Не иначе как у самих Браслетов, сообразил Валентин. Где они теперь, я толком не знаю, а вот где они были семнадцатого августа, я знаю совершенно точно. Запись-то всего происходящего мы ведем, или как?
Или как, пришел ответ Катера. Режим невидимости, активность только по команде оператора.
Тьфу ты, мысленно выругался Валентин. А я-то уж подумал, что теперь Катер все-все за меня будет делать. Что же теперь, на развалины Ампера лететь — а точнее, нырять, — и там ментальный след Габриэля разыскивать?
Звезды над головой погасли, уступив место синему, в легких облачках небу. Под ногами от горизонта до горизонта простерлось темно-синее море, по которому бежали к далекому берегу длинные пологие волны.
Однако, подумал Валентин. Можем, если захотим. Интересно, Катер действительно все-все в окружающей среде замечает? Сработает через него Обруч, или все-таки перемещаться придется?
Не особо надеясь на успех, Валентин переключил Обруч в режим общего поиска. И обмер от удивления: Обруч работал!
Та-ак, сказал себе Валентин. Талисманы, говорите? Магия? Время Темных Сил всякое? А может, все это — обыкновенная техника двадцать третьего века? Как еще старик Лем предсказывал: продвинутая техника — та же магия? А все это хваленое Время Темных Сил — всего-навсего гнусный вирус, периодически форматирующий всепангийский жесткий диск. Или, по крайней мере, делающий его очень мягким.
Стоп, оборвал Валентин свои в высшей степени неуместные рассуждения. Эти байки мы с Баратынским еще пять лет назад слышали. И совершенно по Лему отвечали: раз продвинутая техника — та же магия, так давайте магией и заниматься. Нечего с отверткой к нанороботам лезть; не поймут-с!
В окружившем Валентина белесом тумане постепенно проступили несколько светлых сгустков. Смотрелка визуализировала образы, создаваемые Обручем, изображая потоки мыслей в виде клубящихся белых облачков. Валентин переместился к ближайшему из них, Обруч тут же воссоздал полное восприятие, — и туман мгновенно рассеялся, открыв уже изрядно надоевшую картину.
Георг и Детмар, верхом на громадных вороных конях, только что не пышущих огнем, возвышались посреди Площади. Позади них тянулась ровная полоса из упавших наземь Воителей, безуспешно пытавшихся преградить путь незваным гостям. Уцелевшие Воители, построенные в безупречно квадратное каре, с ужасом взирали на Избранных, явившихся на праздник Единения. А за их спинами простиралась огромная площадь, способная вместить миллионы и миллионы людей, главная площадь Великого Ампера, столицы Великой Фарингии.
Надо же, удивился Валентин. Оказывается, именно в этот момент Габриэль волновался сильнее всего — вот Обруч на него первым и настроился. Ну, теперь поехали, не спеша, по секундам. Сейчас Браслеты в полную силу заработают.
Габриэль протянул вперед руки, и Браслеты послушно удлинили их на добрую сотню метров. Левой рукой Габриэль осторожно прикоснулся к Игле, правой же плотно обхватил Жезл. И только потом позволил себе закончить начатую ранее фразу:
— … а они повсюду! Вот они, верхом на созданиях ночи, явились, чтобы осквернить наш святой день своим нечестивым присутствием! Но лишь к вящей славе нашего единства послужат их жалкие происки, когда падут они, пораженные нашим величием, и будут молить о пощаде!
Что-то я не то делаю, сообразил Валентин. Мне же нужно Браслеты изучать, а вовсе не Габриэля. Ну-ка, стоп, скомандовал он Обручу.
Полупрозрачные стены выступили из земли, да так и замерли, не поднявшись даже на десяток метров. Время остановилось; Обруч ожидал следующей команды. А потом с неба упал белесый туман, возвращая Валентина обратно в мир, заполненный только следами чужих восприятий. Рейлис недовольно хмыкнул — наверняка ему хотелось посмотреть, что же было дальше. Но Валентин только покачал головой — здесь не кинотеатр. Мне нужны Браслеты; и, между прочим, я умею на них настраиваться. Нужно только замедлить время, замедлить так, чтобы затылок налился тяжестью, а глаза вылезли на лоб.
Обруч стиснул виртуальную голову Валентина ничуть не слабее, чем реальную. Туман распался на висящие в пустоте капельки белесой жидкости; одни из них выглядели чуть побольше других. Нет, так не пойдет, сказал Валентин Смотрелке; я по-другому привык!
В тот же миг на Валентина обрушилась темнота. Но в этой темноте Валентин явственно ощутил присутствие чьих-то громадных рук. Они медлили с приказом, медлили, как всякий оператор, еще не слившийся со своим талисманом; но Валентин знал, что рано или поздно такое слияние наступит, и потому спокойно ждал.
Точнее, спокойно ждали Браслеты. Валентин с трудом сдерживался, чтобы не застонать от боли; но ускорить время сейчас значило наверняка пропустить самое интересное. Приказ Габриэля и его выполнение Браслетами.
Габриэль медлил какую-то долю секунды — хотя Валентину показалось, что прошло добрых десять минут. А потом в темноте перед ним на мгновение появился Ландорский Жезл, громадный, метра два в высоту, Валентин расправил длинные пальцы на обеих руках, охватывая этот жезл, и ощутил его мерное подрагивание, ощутил уколы от невидимых электрических разрядов, окутывавших его темную на первый взгляд поверхность.
Еще раз, скомандовал Валентин, и помедленнее.
На глазах его выступили слезы — Обруч сделал помедленнее, и тупая боль в голове сменилась острой. Но Валентин все же проследил каждое движение Браслетов, каждое дрожание их длинных пальцев, больше походивших на щупальца осьминога или даже на нити медузы. Проследил трижды, пока в глазах не потемнело, а в сознании не сформировалась рабочая гипотеза.
Дальше, прошептал Валентин, разрешая Обручу ускорить время.
Стоп!
Обруч уже сообразил, какие именно моменты нужны Валентину. На этот раз он остановил время точно в нужный срок. Габриэль отдал команду, и Браслеты начали ее выполнение. Их длинные пальцы обвили Жезл и потянулись дальше, к проступившей из мрака человеческой руке. Потом они без труда проникли внутрь, раздвинули желеобразную плоть и присосались к упругим, слабо подрагивающим нервам. А затем вдруг распухли, закрывая собой все видимое пространство, превращая Жезл и держащую его руку в один завязанный мертвым узлом организм.
Похоже, я был прав, подумал Валентин. Пальцы-щупальца. Довольно конкретный образ.
Он снова отпустил Обруч и переместился обратно в сознание Габриэля. Пусть Рейлис повеселится, пока я подумаю, что делать дальше.
Георг выпустил Валентину в лицо ослепительный луч, заполнивший все поле зрения нестерпимым светом. Но когда свет схлынул, Георг стоял, изменившись в лице, с ужасом разглядывая свой переставший повиноваться талисман, а в него уже летели тысячи и тысячи стрел.
