единой души. Рычание удивило. Барон уставился на калитку, вздыбил холку и залаял.
«Патрульные? Надо проверить, пока они не вошли во двор. Позвонить Андрею, попросить на подмогу охранника, вызвать полицию…»
Ноги вдруг налились тяжестью, не желая делать шаг к калитке. Внутренний голос истошно завопил: «Не ходи, не ходи! Ой, что сейчас будет…». Я заколебалась, а потом плюнула на дурные предчувствия. Распахнула калитку и вышла на улицу.
Из черного автомобиля, припаркованного на обочине рядом с нашими воротами, выглянул улыбающийся детина в мятом костюме.
— Тетя Маша! — воскликнул он. — А мы уже заждались!
— Что-то я такого племянника, как вы, не припомню… — сказала я, шагнув назад.
— Сюда глянь! — предложил он и распахнул заднюю дверь автомобиля.
Я посмотрела на сиденье и потеряла дар речи. Скрючившаяся перепуганная Леночка прижимала к себе сумку. Остренький носишко покраснел и распух — видно было, что полковничья дочь долго рыдала.
— Тетя Маша! — всхлипывая, пропищала она. — Они меня отпустят, если вы им отдадите какой-то пакет со стеклом и заплатите штраф. Сделайте это, пожалуйста!
Глава 16
Постум одел обруч. Стены убогой мансарды засверкали, как зеркало в бальном зале, поймавшее отражение дамы в бриллиантах. Хаос красок поплясал и утих. Постум сдержал дрожь, встал с кровати и подошел к глубокому черному проходу, возникшему на месте входной двери. Непроглядная бездна влекла его к себе, словно магнит железные опилки. Доберман увидел, что новый хозяин хочет войти в темноту, забился под кровать и завыл.
Постум прикрикнул на собаку, сделал первый осторожный шаг. Ничего не произошло. Тогда он медленно побрел вперед, с каждым движением теряясь в чернильном безмолвии. Где-то впереди лежала неведомая цель, к которой его толкал обруч. Постуму хотелось верить, что там, за границами тьмы он найдет алтарь или тайное святилище и вернет себе утраченную силу. О том, что может произойти, если он ошибся, Постум старался не думать.
Сила даст ему все, чего он лишен. Постум решил подбодрить себя и дал волю фантазии. Ему грезились пленительные картины — он в шелках возлежит на мягких подушках и любуется девичьими личиками. Стройные и пугливые, как газели, девы взмахивают длинными ресницами и шепчут: «Прошу, мой повелитель… Выбери меня на эту ночь!». А он медлит, дразня девушек, и переводит взгляд на стаю собак, жадно пьющих воду из фонтана с золотыми рыбками. В его гареме не будет ни одной бабы старше шестнадцати лет — ему до смерти осточертели напудренные старухи с их дряблыми телами, капризами, истериками, скупостью и дурацким вопросом «Куда ты деваешь деньги?».
Постум споткнулся о невидимое препятствие и едва не растянулся плашмя. Ладони ощутили ледяную твердь каменного пола. Девы и собаки вылетели у него из головы. Он встал на четвереньки, попробовал распрямиться. В лицо ударил холодный свежий воздух, коридор осветился диковинными огнями, стены раздвинулись, и на Постума кинулось ревущее чудовище с горящими глазами. Он окаменел от страха, вони, грохота и приготовился к неминуемой смерти. Чудовище остановилось в шаге от него и извергло из чрева высокого крепкого мужчину.
Постум приободрился — за его плечами был солидный опыт трактирных драк и один человек не казался ему значительной угрозой. Он только пожалел, что не захватил нож и стал ждать первого хода противника. Тот выкрикнул несколько непонятных угроз, распаляя себя для рукопашной. Всмотрелся Постуму в лицо и резко сменил тон.
— Приветствую, родич! — заговорил он.
Слова отдались болью в висках. Постум почувствовал, что обруч сжимает голову железной хваткой. Незнакомец положил руку ему на плечо и мягко продолжил:
— Ты ушел далеко от дома. Я восхищен твоей отвагой, но сразу должен предупредить — этот мир закрыт для таких, как мы. Пойдем, я отведу тебя в безопасное место. Там мы сможем поговорить…
«Дудки! — подумал Постум. — Знаем мы, чем такие разговоры заканчиваются».
Он сбросил чужую руку с плеча, рванулся в сторону, едва не угодив в пасть другому чудовищу — местность ими прямо-таки кишела. Увидел открытую дверь ближайшего дома и нырнул в темный проход, надеясь, что его не встретят ударом ножа или стрелой в горло. За спиной раздавались крики: «Куда ты? Подожди!», но Постум равнодушно оставил их без внимания. Короткий темный коридор закончился дверью. Постум осторожно потянул ее на себя и оказался в знакомой мансарде. Доберман встретил его радостным лаем. Жены по-прежнему не было.
Постум стянул с головы немилосердно давивший обруч, лег на кровать и задумался. Как же добраться до таинственного источника силы? В том, что он существует, Постум уже не сомневался. Незнакомец, назвавший его родичем, излучал силу и власть, это Постум учуял, когда рука прикоснулась к его плечу. Сила превосходила прежние возможности Постума в десятки, если не в сотни раз, что и наталкивало на мысль об источнике и регулярной подпитке.
Ввалившуюся в комнату Розочку он попросту выгнал вон, потому что чужое присутствие мешало сосредоточиться, и удвоил умственные усилия. Надевать обруч и бесцельно бродить во тьме ему не хотелось — так и до старости прогулять можно, а зачем старику гарем? Гарем молодому парню нужен, чтобы всех успеть попробовать. Мысли потекли в неправильном направлении, Постум чуть было не встал с кровати, чтобы призвать Розочку на супружеское ложе, но вовремя одумался. Дело — прежде всего.
По всему выходило, что к поискам правильной дороги надо привлекать какого-нибудь чародея. Их услуги стоят дорого, зато в случае трех неудач деньги клиенту возвращаются и дается рекомендация, что делать дальше — обратиться к священникам, заказать наемного убийцу или просто повеситься. Приняв решение, Постум повеселел, кликнул Розу, вдоволь ублажил ее в постели и велел отдать ему все наличные деньги. Обруч он завернул в тряпку, сунул в котомку. Оделся в вещи, насквозь пропахшие Анниными духами, и двинулся к чародейскому Совету, где на площади всегда отирались безработные колдуны.
Возле здания Совета его закружил водоворот мантий и возбужденных голосов. Предложение о выгодной и хорошо оплачиваемой работе слушать почему-то никто не хотел. Побродив среди чародеев, Постум понял, что в Совете уже третьи сутки идут выборы нового Верховного Магистра и пока имя не будет названо, никто и пальцем не шевельнет, чтобы ему помочь. Два главных противника — Кассий Колеус и Игнатий Топинамбур принадлежали к диаметрально противоположным направлениям магии. Кассий ратовал за официальное признание черного колдовства. Осторожный и рассудительный Игнатий, наоборот, собирался запретить кое-какие бытующие методы — допрос оживленного трупа, трансформационные заклинания и использование философского камня в личных целях. Толпившиеся под Советом чародеи скрепя сердце отказывали заказчикам — выполнишь ритуал, а на выходе тебя под локти
