По мере того как неистовство и гнев блуждающих огней возрастали, их ловушки и приманки становились все примитивнее и проще.
Если бы на болотах все же был наблюдатель, то теперь он увидел бы нечто большее, чем просто пешехода, окруженного сонмищами блуждающих огней. Он наверняка заметил бы, что уже не блуждающие огни заманивают путника, а он увлекает их за собой. И в своем нетерпении погубить чужака жители болот не сознавали, что сами подходят все ближе и ближе к твердой земле.
Когда наступил поздний вечер и все вокруг потемнело, кроме зеркальной поверхности воды, они вдруг обнаружили, что стоят посреди обширного пастбища и что ноги их шуршат по грубой траве, а пешеход сидит перед ними, поджав колени к подбородку, и разглядывает их из-под полей своей высокой черной шляпы. Никогда прежде ни одному путнику не удавалось заманить болотные огни на твердую землю. А ведь этой ночью среди них были старейшие и мудрейшие, что пришли со своими луноподобными огнями из самой Страны Эльфов! Переглянувшись с беспокойством и удивлением, все они без сил опустились на траву, так как после мягкой почвы болот грубая трава и жесткая земля подействовали на них с особенной силой. Лишь потом болотный народец начал замечать, что важный путешественник, чьи блестящие пронзительные глаза разглядывали их из груды черной одежды, ухитрился внушить им столько почтения лишь за счет того, что был чуть более коренастым и круглым, чем они; что же касалось роста, то и в нем он превосходил их ненамного.
– Кто это может быть? – забормотали, переглядываясь, болотные жители. – Кто сумел заманить на сушу болотные огоньки?
Наконец старейшины болотного народа, явившиеся из Страны Эльфов, подошли к незнакомцу поближе, чтобы спросить, как он посмел обмануть таких, как они. И тут он заговорил сам. Заговорил, не вставая с того места, где сидел, и даже не подняв головы.
– Жители болот! – обратился он к болотным огонькам. – Любите ли вы единорогов?
При слове «единорог» презрение и насмешка вспыхнули в крошечных сердцах этих проказливых существ с такой силой, что вытеснили все остальные эмоции. Болотные жители позабыли даже о том, как их самих выманили из привычных зыбких топей на сухой косогор, хотя среди блуждающих огней это считается самым страшным оскорблением, которое, будь их память чуть-чуть подлинней, они ни за что бы никому не простили. Но услышав о единороге, все они дружно захихикали, не производя, впрочем, ни звука, так как, хихикая, болотные жители просто размахивают вверх и вниз своими огоньками, которые вспыхивают, словно крошечное зеркальце в озорной руке.
Да и как им было не захихикать? Любить единорогов – это же надо такое придумать! Ни любви, ни даже простой симпатии не питали они к этим надменным существам. Пусть сперва научатся разговаривать с болотными жителями, когда приходят напиться к их водоемам! Пусть научатся с почтением относиться к огромным болотным огням Страны Эльфов и другим, гораздо более скромным, что освещают ночами болота Земли!
– Никто из нас не любит гордых единорогов, – сказал старейшина блуждающих огней.
– Тогда идемте со мной, – предложил незнакомец, – и мы будем вместе охотиться на них. Вы будете светить нам своими огоньками, пока мы с собаками будем гнать их по людским полям.
– Почтенный странник… – начал было старейшина болотных жителей, но не договорил, так как в этот самый момент странный прохожий отшвырнул в сторону шляпу и, выпрыгнув из своего черного длинного одеяния, предстал перед ними голышом, и тогда все увидели, что провел их не кто иной, как тролль.
При виде его их гнев сразу остыл, так как за десятки и сотни веков жители болот столько раз обманывали троллей, а тролли столько раз обводили вокруг пальца блуждающие огни, что счет этому давно был потерян, и только мудрейшие могли сказать, кому подобные проделки удавались чаще и насколько. Вот и теперь жители болот легко утешились воспоминаниями о тех временах, когда они оставляли в дураках троллей, и сразу согласились помочь охоте на единорогов своими огоньками, так как на твердой земле их воля слабела и они легко соглашались на любые предложения и склонялись перед чужими желаниями.
Троллем, который так ловко провел болотных жителей, был, конечно, Лурулу, прекрасно знавший, как любят блуждающие огни заманивать одиноких путешественников. Раздобыв шляпу с самой высокой тульей и самый длинный и темный плащ, какой ему удалось стащить, он соорудил приманку, которая – он не сомневался – соберет болотных жителей отовсюду. После того как ему удалось завлечь блуждающие огни на твердую землю и заручиться их обещанием освещать путь охотникам на единорогов и оказывать другую посильную помощь, он повел их в сторону селения Эрл. Сначала медленно, чтобы дать их ногам освоиться с твердой землей; потом все быстрее и быстрее, и наконец привел всю их прихрамывающую компанию в Эрл.
Когда во всех болотах не осталось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человека, на тихие просторы в шуме и шорохе больших крыльев опустились осторожные дикие гуси. Юркий чирок шмыгнул в заросли камыша, а темный вечерний воздух огласился голосами и шорохом крыльев летящих уток.
Глава XXX
СЛИШКОМ МНОГО МАГИИ
Теперь в Эрле, который так долго вздыхал по волшебству, действительно обосновалась самая настоящая магия. Весь чердак и старая голубятня над конюшнями замка были оккупированы троллями. Они то и дело устраивали какую-нибудь шалость, а блуждающие огни метались по улицам еще долго после того, как жители селения расходились по домам. Им особенно полюбились сточные канавы, а свои дома они устроили вдоль топких берегов утиных прудов и на старых крышах, где разросся мягкий черно-зеленый мох.
Казалось, что в старом поселке все переменилось. От близости всех этих магических существ волшебная кровь Ориона, мирно дремавшая, покуда его окружали обычные люди и обычные разговоры о каждодневных человеческих заботах, очнулась ото сна и разбудила в его голове самые странные мысли. Голоса эльфийских рогов, которые Орион слышал каждый вечер на протяжении всей своей жизни, обрели для него новый смысл и значение, да и звучали они гораздо громче, словно приблизившись к полям, которые мы знаем.
Жители Эрла, наблюдавшие своего лорда при свете дня, заметили, что он все чаще поглядывает в сторону Страны Эльфов и пренебрегает обычными земными заботами; ночью же его окружали расплывчатые пятна блуждающих огней и пронзительные голоса троллей, говоривших на своем непонятном языке. И постепенно в Эрле поселился страх.
Примерно в это же время старейшины селения – двенадцать трясущихся, седых старцев – снова собрались на совет, придя к дому Нарла. Дневные работы были закончены, и на селение опустился вечер, дышавший волшебством зачарованной земли. Каждый из них по дороге из дома в кузницу видел танцующие на обочине болотные огни и слышал доносящееся из голубятни верещание троллей, чего не увидишь и не услышишь ни в одной христианской земле. Некоторые даже видели крадущиеся в темноте тени, которые не могли принадлежать ни одной из земных тварей, и страшились их, как и всех, кто пересекал сумеречную границу зачарованной земли, чтобы навестить троллей.
