— Что? Что за решение? Если оно касается меня, то увольте, я и сама могу уже решать, что и как делать. Если задумали поместье продать, то фиг вам с маслом! – Саша сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в Романа.
— Думаю, они решили ускорить наше бракосочетание, Саша, - его голос тоже не звучал радостно. Роман обошел Сашу и встал рядом. От дома к ним с улыбкой шел его отец.
— Рад, что вы вернулись, и все так удачно разрешилось. Только отчего у вас такие невеселые лица? – старший Ясенской, в отличие от молодежи, улыбался так широко, что казалось, это самый счастливый день в его жизни.
— Расскажи нам о том, что собираетесь, - голос Романа был серьезным, и улыбка отца стала не такой солнечной.
Князь нахмурился, посмотрел на Степаниду Ильинишну, а та, в свою очередь, на Дарью.
— Мы решили, что вы на днях отправитесь в Кисловодск, чтобы сочетаться браком. После этого Роман найдет нового доктора в поместье и сам останется здесь, - подтвердил опасения молодых князь.
— Будет лучше, если мы сами разберемся с этим делом, - Роман шагнул вперед, и на секунду отцу показалось, что он хочет подойти ближе к нему. Но сын обошел его и направился к поместью.
— Где все? – Саша только сейчас поняла, что ни на улице, ни на пороге дома нет девушек, нет даже Надежды, которая всегда была в первых рядах из-за своего любопытства.
— Все в танцевальном зале. Софья, как может, отвлекает их. А Надьке я сказала, чтобы носу не высовывала, - ответила Дарья, которая уже явно замерзла и, подхватив матушку под руку, тянула ту в дом.
Саша пошла за Романом, не оглядываясь на мать и князя. Она думала только об одном: о браке, которого нужно как-то избежать. Роман предлагал варианты, но ни один ее не устроил. Сейчас, снова увидев Пятигорье, она поняла, что не хочет расставаться с ним.
В комнате она быстро переоделась, накинула халат, взяла полотенце и вышла к источникам. Плюхнувшись в ванну горячей воды, она смотрела на верхушки сосен, сожалея, что нельзя выбрать то, чего она так хочет.
— Отец говорил с самим царем, - голос Романа прервал ее мысли. Саша повернула голову. Роман входил в купель. – Извини, здесь, похоже, единственное место, где мы можем поговорить, - он присел, чтобы намочить грудь, а потом оперся спиной на бортик и замер, закрыв глаза.
— Я не хочу в Москву, не хочу в Тюмень. И уж точно не хочу в Кисловодск. Я прожила здесь совсем немного, даже не всю зиму, но понимаю, что расстаться с Пятигорьем не смогу, - Саша говорила почти шепотом и, боясь, что князь заметит ее слезы, то и дело набирала в ладони воду и поливала ею лицо.
— Я должен остаться в Пятигорье, потому что мы уже теряем доверие царя. Если что-то подобное произойдет снова, дело наберет серьезный оборот. Здесь должен быть человек, владеющий информацией, охрана, проверяющая территории вокруг поместья… - начал было Роман, но Саша его перебила.
— Ты так сильно расстроился… сначала, когда вы впервые приехали сюда, мне показалось, что ты хочешь нашего брака, а сейчас я вижу, что ты, пожалуй, сильнее меня боишься этого. Ради того, чтобы остаться в Пятигорье, я согласна выйти за тебя замуж…
— Только, думаю, настоящей семьи у нас не выйдет, Саша, - князь набрал воду в ладони и полил голову. Темные курчавые волосы почти не промокли, и вода катилась по лицу. Он сжал губы, потом провел ладонью по бороде и, откинувшись назад, закрыл глаза.
— Хорошо. Ты просто не будешь мешать мне, а я не буду мешать тебе, - ответила Саша. Ей вдруг стало так горько и обидно оттого, что ее новая жизнь становится невыносимее той, которой она жила одна последние пятнадцать лет в своем старом, но знакомом теле, в котором она была счастлива, любима. Оно не подарило им с мужем детей, но каждое утро, открывая глаза, она радовалась новому дню с любимым человеком.
— Если ты захочешь детей… - тихо сказал Роман, но Саша не дала ему договорить.
