фригийского царя. – Третий вопрос. Что в комнате, когда ты снаружи, и там же остается, когда ты входишь, даже если оставить дверь открытой.
– Что в комнате, когда ты снаружи, и там же остается, когда ты входишь, даже если оставить дверь открытой, – они машинально повторили слова загадки, краем их общего в этот миг сознания понимая, какое колоссальное напряжение испытывают. Страж давал лишь несколько секунд на передышку, и этого явно было мало.
Внезапно Карн представил, что было бы, будь их не трое, а, скажем, человек десять или больше. Он смутно догадывался, что их с Гифу и Мидасом эгрегор сформировался так быстро лишь потому, что они с фригийским царем давно уже мыслили на одной волне, а сам он, обладая истинным зрением, выступил своего рода стабилизатором.
Но если предположить, что в этой ситуации оказались обычные существа, пусть даже давно и хорошо знающие друг друга, то едва ли их ментальный союз будет также продуктивен. Скорее наоборот – во всеобщем мысленном хаосе никто никого не услышит и невозможно будет сосредоточиться. Надо думать, что именно так здесь погибали целые армии. Так что одиноким искателям приключений тут определенно было проще.
– Безумие какое-то, – Гифу смотрел на Стража широко раскрытыми невидящими глазами, а в его голове ежесекундно мелькали сотни и сотни картин.
– Да тут что угодно подойдет, – мысленно пробурчал Мидас. Карн почувствовал, как фригийский царь начинает злиться. – Любой предмет так и останется в комнате, если его не вынести оттуда. И плевать, где я при этом буду – в ней или снаружи!
– Нам даны конкретные условия, и это не любой предмет, – поправил его Карн. – Вряд ли это даже предмет, это…
– А может это и есть что угодно? – предположил древний бог. – Ну, ответ «что угодно»? Хотя нет, ведь и вынести за пределы комнаты я тоже могу что угодно.
– Думаю, ответ должен быть в одно слово, судя по предыдущим загадкам, – парень размышлял параллельно с другом. – Но и правда, масса вариантов, которые с одной стороны подходят, а с другой – не подходят совсем.
– Десять секунд, – подал голос Страж.
– А вот теперь действительно никаких идей, – Карну стало невыносимо жарко и одновременно ужасно холодно от осознания того, что никто из них даже близко не понимает, о чем идет речь. Неужели это – конец?
– Ну не может так быть, – ауру Мидаса захлестнула алая волна отчаяния, он бросил взгляд на шамана, который кроме «безумие какое-то» не озвучил в этот раз ни единой мысли.
– Ты там слиться что ли решил! – фригийский царь использовал язык, а не разум. Карн почувствовал, как их эгрегор теряет стабильность.
– Успокойся! – мысленно осадил он Мидаса. – Иначе…
– Время вышло, – голос Стража прозвучал так неожиданно, что Карн аж подпрыгнул на своей каменной плите. – Ваш ответ.
– Гифу! – древний бог, ничего не замечая, продолжал кричать на шамана. Карн понял, что он сдался, не видел выхода, возможно впервые за свою долгую жизнь фригийский царь абсолютно четко осознал неминуемость поражения. И что особенно гадко – за шаг до победы. Так что его легко было понять.
– Ответ принят, – прозвучал Страж и Мидас побелел.
– Это был не ответ, кретин! – прокричал он, мгновенно сменив предмет ярости. А потом бог умолк, сознавая, что в это самое мгновение решилась их судьба. Краем глаза Мидас увидел улыбку на лице шамана. Не истеричный оскал существа, стоящего на пороге смерти, а вполне осознанную ухмылку человека, который что-то понял и это понимание кажется ему наивысшим наслаждением.
– Вы дали три верных ответа, – неожиданно проговорил Страж. Ни радости, ни сожаления, сухая констатация. – Путь к Черному Солнцу открыт.
– Какого?.. – вырвалось у Мидаса. Глядя на продолжавшего ухмыляться шамана, он добела сжал кулак, но потом посмотрел на Карна и увидел, что тот тоже улыбается.
– Его имя, – пояснил слепец. – Оно и есть ответ.
Когда фригийский царь вывалился из эгрегора из-за вспышки ярости, Карн и Гифу все еще оставались в нем, поэтому парень частично улавливал мысли шамана. И прежде, чем Мидас закричал, Гифу нашел ответ. Но древний бог произнес его раньше.
– Мое имя имеет два значения, – медленно проговорил шаман, не в силах спрятать удовлетворенную улыбку. – С языка моей родины оно может быть переведено как «дар» или…
– … «внутри», – закончил за него Карн. – Это и был ответ на загадку. Внутри. Оно остается в комнате при любых условиях.
– Это жесть какая-то, – уронил Мидас.
Внезапно каменные плиты под их ногами задрожали, выстроились в одну линию и постепенно приняли форму ступенек. Снизу «приросло» продолжение лестницы. Кусок, ведущий наверх, не восстановился. То есть, видимо, не предполагалось, что найдется безумец, который разгадает загадки Стража, но в последний момент решит свалить подальше от этого сумасшествия.
Кстати, такой безумец все же нашелся! Но это совсем другой эпос про совсем других ребят…
Мидас обернулся и увидел, что плита, на которой стоял Гифу, не двинулась с места. Она висела в стороне от лестницы, рядом со Стражем, который теперь смотрел только на шамана, потеряв к Карну и древнему богу всякий интерес.
– Что-то не так, уважаемый? – ядовито произнес Гифу, почуяв неладное. Карн ощутил, как шаман фокусирует темную энергию на кончиках пальцев. Неужели он собирается драться со Стражем?..
– Для тебя этот путь закрыт, – Страж не двинулся с места, но все они ощутили, как что-то в его хаотично меняющемся теле стало другим.
– Это почему? – шаман плавно вытянул вперед правую руку, по которой уже бегали черные молнии.
– Потому что у тебя другой путь, – с этими
