Тимур вообще раньше с дедом не общался особо, считая слабым магом и сумасшедшим стариком, а тут такая демонстрация магии, причём явно неслабая. У отца туманы выходили слабее и не столь вариативными. Здесь же, не просто щит, а ещё и с поддержкой стихии из внешних источников.
Пёс-убийца бросился на них, но вдруг передумал в полёте и стал ластиться.
Апофеозом всего этого безумия стало то, что трёхголовый пёс превратился в обычного волкодава и пошёл обратно в усадьбу рядом с Игорем.
Остановив запись, Тимур выпрямился за рулём и несколько секунд смотрел вникуда, моргая ресницами. Он даже стал вспоминать, какими путями передаётся безумие, и понял, что это вполне могло передаться от деда к матери, а потом и к нему.
— Только бы не это, только бы не потеря разума! — взмолился он вслух, но неизвестно кому.
После этого он открыл только что снятое видео и стал его пересматривать.
Но там, к счастью, всё осталось неизменным. А это означало, что увиденные Тимуром события действительно имели место.
Дрожащими пальцами он свернул видео и набрал телефонный номер.
— Валентин Семёнович, доброй ночи, — сказал он, леденея при этом, потому что понял, что позвонил глубокой ночью. — Вы просили сообщить, если что-нибудь случится, в любое время дня и ночи.
— Да что у тебя там? — раздражённо спросил Серпухов, но быстро переменил тон. — Что-то по поводу брата?
— Да, — ответил Тимур, пытаясь совладать с трясущимися руками, чтобы переслать видео своему куратору. — Только, если я буду рассказывать, вы подумаете, что я спятил. Поэтому пересылаю вам видео.
— Ничего себе! — последовал возглас Серпухова через несколько минут после того, как он получил видео. — Ты в редакторе такое слепил?
— Только что снял, — замирая, ответил Туманов.
* * *
— Что у вас случилось⁈ — Ксения Альбертовна бежала нам навстречу со всех ног, а за ней быстро-быстро перебирала миниатюрными ножками Света. — Мы вспышки какие-то видели. Пар везде! Что случилось? Это что за пёс?
Признаюсь, у меня тут же вскипел мозг от обилия вопросов. Поэтому я ответил на самый доступный мне сейчас.
— Теперь это мой пёс! — в ответ на что обратившаяся в волкодава псина подняла морду и лизнула мне руку.
— А случилось-то что? — тётка внимательно осмотрела деда, а затем меня и крепко обняла. — Мы за вас так перепугались! Молились Рандому, чтобы всё обошлось.
— Ну вот, — заметил я максимально жизнеутверждающе. — Всё и обошлось.
— Да, уж, обошлось, — дед Озеров встал с кресла, причём, сам этого и не заметил. — Я — выпить.
— Это чего это? — спросила Ксения Альбертовна, замерев на месте и только махнув в сторону отца рукой.
Сестра Игоря вообще застыла в полном ступоре, не понимая, что происходит.
А я, кажется, потихоньку начал догадываться.
Альберт Эдгарович не ходил уже очень давно. То есть он не мог просто взять и встать на ноги, потому что мышцы там атрофировались. Но он просто взял и пошёл.
— Дед, — сказал я, решив немного приколоться, — а на тебя тоже что ли воздействие подействовало?
— Какое воздействие⁈ — испуганно выдохнула Ксения Альбертовна и выпучила глаза.
Светка нахмурилась, отчего её личина стала ещё более ужасающей.
Дед Озеров застыл на месте и развернулся, уставившись на меня.
— Нет, — ответил он, состроив гримасу. — Просто давно я смерть не чувствовал так близко, как сейчас. Выпить хочу, мочи нет.
Затем он оглянулся на своё кресло и немного поник.
— Это же не может быть правдой, да? Это опять выверты моего больного сознания? — он ещё постоял, а затем снова приободрился. — Но оно же не мешает мне выпить!
— Отец, это не выверты сознания! Это чудо! Ты, правда, ходишь! Слава всемогущему Рандому! — проговорила она, и я почувствовал, как шкала божественного благословения наполняется.
— Слава Рандому, — вторила ей Светка.
И меня даже немного взбодрило. Это не было похоже на оргазм, скорее, на какое-то иное удовольствие, тёплое, душевное, как семейное тепло и искренняя любовь.