— Не захочу! – она оборвала его слова, встала, вышла из ванны и, не снимая купальника в раздевалке, накинув халат, босиком поторопилась в дом.
Роман наблюдал, как молодая, красивая, слабая, но в то же время очень сильная девушка шагает к дому босая по тропинке, снег на которой почти растаял. Она шагала по мелким камешкам так уверенно, словно под ее ногами был ровный и теплый пол. Его что-то тянуло к ней, но моментально, как только он вспоминал о своей первой любви, отталкивало от Саши. Он чувствовал себя отвратительно, будто изменял своей любви, своему сердцу.
Она не обернулась ни разу, и он, довольно выдохнув, погрузился под воду с головой.
Надежда и Авдотья грустно вздыхали за занавесками столовой, наблюдая за диалогом, слов которого они не слышали, но тут было и без них понятно: пару не радует мысль о замужестве.
— Не видать этому дому счастья и не слышать детского смеха, - грустно прошептала Надежда.
— Чего ты понимаешь в этом, дура дурой. Стерпится – слюбится, вот увидишь, - Авдотья не отводила глаз от лица Саши, идущей к крыльцу.
60.
Пара дней, прошедших в работе с девушками, разборе новых звонков и заявок от желающих попасть в Пятигорье, Саша ушла от мыслей о своей судьбе. Матушка кое-как справлялась с работой одна, пока Саши не было. А когда появилась связь, и вовсе погрязла в делах. Сейчас она находила причины, чтобы лишний раз войти в кабинет к дочке: приносила чай, рассказывала о том, как они плохо справлялись здесь без нее, выясняла не холодно ли, не нужно ли принести ей горячих печений.
Саша терпеливо улыбалась, понимая, что мать натерпелась за эти дни. Еще пара дней потребовалась для того, чтобы разобрать документы в кабинете Василия, найти карточки, которые он вел на каждую гостью, найти его записи по всем звонкам.
Саша надеялась, что Ольга захочет помочь, ведь подозревала ее в сотрудничестве с Василием больше всех.А коли та вызовится сама, то не исключено, что для того, чтобы замести следы за любимым.
А кто еще? Софья и Лиза пришлые, служанки работают здесь давно, еще до того, как появился Василий. Подозревать Лаврентича не хватало сил, потому что он был самым первым человеком, начавшим с отцом это дело.
— Идем, поужинаем вместе, - голос Олюшки раздался как гром. Мало того, что она все эти дни, когда Саша появилась дома, не выходила к общему столу, у Саши было ощущение, что она ее избегает.
— Пройди, присядь. Мне осталось пару минут, - Саша улыбнулась бывшей учительнице, напарнице, а теперь, как она считала, хорошей подруге, и указала на диван. – Вы с Лизой можете занять комнату доктора. Новый будет жить в кабинете. В нем достаточно места.
— Матушка просила поторопить, - Оля говорила тихо и неуверенно, а голову и вовсе старалась не поднимать. Но все же прошла и присела напротив Саши.
— Я знаю, как тебе плохо после всего случившегося. Я видела, что ты его любишь, но видела и то, что он не любит тебя. А ко мне у доктора был вполне меркантильный интерес. Думаю, ты все уже знаешь сама, - Саша уже закончила запланированную до ужина работу, но продолжала листать журнал, словно и правда чем-то занята, чтобы хоть немного побыть наедине с Ольгой.
— Я хочу попросить у тебя прощения, ведь я вела себя просто недопустимо, да еще и проболталась о многом Василию, - Оля прижала обе ладони к лицу и зарыдала.
Саша вышла из-за стола, присела рядом с Олей и обняла ее.
— Ты не могла знать что у него на уме. Думаю, все, что ты рассказывала ему, имело исключительно положительную причину. Уверена, ты хотела помочь мне.
— Хотела… а еще, хотела, чтобы он заинтересовался мной. Дура, я просто набитая дура, - Оля уже рыдала в голос и с трудом выговаривала слова.
— Что ты ему рассказала? – продолжая обнимать напарницу и гладить ее по спине, спросила Саша.
— Рассказала, что ты в последнее время странная была, что говорила небылицы о потери памяти и это вот… про то, что ты будто была в другом месте и другом времени, - Ольга рыдала и говорила совершенно искренне.
