Так. Как-то все затянулось. Я собралась с мыслями И встала ровно.
— Архимаги Нестерр и Де Соррель, ты встречался с ними три дня назад. А когда ты видел их в последний раз? — спросила я Александра.
Тот так и не отстранился — уверена, что специально и совсем не ради меня или себя. Где-то позади шумно просела напольная плитка. Ашерро в бешенстве. С чего бы это? С другой стороны — он все время такой, так что даже задумываться об этом не стоит.
— Они искали тебя, — все так же тихим голосом ответил мне Александр.
Ну точно играет. Хотя взгляд уже не насмешливый, а очень даже серьезный.
— Дальше, — подогнал Архан.
Даже не поняла, когда это Ашерро успел возникнуть в шаге за моей спиной.
В глазах архивампира снова разожглось веселье. Я попыталась отстраниться, но силы у Александра оказалось больше, чем у меня. Не позволил. Только крепче прижал к себе.
— Дальше — ничего, — холодно ответил он Ашерро.
Я не видела реакции мага, стоящего позади, но точно знала, что еще немного — и закончится все плохо. В первую очередь для меня.
— Хватит, — неожиданно резко сказала я.
Чтобы хоть как-то справиться с щекотливой ситуацией, я окатила муженька воздушной волной. Когда-то самый близкий мне человек, повинуясь законам физики, ударился об стену и приземлился на стеклянный стол. Непрочная столешница сначала треснула от удара его головы, а затем и вовсе осыпалась, засыпав Александра осколками. Его друзьям это не понравилось. Даже не надо было обладать их прекрасным слухом, чтобы услышать, как они оскалились и поднялись с мест.
Я уже было собралась снова плести щит, но архивампир опередил мои действия.
— Rodos! Tergalo helizer! — властно скомандовал он.
Александр достал из кармана пиджака платок и вытер проступившую на голове кровь. Медленно поднялся с колен. Отряхнул помятый костюм. И неспешной походкой направился к деревянной резной двери.
— Пойдем, — устало сказал он мне. — Жена.
Я последовала за ним. Архан двинулся за нами, но в кабинет Александра Деверо я зашла одна. Небольшое светлое помещение, сотворенное из единого материала. Письменный стол, стул с высокой спинкой и резными подлокотниками, книжные полки, потолок, стены и пол, — все было сделано из красного дерева, покрытого лаком. Не очень-то уютно. За дверью что-то глухо упало. Послышался звон битого стекла и явный шум драки. Александр торопливо закрыл за мной дверь на засов.
— У нас мало времени, — пояснил он. — Что ты помнишь?
— Любовницу твою помню. Катарину, — начала я неуверенно.
Александр грубо прервал меня:
— Значит, ни за какую бездну ты не помнишь ничего. В общем, так. Прекрасная стихийная некромантка и кудряшка со спартанскими замашками тут половину Лондона перевернули в поисках тебя, пока ты… — укоризненный взгляд, — топила свои плохо контролируемые эмоции. Кланы в бешенстве, — грустная улыбка. — Твои новые подруги разделились. Любительница развлечься с нежитью отбыла в Европу, если мне правильно донесли, — в Люксембург. Осторожно, Камелия, она там много чего… — многозначительный взгляд, — интересного может найти. Где вторая — честно, не знаю, но тебе следует поторопиться с поисками, пока они сами не нашли чего-нибудь.
Не мог, что ли сразу рассказать! К чему спектакль с обжиманиями!
— Ты не умер, — словно сожалея сказала я.
Когда я думала, что он умер, мне было больно, но не так, как от его предательства. Ведь до сих пор он был одним из двоих, о ком я хранила светлую память. А теперь все изменилось.
Архивампир словно прочел мои мысли и отреагировал на мою кислую физиономию довольно жестко:
— Я не предавал тебя. Никогда, Камелия,
— К чему тогда этот спектакль?
Удушив на корню свою дрожь и волнение, я стальной рукой вернула себе хладнокровие, четко и ясно отдавая себе отчет, что если я не узнаю ответы сейчас, следующая возможность предоставится не скоро.
— Спектакль? — усмехнулся Александр. — Это не спектакль, Камелия. Это веками создаваемый и многоэтапно прорабатываемый план, во имя осуществления которого многие отдали свои жизни. Так что будь любезна, играй свою роль и дальше, — твердо велел он.
Его карие глаза походили на крепко запертую дверь, за которой скрывались ответы на мои еще даже незаданные вопросы.
— И не пререкайся больше, — добавил он уже со смехом.
— Какую роль? — тихо спросила я.
Отсмеявшись, он все же ответил:
— Ты с ней и так превосходно справляешься, так что не стоит зацикливаться на этом. Пока все не закончится, тебе придется помучиться. Прости, дорогая жена, но так надо.
Его лицо снова тронула теплая заботливая улыбка, и колючая глухая стена, стоявшая в глазах мгновение назад, исчезла. Звуки борьбы утихли. Теперь кто-то отчаянно ломился в кабинет.
— В двери стоят титановые пластины, но долго она не выдержит, — печально ухмыльнулся архивампир и обнял меня… по-отечески.
— Как Арханиэлиус смог понять, что ты жив? — все же задала один вопрос из своего многочисленного списка.
— А вот это — хороший вопрос. Видимо, Артур прокололся во время поездки в Петербург. Это — единственное объяснение. Если честно, мы не были готовы к вашему визиту, — все еще держа меня в объятиях, ответил Александр. — Думаю, ты мне и поможешь разъяснить этот вопрос. Закрой глаза и вспомни то, на чем раньше не акцентировала внимание, — он просил и одновременно — приказывал, пристально смотря на меня в упор.
Я точно знала, что он гипнотизирует меня, как тогда Артур — Еву. Я даже не поняла, как мой артефакт оказался в его ладони, — ведь по идее снять его без моего разрешения никто не мог. Александр повторял и повторял последнее предложение, и я подчинилась. Вообще-то я плохо представляла себе, как такое возможно, — но послушно закрыла глаза и стала искать в своей памяти. Что-то незначительное, что-то настораживающее и не дающее покоя, не стыкующееся с событиями.
— Спальня в коричневом, бежевом и сливочном тонах. Дерево, бамбук, пробка, пергамент. Японский стиль. Слабый запах имбиря, кардамона, мускуса и цитрусовых, — вслух проговорила я, наконец осознавая то, что упустила в ту ночь, когда разговаривала с Тимуром. — Он был там. Арханиэлиус. Он мне не приснился.
— Они друзья, — задумчиво произнес Деверо. — Что ж, это многое объясняет. Вот если бы мы узнали об этом раньше, — стукнул он по своему запястью, досадуя.
Он отстранился от меня и уселся за стол, нацепив скучающую маску. Огромный кусок стены рухнул, явив нам разъяренного архимага Ашерро собственной персоной. Без пиджака, рукава рубашки закатаны по локоть, руки в крови, взгляд почерневших глаз — как у страдающего бешенством тигра.
