. Почувствуй её.
Но, как бы Шон ни старался, у него ничего не получалось. Юношу одолевали сомнения — всё ли он делает правильно⁈
— Дыши ровно, сконцентрируйся на сердцебиении. Сначала ты должен научиться чувствовать свой дар, а уже после видеть и взаимодействовать с ним. Это очень просто, — добавил тот в конце, на что переселенец скептически хмыкнул.
В эту же секунду звонкая затрещина стала наказанием для непослушного мальца.
— Шон-кун, — опасно ласково начал Виктор Анатолиевич, — не заставляйте меня считать, что я трачу своё время на бездарность.
Брови парня поползли вниз. Он нахмурился и стал «настраиваться» заново.
Просидев в такой позе без малого час, переселенец услышал:
— Нет, это никуда не годится.
Раскрыв веки, Шон увидел перед собой недовольное лицо старика.
— Что у тебя за дар?
Бывший курсант не хотел врать, скосил взгляд. Он был более чем на сто процентов уверен, что находящийся перед ним дедушка прекрасно знает о предрасположенностях его дара, а, возможно, и сразу двух.
— Гравиокинез, — нехотя ответил тот.
Смысла в развитии полемики он не видел, как и в высказывании ничем не подкреплённых подозрений.
— Вот вокруг себя действие родной силы.
— Легко сказать, — заворчал Шон на грани слышимости.
— Разговорчики! — вояка моментально пресёк попытку возмущения.
Прикусив язык, переселенец начал настраиваться на медитацию по новой.
* * *
С момента возмущения подростка прошёл сначала час, затем второй. Взглянув на наградные серебряные часы, Измайлов фиксировал исход уже третьего часа. Мужчина натурально был удивлён, что малец без какой-либо подготовки смог усидеть в позе для медитации без малого три часа.
С ноткой теплоты смотря на подопечного, офицер запаса почему-то вспомнил собственную молодость. Ту пору, когда он на спецкурсах во время медитации предавался блаженному сну. Но нет, Шон не спал, о чём красноречиво говорили крупные капли пота, выступающие на лбу и шее старшеклассника.
— Глубокое, ровное дыхание, — озвучил он вслух результат своего наблюдения.
По ряду причин, Измайлов был не в силах отказаться от навязчивого ученика. Однако то, что изначально казалось ему сизифовым трудом и работой над огранкой бесталанного песчаника, прямо на его глазах, принимало занимательный оборот.
Заметив вздувшиеся вены, профессор собирался выводить парня из медитации, уж он-то на своей шкуре не один раз ощущал последствия перегрузки организма, но было поздно. Мужчина стал чувствовать кратковременные вспышки отголосков давления, а после он был пойман распахнутыми, красными от перенапряжения глазами Киотского самородка. В этом теперь он был уверен.
* * *
Спустя два часа медитации, Шон увидел мимолётного «светлячка» в бездонном колодце беспросветной мглы. Появление казалось столь скоротечным, что парень, сославшись на галлюцинации, решил, что это морок.