Именно поэтому я и не уловил, как всё вокруг нас изменилось. Краски поблекли и выцвели, запахи стали совершенно одинаковыми, а затем и вовсе исчезли.
Дед Озеров замер на ступеньках собственного поместья. Замерли Ксения Альбертовна и сестра Светлана. Замер даже Цербер, потому что принадлежал этому времени.
Замерло само время, перестав биться пульсом в наших сознаниях.
Появился неуловимый флёр, присущий лишь одной-единственной персоне из всего пантеона.
У меня сегодня что, день открытых дверей⁈
— Бабушка Смерть, — взмолился я, поворачиваясь к ней. — Ну почему именно сейчас? Дай ему хоть выпить напоследок!
Глава 21
— Слушай, ссыльнопоселенец, — ответила она по-хозяйски, — если я буду ждать, пока каждый не выпьет, меня Дзен уволит нахрен.
— Да ладно, как он тебя уволит? — я попытался невинно улыбнуться, но получилось очень натянуто. — Он же тебя, наверное, опасается? Ты же и его можешь… того, — я сделал жест рукой, словно серпом траву кошу.
— Не-не-не, — Смерть выставила вперёд руку. Худая — да, но не костлявая, зачем наговаривают? — Я в такие игры не играю. А чётко выполняю положенную работу.
Я пытался хоть как-то тянуть время, чтобы что-то придумать, только вот само оно замерло на месте.
— Слушай, — оглядевшись, я посмотрел на застывшие фигуры рядом со мной. — А научишь время останавливать, а? Годная фишка, смотрю. А то я вечно пытаюсь опоздать, а тут — раз.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, — добродушно, но строго проговорила бабушка. — Со временем шутки плохи, сам знаешь. А это можно использовать только мне и лишь по работе. Попробуй успей ко всем умирающим в моей зоне ответственности.
— Ну да, заговариваю, — дальше юлить смысла не имело, поэтому я решил пойти в лоб. — Просто хочу ещё хотя бы дня три деду добыть. Пусть под конец жизни оторвётся.
— Знаешь, что, — Смерть посмотрела на меня весьма серьёзно. — Он не тромб, чтобы отрываться. И вообще, одного я тебе простила, которого ты у меня из-под носа увёл, но двое, это уже — перебор.
— Да не трогал я его, сама проверь! — вскипел я на явное непонимание старушкой ситуации. — Твоя печать, как стояла, так и стоит.
— А что же он у тебя козликом-то горным скачет? — приподняла бровь Смерть, но подошла к деду и проверила свою метку. — И правда не трогал. Только подлечил, чтобы он себя хорошо чувствовал.
— Я же говорю, — разведя руками, я пытался угадать, что же она решит. — Ничего не трогал, так что не спеши. Дай деду ещё три дня. А я в долгу не останусь.
— Так-так-так, — она обернулась ко мне и плотоядно улыбнулась. — А вот это уже интересно, — но тут же снова стала собой — уставшей от переработок бабулей. — Как ты тут освоился? Как мир в целом?
— Мир с особенностями, — отозвался я, припоминая, как Игоря пытались убить, и все эти хитросплетения интриг. — Но прикольный. В плане отдохнуть, поразвлекаться — очень даже. Кстати, есть условия и для барышень сверхбальзаковского возраста. Вроде тебя.
— Я вот сейчас чего-то не поняла, — прищурилась моя собеседница. — Ты меня старой что ли назвал?
— Даже в мыслях не было, — мгновенно соврал я. — Лишь намекнул, что и тебе будет не лишним взять да отдохнуть от трудов своих денёк-другой.
— Да ну, — запротестовала бабушка, но я видел, как у неё загорелись глаза. — У меня же работа. Ты не представляешь, как это всё утомительно и много.
— А я тебе о чём, — продолжал настаивать я, почувствовав слабину. — Твои реликты от тебя всё равно далеко не уползут, так?
— Так, — согласилась со мной Смерть довольно решительно, не понимая, что сама себя загоняет в ловушку.
— А у меня арендованная яхта в Средиземном море простаивает. Шампанское, лето, музыка, дево… в твоём случае — подкаченные мальчики. Ну? Как тебе такое предложение?
— Заинтриговал, чертяка языкастый, — проговорила она, и я уже понял, что победил. — Давай подробнее.
