Принцесса и монахиня вообще выглядели полумертвыми. Для них, связанных и с кляпами во рту, путешествие было еще более тяжелым. Не имеет значения, подумал Ториан. Монахиня проживет то короткое время, что ей осталось, а у Коранны будет время придти в себя после их путешествия, когда они доберутся до поместья его семьи в Галге. Эти тяжелые испытания, кстати, сломят ее строптивый, беспокойный ум, подумал Ториан. К тому времени, когда он привезет ее домой, она будет кроткая и покорная, в ней не останется желание сражаться. Он усмехнулся про себя, когда подумал, что женщины, во многих отношениях, похожи на канков. По природе непослушные и трудно управляемые, они послушно делают то, что требует от них хозяин, когда их выдрессируют и приучат к седлу. И Коранна будет как маленький, симпатичный канк, и он сможет использовать ее как для своего удовольствия, так и для своих далеко идущих целей. А что касается монахини…что ж, возможно плохая примета убивать монахинь, но это будет сделано не его рукой.
По меньшей мере они наконец-то покинули это проклятые Каменные Пустоши. Ториан почувствовал огромное чувство удовлетворения. Он не только сумел нагнать эльфлинга и отобрать у него принцессу, но он пересек пустоши и выжил, первый человек, которому удалось сделать это. Наемники, естественно, не в счет. Кроме того, они уже давно повернули бы назад, если бы он не внушил им страх и не вел бы их за собой. Еще многие поколения барды будут петь песни об этом подвиге. Фактически, как только он вернется в Галг, он наймет барда, который сочинит подходящую балладу. «Путешествие Лорда Ториана». Да, звучит очень благородно.
Когда наемники набрали достаточно сухих веток для лагерного костра из окружающей лагерь местности, Ториан отвязал Коранну от ее канка и перенес в ближайшему дереву пагафа. Чахлое, сине-зеленое дерево, со многими стволами и жалкими ветками, совсем не защищало от солнца днем, но ночью должно было стать хорошей тюрьмой для пленников. Коранна не шелохнулась и не протестовала, когда он принес ее к дереву и прислонил к одному из ее стволов. Ее глаза были закрыты, и она издала только слабый стон, когда он привязывал ее к дереву. Как только она была надежно привязана, он пошел за монахиней.
Она казалась совершенно беразличной и апатичной, и не сопротивлялась, как и Коранна, когда он снял ее с канка. Но когда он понес ее к дереву, она внезапно стала отчаянно биться и извиваться. От неожиданности Ториан потерял равновесие и упал, уронив ее на землю. Но он бысто вскочил на ноги, и пока Риана старалась подняться, бросился к ней и начал бить ее ногами по бокам. Риана упала с мучительным стоном, и он добавил еше один удар, для ровного счета. На этот раз она лежала спокойно.
— Я слишком устал, чтобы быть терпеливым, Монахиня, — сказал Ториан. — А когда я устаю, мое терпение быстро кончается. Напоминаю тебе, что ты нужна мне живой, но не обязательно целой.
Потом он нагнулся вниз и схватив ее за волосы, поволок к дереву. Как только они очутились на месте, он поднял ее за плечи, прислонил к стволу и с силой толкнул так, чтобы ее голова с треском ударилась о ствол. Он повторил процесс трижды, пока ее голова не свесилась на грудь и она не потеряла сознания. Тогда он надежно привязал ее к дереву, рядом с принцессой.
Распрямившись, он несколько раз глубоко вздохнул, сделал несколько упражнений на шею и плечи, что избавиться от узлов, образовавшихся в застоявшихся мускулах, потом подошел к канку и сделал долгий глоток из своего меха для воды.
— А нельзя ли нам тоже немного попить, милорд? — спросил Ровик, появившийся рядом.
— Вы набрали достаточно веток для того, чтобы огонь горел всю ночь? — спросил он.
— Еще нет, милорд, — ответил Ровик, нервно облизывая губы, — но мы набрали достаточно, чтобы какое-то время он горел. Мы соберем и больше, но дело пойдет веселее, когда мы утолим жажду.
— Очень хорошо, — резко сказал Ториан, — но только побыстрее. И держите ваши глаза широко открытыми. Я уверен, что этот проклятый эльфлинг крутится где-то недалеко.
Ровику не понравился его тон, но он не сказал ничего, просто забрался на своего канка и отвязал один из мехов с водой. Когда он сделал долгий глоток, к нему подошел Горак и стал ждать своей очереди. Когда Ровик закончил, он передал мех приятелю.
— Нервы Лорда Ториана напряжены как тетива лука, — негромко сказал он, уголком глаза глядя на Ториана, который подошел к своим пленникам, держа меч наготове.
Горак глубоко вздохнул. Когда он заговорил, он постарался говорить как можно тише. — Если ты спросишь меня, так я бы просто перерезал ему глотку, забрал бы женщин себе и покончил со всеми этими делами.
— И бегать весь остаток жизни от убийц, которые будут охотиться за тобой за то, что ты убил аристократа? — сказал Ровик. — Не будь дураком.
— А кто узнает? — возразил Горак. — Здесь нет свидетелей, не считая женщин. А они вряд ли доживут до того, чтобы рассказать кому бы то ни было.
— Так ты что, предлагаешь их убить?
— После того, как поимеем их. Почему нет?
— И что мы получим в результате за все то, что перенесли? Пара минут удовольствия слишком маленькая цена за все проклятые пустоши вместе со всеми их зверями. Кроме того убить Ториана не так то просто. Он всю свою жизнь тренировался как мастер меча. А потом, не забывай, есть еще эльфлинг.
— Нет, я не забыл, — сказал Горак, — но нет ни малейшего знака, что он здесь. Откуда ты знаешь, может быть он просто сдался и решил наплевать на этих баб. А может его убил какой-нибудь из этих трехклятых зверей.
— Он здесь больше дома, чем ты или я, — сказал Ровик. — И совсем не так просто убить Мастера Пути. Нет, наш лучший шанс приклеиться к Ториану. Трое сильнее чем двое, особенно учитывая этих баб, наших заложниц. Когда мы достигнем Галга, получим награду. А когда мы разделаемся со службой Ториану, вот тогда мы получим удовольствие без конца.
— Хватит! — крикнул Ториан со своего места отдыха под деревом пагафа. Он махнул своим мечом по направлению к ним. — Давайте за работу! И глядите за проклятым эльфлингом.
— Я уже почти готов перерезать ему глотку и отдать женщин эльфлингу, — сказал Горак. — Наши кошельки останутся пусты, зато я наконец-то получу удовлетворение от того, что сделаю!
— Я с удовольствием согласился бы с тобой, — сказал Ровик, — если бы я был уверен, что эльфлинг удовлетворится этим и даст нам уйти. Но у меня нет иллюзий на этот счет, мой друг. Даже если мы выполним поручение Ториана, сумеем выбраться из Галга живыми и поклянемся никогда не возвращаться туда, нам придется оглядываться вся оставшуюся жизнь. Я предпочел бы быструю смерть, чем влачить такое жалкое существование. Так или иначе, все этим кончают.
