круга, диаметр которого составлял около семи метров. Затем он сам шагнул в круг и посмотрел на Мидаса. В его темных глазах древних бог увидел пляшущие языки карминового пламени, впрочем – стремительно угасающего.
– Это все, – Арминиус тяжело опустился на землю. Фригийский царь попытался найти в его лице признаки усталости, но ничего не вышло. Тем не менее, это отчетливо ощущалось – ритуал действительно отнял у вампира немало сил. – Не знаю, каков будет эффект в мире Дивов. Здесь никто никогда не применял тауматургическую дисциплину.
– Ты скрыл нас? – полюбопытствовал Карн, который хорошо видел кровавый круг, начертанный каинитом. В энергетическом спектре это была целая конструкция, тончайший математически выверенный узор, вытравленный на самой ткани Лимба в несколько слоев. Удивительно, как Арминиус сумел возвести ее в столь короткое время!
Но вслед за восхищением пришел ужас. В этом элегантном, даже шедевральном узоре парень видел жизненную силу, ранее принадлежавшую старику Вячко. И это было жестоко, ненормально, даже по меркам Лимба.
– Именно так, – каинит не шевелился, по своему обыкновению уставившись прямо перед собой. – Нас не увидит никто, кроме Сына Каина из моего же клана. Но сейчас это… маловероятно.
– Если твоя магия подвела… – процедил Мидас, до хруста стискивая зубы. Он отстранился от Пересвета и выставил перед собой клинок, ощущая приближение врагов.
– Прежде чем подумать плохо, подумай хорошо, – мягко прервал его Арминиус, за которым раньше не водилось тяги к философствованию. А потом из-за деревьев показались гарпии и фригийский царь проглотил язвительный ответ.
Крылатые существа, не переставая клекотать, полетели над ними и устремились дальше. В их аурах Карн ощутил непонимание и ярость. Волна облегчения прокатилась по его телу и он непроизвольно рассмеялся.
– Получилось! – радостно выкрикнул Пересвет, но тут же, ойкнув, зажал себе рот руками.
– Не бойся, они не услышат, – успокоил его Карн, присев рядом с Арминиусом. – Колдовство каинита полностью экранирует нас от внешнего пространства.
– Экра… что? – переспросил мальчишка, но Мидас перебил его.
– Сколько он продержится? – фригийский царь впился в замершего вампира и лишь теперь понял, что тот смотрит вовсе не в пустоту, как это бывало раньше. Арминиус не отрывал взгляда от тела Вячко, которое осталось за пределами круга.
– Достаточно, чтобы вы могли восстановить силы, – проговорил каинит. – Понятия времени в землях Дивов не существует.
– Это мы знаем, – огрызнулся Мидас, который, хотя и понимал, что они поступили верно, не мог отделаться от мысли, что можно было попытаться найти другой выход. Ведь за свое спасение они отдали жизнь славного воина, пусть и едва способного держать в руках оружие. Вячко еще мог послужить своему народу, передать опыт и знания молодым, научить их.
Но гнев Мидаса рассеялся также внезапно, как и пришел. Бог глубоко вздохнул и перестал юлить перед самим собой. Он ведь злится вовсе не на Арминиуса. Если бы хотел помешать ритуалу – сделал бы это, ведь так? Но не сделал, а значит принял этот вариант развития событий. А вампир…он, по сути, уже в который раз спас их жизни.
– Прости, – фригийский царь тоже сел, широко раскинув ноги и наклонившись вперед так, что хрустнули затекшие позвонки.
Вампир не ответил.
– Нужно придумать, как выбраться отсюда, – Карн попытался разрядить обстановку, переведя разговор в насущное русло. – Мы не можем бежать вечно. У нас почти нет еды. Насколько я понимаю – кое-что осталось в переметных сумках Рады и Уйки, но этого едва хватит детям. Здесь нас ждет только смерть.
– Будь мы в Ра, нашли бы Место Силы и использовали Вегвизир, – Мидас достал магический артефакт и с укоризной посмотрел на него. – Но Всеотец сразу предупредил, что в Лимбе его магия иссякает.
– А нет у тебя еще ритуала? Такого, чтоб вернул нас? – Уйка подняла взгляд на вампира и шмыгнула носом. На вид ей было лет двадцать, не больше. Белокурая, с круглым лицом и медовыми глазами. – Если нужна еще кровь… – она всхлипнула, не сдержавшись. – Только спаси Хорта и Рада, деток наших! Ты ведь охотник, скиталец, ты должен уметь! Я слышала, что говорят про тебя воины в Радогосте…
Каинит взглянул на женщину. Она сразу опустила глаза и тихо заплакала. Ее маленький сын, Хорт, научивший Карна, как принято благодарить у русов, посапывал на руках матери. Он спал легко и безмятежно, будто не находился по ту сторону реальности и будто его жизнь не висела на нитке, истончавшейся с каждым мгновением.
Вампир не ответил, но его взгляд был красноречивее любых слов, и Мидас в очередной раз убедился, насколько ошибочным было его мнение о роде Каина. Арминиус сожалел. В его взгляде фригийский царь читал вину. Вину за то, что он оказался в тупике и не мог больше исполнять свое призвание – помогать людям. Это ранило каинита, как могло бы ранить существо, обладающее душой.
– Никто из нас не знает, как пересечь порог Яви, – медленно проговорил Пересвет. Мальчишка сдвинул брови к переносице и сощурил глаза, демонстрируя активную мыслительную деятельность. Он поджал губы, сосредотачиваясь.– Значит, надо найти того, кто знает.
– А кто знает? – спросил у него маленький Рад, сидевший на руках у Дары. Едва ли малыш понимал, о чем идет речь, но вопрос был правильным.
– Думаю, знает тот… кто привел нас сюда! – брови Пересвета взметнулись к короткой русой челке. Его глаза засияли, а рот приоткрылся в немом восторге. Он забегал глазами по лицам сидевших рядом мужчин и женщин, понимая, что больше не нужно ничего говорить. Он уже все сказал. Он нашел выход!
– Что там насчет уст младенца? – Мидас изогнул бровь и посмотрел на Карна, потом на Арминиуса.
– Это невероятно, – покачал головой вампир. – Мальчик прав.
– Я уже не мальчик! – Пересвет вздернул подбородок и Мидас увидел, что каинит улыбается. По-настоящему, как это делают люди. Не только губами, но и глазами.
– Тогда немного передохнем, и попробуем изловить гарпию, – констатировал Карн, вытягиваясь прямо на голой земле. Поверхность казалась холодной, но парень понимал, что последнее, чего ему сейчас стоит опасаться– это застудить почки. Гораздо важнее дать телу хоть немного отдыха.
– А ты сумеешь?– Мидас серьезно посмотрел на друга. В его голосе не было и тени сомнения, но ему нужно было знать, что об
