— Гловер, постой! – выкрикнула МакГонагалл неожиданно громко, испуганное эхо разнеслось по пустым коридорам. – Не ты сегодня забыла в кабинете Трансфигурации учебник?
От группы первокурсников отделилась гриффиндорка, остановилась, в недоумении глядя на старосту, спросила невпопад:
— С лиловой закладкой?
МакГонагалл резко остановилась, нахмурилась, припоминая.
— Закладкой? Не знаю… идем, пока профессор Свитч не ушел, сама взглянешь.
МакГонагалл свернула в восточный коридор, увлекая с собой гриффиндорку. Том в бессилии ткнулся лбом в колонну, холодную и равнодушную, негромко выругался:
— Тьфу, пропасть. Общая гостиная Гриффиндора отменяется.
— А может я…
— Нет, Антонин, не может, – оборвал Том, вдохнул полной грудью. – Так, вы с Элджи за когтевранцами, а я дальше, за пуффендуйцами. Без шума и главное не упустите. Потом сразу же возвращайтесь в спальню, меня не ждите, если опоздаю.
Антонин хлопнул его по спине.
— Удачной охоты.
— Вам тоже.
Не оборачиваясь, он безмолвной тенью метнулся за четырьмя пуффендуйцами, что уверенно спускались все ниже. На третьем этаже факелы отчасти погасили, все больше приходилось идти в непроницаемом сумраке. Пуффендуйцы, будто опасаясь темноты, прибавили шагу, теперь Том шел не скрываясь, по каменному полу ступал беззвучно.
Только сейчас он услышал позади частые семенящие шаги, обернулся так резко и неожиданно, что Элджи со всего разбегу в него впечатался. Том потребовал рассерженно:
— Ну, и чего тебе?
— Можно с тобой? – спросил Элджи без особой надежды, весь сжался под суровым взглядом.
— Люмос, – прошептал Том, строго посмотрел в ясные голубые глаза. – Куда со мной?
— Все равно куда… – упрашивал Элджи, заламывая руки. Жалостливо всхлипнул: – Антонин такое рассказывает… у меня мурашки по спине, а в темноте видится страшное. А ты все больше молчишь, и с тобой не страшно.
По–детски округлое личико скривилось, словно Элджи собирался расплакаться, подозрительно часто захлопал ресницами. Том прислушался к удаляющимся шагам пуффендуйцев, буркнул морщась:
— Ладно, идем.
В потемках коридоров Том положился только на чутье, память великодушно подсказывала, где следующий поворот, а где пол надраен до блеска, и можно ушибиться. Из серебристых окон под самым потолком наискось, преграждая путь, спускались тончайшие нити лунного света, на черных стенах преломлялись, а по полу уже стелились жемчужными гобеленами без рисунков. Вдалеке вдоль стены замерцали пятна оплавленного металла, Том окинул беглым взглядом грозные фигуры доспехов, лезвия алебастр и острые пики, по спине пробежал внезапный озноб.
С каждым этажом полумрак становился плотнее, казалось его можно коснуться, смять в ладонях, как податливую глину, но они шли, а преграда все не возникала. На первом этаже голоса преследуемых стали неизбежно удаляться, и Тому с Элджи пришлось перейти на бег. Том ориентировался по звуку голосов пуффендуйцев, перед каждым поворотом замедлял шаг, чуткие уши ловили каждый шорох. Следом, громко сопя и отдуваясь, будто отъевшийся неуклюжий щенок, часто топотал Элджи. Том злился, рассерженно шипел, поучая бежать тише, отчего Элджи становился еще более неуклюжим, спотыкался на ровном месте, а губы выпячивались обиженно.
Однажды за спиной ойкнуло, послышался глухой звук столкновения. Том отчетливо представил неожиданную встречу Элджи с каменной стеной, вынужденно замедлил шаг, поджидая отставшего. Позади из тьмы окликнуло:
— Том. Том!
Том остановился совсем, обернулся на зов.
— Ну, чего еще?
— Я тебя потерял.
Зажигать «люмос» слишком опасно, понимал Том, со злым предвкушением бросил безжалостное:
— Иди на голос.
Из темноты доносилось осторожное сопение, несколько раз Элджи вскрикивал, по–видимому, вновь натыкаясь на неровности и барельефы. Неверные шаги медленно приближались, Элджи, выставив вперед руки, ощупывал шероховатую стену. Том в нетерпении топтался на месте, уши ловили удаляющиеся голоса пуффендуйцев, чувство беспричинной тревоги холодило изнутри.
— Элджи, давай быстрее. Уходят ведь.
Рядом с ним шевельнулся сгусток мрака, мягкие ладони коснулись груди, Том вздрогнул от неожиданности, отшатнулся, ощутил теплое дыхание.
— А я тебя нашел, – сообщил Элджи весело, и тут же пожаловался: – Я о стену ударился.
— Я так и понял. Осталось недалеко, потерпи… Ты лоб не расшиб?
— Нет, вроде. Мы их не упустим?
Том молча ухватил его за руку, рванулся с места, как спугнутый охотником олень, Элджи тихо охнул, но покорно побежал рядом.
Том уже чувствовал, что произошло непоправимое, но пока не мог объяснить что. Он резко остановился у мрачной колонны, сиплое дыхание Элджи ударило в плечо. Впереди показалось светлое пятно, забытый профессорами факел все еще горел. Сердце Тома ухнуло в пятки: на освещенное место вышел всего один пуффендуец, помедлил возле здоровенного гобелена, затем словно бы слился с ним.
Элджи прерывающимся голосом шепнул в самое ухо:
— Их же было четверо. Пуффендуйцев.
— Сам знаю, – ответил Том заворожено, не имея сил даже разозлиться. – Пока с тобой возился, трое уже испарились.
Том с великой осторожностью вышел на свет, глаза резануло острой болью, мгновенно зажмурился. У дальнего края гобелена, возле которого исчез пуффендуец, была неприметная дверь, серая, в тон каменным стенам. Такие имелись на всех этажах. Том даже не стал приближаться, разочарованно простонал.
— Туалет для мальчиков, – догадался Элджи.
— Не судьба, – вздохнул Том философски. А не оставить ли все как есть, пронеслась в голове шальная мысль, тут же затерялась среди прочих. Покорность быстро сменилась раздражением, прорычал зло: – А все из‑за тебя, мой нерасторопный друг.
Элджи насупился, носком ботинка виновато поковырял пол.
— А почему бы нам ни дождаться этого мальчика и напрямую не спросить, где находится Общая гостиная Пуффендуя?
— Элджи, ты болван?
Неожиданный вопрос поставил Элджи в тупик, лоб наморщился со всей серьезностью, на какую оказался способен.
— Не знаю. Сенектус частенько задает этот же вопрос. А я думаю…
Том в предостерегающем жесте вскинул ладони.
— Нет, только не думай. Что угодно, только не думай. Не сегодня, хорошо?
Элджи втянул голову в плечи, шумно засопел, в эту минуту напоминая рассерженного ежа.
— Что теперь?
— Обратно. Туда, где пуффендуйцы разделились. Вот теперь не смей отставать!
Последние слова прозвучали как угроза, Элджи ошалело хлопнул ресницами. Том со странной радостью вновь метнулся в темноту, намереваясь отыскать пропущенный поворот, левая ладонь скользила по холодной стене. Том уже решил, что поворот находится в противоположной стене, когда вдруг под пальцами оказалась пустота, не удержавшись на ногах, он с глухим стуком повалился.
