Ознакомительная версия.
— Пересадочная станция, — объявила Сьюзи.
Артур ругнулся и побежал вверх по ступенькам, надеясь таким образом прорваться сквозь клубящийся вихрь цвета, обозначавший очередную Площадку… Не удалось. Вновь, как всегда, Артур неожиданно шагнул с мраморных ступеней прямо в какую-то иную реальность.
И была эта реальность совершенно непохожа ни на одну из предыдущих. Ни на эру динозавров, ни на первобытную пещеру, ни на Древнюю Грецию, ни на пораженную чумой Европу. Артур вытаращил глаза при виде широкоэкранного телевизора; звук был выключен, и ведущий новостей вещал неизвестно о чем. Кожаный диван, кофейный столик, заваленный журналами «Роллинг стоун» и «Форчун»… пустая бутылочка колы… Самая что ни есть типичная жилая комната из его собственного времени!
Но потом ему пришлось вытаращить глаза еще сильней прежнего, ибо на диване приподнялась… лежавшая ничком Листок! Глаза у нее были красные, заплаканные. При виде Артура у нее отвисла челюсть, и после мгновенного промедления она завизжала:
— Артур! Ты… ты что? С тобой уже ангел?
— Листок!
— Да какой я ангел! — сказала Сьюзи. Она провела пятерней по глазам, перевела дух и добавила: — Просто никак эти дурацкие крылья снять не могу. А вообще-то меня зовут Сьюзи Бирюза!
Листок осторожно кивнула. И на всякий случай попятилась к дальнему концу дивана, где и замерла.
— Это в самом деле ты, Артур? Это правда ты?
— Я, я, только мы останавливаться не можем, — бестолково выпалил мальчик. — Тут есть еще этаж? Ну, чтобы лесенка была?
— А… ну… есть. Вон там, — медленно выговорила Листок.
Артур ясно видел, насколько она потрясена. За ее спиной, на телеэкране, «говорящую голову» между тем сменили кадры горящего здания. Это была его школа.
— Каким образом…
— Нет времени! — воскликнул Артур.
И бросился туда, куда указывала ему Листок, отрывая Сьюзи от завороженного созерцания телевизора. Листок чуть поколебалась, а потом кинулась следом за ними.
— Какой сейчас день? — спросил Артур на бегу. — В смысле, когда школа горела? Вчера?
— Какое вчера? В новостях только пятнадцать минут назад стали показывать, — сказала Листок. — Весь город отрезан! Карантин!.. Ладно, а ты-то чем занят? А эта стрелка от часов — за ней собаколицые охотились?
— Эд в порядке? — перебил Артур. — И вообще твоя семья?
— Болеют, — снова всхлипнула Листок. — Плохо им. Какая-то странная кома… Сонный мор называется… Артур, ты должен…
Ее голос смолк позади: Артур прыгнул на первую ступеньку, потом на следующую, яростно воображая белый мрамор и жемчужный свет.
— Это твоя сестра была? — спросила Сьюзи. — Или, может, невеста?
— Друг, — отдуваясь, пояснил Артур. — По имени Листок… Слушай, погоди… мне сосредоточиться… Опять к чему-то приближаемся!
Под ногами уже зародилось то самое, хорошо знакомое ощущение эскалатора, двинувшегося наверх. К белому сиянию начали примешиваться цвета.
— Держись!.. — крикнул Артур.
… И в следующую секунду Артур и Сьюзи полетели кувырком в кучу подушек. А когда подняли головы, то увидели перед собой маленькую зеленую лягушку, восседавшую на самом верху многоярусной менажницы для пирожных. На других ярусах красовались два шоколадных эклера и четыре миндальных печенья.
— Со счастливым прибытием вас! — прогудело Волеизъявление голосом, по обыкновению слишком громким для маленького лягушачьего рта. — Милости прошу пожаловать в Приемную мистера Понедельника!
Артур огляделся… Они находились внутри шелковой палатки, вернее, шатра с деревянным опорным столбиком посередине. Диаметр шатра составлял не более пятнадцати футов.
— Это и есть Приемная Понедельника? — вырвалось у мальчика.
Лягушка одним глазом проследила недоуменный взгляд Артура. Другим глазом она при этом смотрела на Сьюзи.
— Нет, — сказала она. — Это всего лишь одна палатка из тысяч, раскинутых в Приемной Понедельника, что, как вы понимаете, делает ее едва ли не идеальным укрытием… Итак, у меня заготовлено несколько вариантов изменения внешности для тебя и для Сьюзи. Прошу вас обоих порыться вон в том сундуке, скорейшим образом выбрать одежду и волосы и без промедления надеть их. Волосы, как я понимаю, самоклеящиеся…
И лягушка Волеизъявление указала высунутым язычком на окованный бронзой сундук в углу шатра. Открыв крышку, Артур и Сьюзи вытащили наружу не менее дюжины различных пиджаков, рубашек, шляп и париков. Были там и накладные бороды.
— А эти самоклеящиеся волосы потом, я надеюсь, отлипнут? — спросил Артур несколькими минутами позже, опасливо пристраивая к своей голове патлатый белый парик. — Кстати, не пояснишь, для чего мы переодеваемся?
— Отлипнут, — пообещало Волеизъявление. — Нужно всего лишь трижды произнести: «Нынче волос прирастай, а назавтра отпадай», и все должно отвалиться. — Артур отметил про себя, что лягушку явно снедало необычное нетерпение. — Вам непременно нужно стать неузнаваемыми, ибо нам предстоит пересечь изрядную часть Приемной. А поскольку о вашем побеге из Угольного Подвала уже было объявлено во всеуслышание, всюду полным-полно всякого рода соглядатаев и ищеек!
— Ясненько… — ответил Артур.
Он как раз натягивал видавший виды пиджак. Пиджак казался скроенным из войлока толщиной дюйма три, не меньше. Однако прочие одежки, которые Артур успел торопливо примерить, сидели на нем еще хуже. Кроме того, в пиджаке имелся узкий карман внутри рукава — как раз для Ключа. Обнаружив на этом же рукаве какую-то бирку, Артур собрался было ее оторвать.
— Не отрывай! — поспешно воскликнуло Волеизъявление. — Оставь бирку на месте, это твой номерок в очереди!
Артур присмотрелся к номерку. Это был простой бумажный клочок, и на нем, начертанные ярко-синими чернилами, значились цифры 98564. Артур крутил бумажку в руках, и чернила вспыхивали разными красками: красной, оранжевой и наконец снова синей. Сьюзи стала осматривать свою одежду и тоже обнаружила клочок со сходными цифрами.
— Все находящиеся в Приемной ожидают аудиенции у мистера Понедельника в его Дневной Комнате, — пояснило Волеизъявление. — Соответственно, без номерка вас просто выкинут из очереди. В должное время ваш номер выкликают, вы входите и обсуждаете с мистером Понедельником дело, которое вас к нему привело.
— Цифра-то уж очень большая, — заметил Артур. — Может, только две последние позиции считаются? Он сколько вообще народу за день успевает принять?
— Считается весь номер полностью, — был ответ. — Ну а принимает мистер Понедельник, возможно, по два жителя Дома в год. Эти два номерка мне удалось раздобыть лишь вчера — в другом обличье, естественно.
Ознакомительная версия.
