Машина шла на снижение. Для командора исчез даже шум радио. Наедине с приборами он молча молился и древним, почти забытым гатурьим, и еще совсем живым людским богам.
Шасси он таки выпустил. Не дотянув меньше анра до земли, он сбавил скорость и отключил двигатели. Удар оглушил их обоих. Удерживаясь на грани беспамятства, Ванибару повернулся к пилоту. Тот безвольно обвис в кресле, сдерживаемый ремнями безопасности. В разбитое переднее стекло кабины наглым вором пролез холод и шарил по карманам когтистыми лапами…
Нельзя сдаваться. Нельзя ждать, пока незваный грабитель вместе с последними крохами тепла унесет и их жизни. Командор заставил себя пошевелить руками и расстегнуть спасшие им жизнь ремни. Холодно. Одежда, достаточно теплая даже для зим Равидара, ничтожна здесь, в мертвом краю.
Несомненно, пропавшее перо будут искать. Но увенчаются ли успехом поиски? Невозможно предположить, куда их занесло. И что делать с установками ПВО, скрытыми в горах? Против кого могли воевать жители погибшей Данироль? Не со своими же отсталыми соседями за поясом смерти? Или континент был разделен на враждующие между собой страны?
Пошатываясь на платто, согнувшись в три погибели под низким сводом кабины, он принялся осматриваться, чем можно обогреться. Есть парашюты. Обшивка кресел тоже сгодиться. Ткань плотная, под ней подложено нечто вроде ваты, и это что-то весьма теплое и не крошится. Иголка и нитки должны быть в обязательном наборе рядом с аптечкой. Да, про нее тоже забывать не стоит.
Порывшись в привинченном к полу ящике с имуществом пилота, командор к своей немалой радости обнаружил меховую куртку. А вот с едой было плохо. Неприкосновенного пайка, которым укомплектовывали все самолеты, хватит не более, чем на пять дней. На одного. Воды нет. Ах да, снег… Выходит, вода есть.
Не дожидаясь, пока Вольро придет в себя, командор заткнул дыру в окне и, схватившись за нож, приступил к реализации своего плана, нещадно срезая с кресел обшивку.
… Они вышли только через пять часов после споров. Вернее, спорил Вирез. Он не желал оставлять машину, ведь в ней укрытие от снега. Он не терял надежды починить радио. Но командор видел - от удара хрупкая электроника и без того натерпевшегося чудес самолета ремонту не подлежит. Поверженной птицей машина лежала на земле, заносимая метелью. У них был только магнитный компас, проверить точность показаний которого в метель было невозможно, и направление на север.
- Если мы не на леднике, а мы точно не на леднике, сможем выйти к океану. А там ходят китобойные суда. У нас есть невозможный, но все же шанс.
- Я очень хочу верить, что мы не совершаем ошибку, - признался пилот.
И они шли, уже не споря. Даже не разговаривая. Сил на болтовню не было. Они не позволяли друг другу спать, ибо сон здесь равносилен смерти. Ели на ходу, растягивая паек. За годы жизни на земле, Ванибару сумел приспособиться к местной пище и даже находил ее вкусной. Но паек был отвратительным.
На третьи сутки начались миражи. Среди сугробов вставали домики с гостеприимно манящими зажженными окнами. Проносились люди на санях, запряженных собаками. Мимо бесшумно проехало нечто отдаленно напоминающее паровоз… У горизонта зеленели леса… Миражи приходили в те редкие минуты, когда солнечный диск выкатывался на край горизонта, подразнивая обессиливших путников, но позволяя проверить направление.
Тундра не так пуста, как может показаться незнакомому с ней человеку. Несколько раз летчик и командор видели полярных волков. Но Ванибару стрелял в воздух, и звери убегали. Потом появились птицы, и это дало надежду, что скоро их путешествие закончится. Что будет, когда они выйдут к воде, думать не хотелось.
Видя, что у летчика обморожены ноги, Ванибару ненадолго уступал ему платто. Сам гатур, непривычный к земной гравитации, гораздо большей, чем у него на родине, с великим трудом ступал по снегу. Но командор оказался куда более выносливым к морозам, и пока мог их терпеть.
Вольро бредил на ходу, и, в конце концов, гатур, отягощаемый сзади рюкзаком с оружием и запасом пищи, взял летчика на руки, и едва сам не теряя сознания, медленно полетел к Вьюжному океану на платто, пока то, шесть дней лишенное энергетической подпитки, не рухнуло в снег бесполезным куском железа. Но это уже было неважно. Перед ними, взломав припай, грузно ворочался океан, скидывая с себя намороженные за долгую полярную ночь льдины.
Шесть дней без сна… Летчик с обмороженными ногами… Подошедший к концу паек… Сам Ванибару был уже на пределе возможностей. Гатур физически в несколько раз сильнее человека. Жаль только, эта сила не распространяется на ноги…
Не обращая внимания на миражи и боль, он шел вдоль берега, поддерживая, а то и волоча на себе Виреза. Шел на запад, туда, где должны были их искать…
Их спасло чудо: метеостанция, где несли вахту пятеро ученых с Деи и один каюр с Сонного Архипелага. Они вышли на лай собак и увидели двоих, спотыкающихся путников.
Через два дня с островов прилетел дирижабль, приводнился в заливе. И уже пришедших в себя летчика и командора доставили к нему на лодке…
Это потом спасенным стало известно - на поиски пропавшего пера вылетели семь самолетов. Ни один не вернулся. Потом были три и еще два. Тот же результат. Со спутника за ними проследить не удавалось. Облака, всполохи сияния… Словно кто-то мешал.
- Я уверен, на этой земле нечего делать ни человеку, ни гатуру, - завершил свой рассказ Ванибару.
- Но вы же выжили, - удивилась Танри.
- Толку-то! - в голосе гатура звучала горечь.
После возвращения в Равидар и двух месяцев, проведенных в больнице, командора ждал новый удар. Поскольку инициатива провести учения на Данироль исходила от самого Ванибару, его обвинили в служебной ошибке, повлекшей за собой гибель соплеменников и людей, отправили в отставку с запретом на дальнейшую службу в крыльях. Командора хотели выдворить обратно на Сириус, где его ничего хорошего не ждало. Но за Ванибару вступился Вольро Вирез, выживший летчик. Его поддержали Артур Кризо, ректор Воздушной Академии Лиссарана, и Виржиния Лео, тогда только совершившая свой знаменитый перелет.
- Благодаря им я остался на Земле. И ушел преподавать в Академию. После того скандала дорога мне была закрыта и в гражданскую авиацию, и в воздухоплавание. Меня бы не взяли даже драить полы пассажирских кают на дирижабле. Фегинзар постарался.
