то, чем царевич совсем недавно восхищался с детской искренностью, как нож в руке убийцы, обернется против него.
Неожиданно Аюру вспомнилось, как много лет назад ослепительный луч солнца пронзил низкие облака и золотая колесница государя внезапно окуталась облаком едкого дыма…
— Да, ты прав, — задумчиво произнес царевич. — И я ценю твою честность. Что ж… Мне нельзя возвращаться в Аратту без царской добычи. Причем такой, которая будет несомненно и безоговорочно моей. Этот огромный волчий секач хорош, но… его недостаточно. Помнится, этот, как его, сын старика Толмая что-то твердил о большом медведе?
— Верно. Они обитают дальше к полуночи, в глубине этих земель, — напомнил Джериш.
— Значит, туда мы и отправимся! Как можно скорее!
— Мудрое решение, солнцеликий, — слегка поклонился Джериш. — Я пойду сообщу о нем накху. Эх, если бы только он не мешал нам на охоте! А вот, кстати, и он…
Ширам, сын Гауранга, легко и беззвучно двигался между шатрами в сторону палатки чучельников. Его мало интересовало убитое чудовище. Главное — свой долг он выполнил, и жизнь царевича была спасена. Что бы там ни говорили между собой на обратном пути высокомерные арии, Ширам прекрасно видел, что они просто опешили, обнаружив столь ужасного хищника так близко. Руки телохранителей сковал позорный страх — ни один из них даже не выпустил стрелы по чудовищу…
Но Ширам не собирался ничего им говорить. В конце концов, о чем печалиться? Аюр добыл своего зверя, и ему будет что показать в столице. Конечно, жаль Толмая. Тот, похоже, был уверен, что неуязвим в своем блестящем панцире…
Да, потеря вождя очень некстати — Толмай казался дальновидным правителем. Как теперь поведут себя его сыновья? Старший слегка напоминал накху Джериша — такой же туповатый, самодовольный силач. Младший, безбородый коротышка с подозрительным взглядом, казался поумнее, но, точно куст в тени дуба, не набрался ни роста, ни мощи. Но если и впрямь Аюр решит построить здесь крепость, то и младший сын может пригодиться. Завтра, на похоронах, надо будет поближе приглядеться к нему, попробовать разговорить…
Ширам подошел к стоящему около чучельников царевичу. Охранявший его Джериш холодно приветствовал накха и отошел на пару шагов, чтобы не мешать беседе.
— Солнцеликий, только что приходил Урхо, сын и наследник прежнего вождя Толмая, — сообщил Ширам. — Он просил нас почтить своим присутствием поминальное пиршество и завтрашний обряд проводов вождя в селение предков. Я сказал, что ты придешь попрощаться со своим наместником…
— Ты так сказал? — перебил его Аюр резким голосом и поглядел на своего будущего родича сверху вниз. — Разве я велел тебе говорить такое? Да как ты посмел распоряжаться от моего имени? Нет, меня там не будет! Завтра же мы отправляемся на север — охотиться на огромного медведя. Ты услышал меня?
— Услышал, — преувеличенно тихо ответил накх. — Но быть может, перед выходом мы все же выразим приличную скорбь? Ведь еще совсем недавно ты, царевич, именовал Толмая своим другом и правой рукой в этих диких землях…
— Похоже, мудрый Ширам вздумал меня учить? Возможно, он забыл, кто правит в Аратте, а кто прозябает в Накхаране? Завтра мы идем за медведем — такова моя воля! — В глазах Аюра промелькнули злые искорки. — А ты, если желаешь, оставайся тут. Когда мы будем возвращаться с охоты, я на обратном пути тебя заберу. Кажется, поход слишком утомил тебя…
На скулах Ширама вздулись желваки, но он не сказал ни слова.
— Что ты молчишь?
— Твой достойный отец велел мне сопровождать тебя, и я должен выполнить этот приказ. Я должен оберегать твою жизнь…
— Так кто же тебе мешает?
— Ты мешаешь.
— Как ты смеешь?!
— Можно закрыть человека своей грудью и тем спасти его жизнь, — сумрачно глядя на него, сказал Ширам. — А можно сделать так, чтобы он не пошел туда, где его подстерегает беда. Мы ничего не знаем о земле, где якобы обитают огромные медведи. Идти туда прямо сейчас — глупо и опасно. Нужно сперва выслать разведчиков…
— Не смей рассуждать! — закричал Аюр. — Ты приставлен ко мне для охраны. Вот и не мни о себе слишком много. Полагаешь, что если отец обручил тебя с моей сестрой, так тебе все позволено? Государь — владыка своему слову: хочет даст, хочет отберет! А теперь ступай и скажи ингри, что завтра поутру мы отправляемся на охоту. И что нам понадобится надежный проводник. Ты услышал мою волю?
Ширам молча склонил голову.
— Так исполняй!
Вокруг шатров Жезлоносцев Полуденной Стражи Джериш велел соорудить отдельный частокол. В эту часть острожка, кроме самих воинов, царевича и Ширама с Хастой, никому ходу не было. Да и на жреца, не говоря уже о накхе, тут смотрели косо. Сейчас солнце уже скрылось за дальним ельником, и подле жаркого костра собрались свободные от несения службы воины-арии, чтобы поболтать о прошедшей охоте, похвалиться выигранными некогда схватками и помянуть товарищей, которым повезло меньше.
О погибшем вожде ингри никто не вспоминал, однако многие воины то и дело поглядывали через плечо во мрак. Чутье им подсказывало: что-то неладно, словно идешь по болоту и чуть оступился — чуть глубже погрузилась нога в сырой мох. Вроде пока и ничего страшного не случилось, но… И опять гремел над станом раскатистый смех, как будто арии весельем желали отпугнуть накатывавшую из ночной темноты жуть.
— Я тут краем уха услышал занятный разговор ловчих, — говорил один из жезлоносцев. — Знаете, чего ингри хотят? Забрать себе нашу добычу!
— Что-о? — в гневе приподнялся с места Аюр. — Кто им внушил подобную мысль?
— Перед закатом к Дакше явилась целая толпа размалеванных стариков в длинных рубахах и лосиных рогах и попросила отдать им хотя бы череп чудовища, а лучше и шкуру. Они его хотят отнести в свое охотничье святилище…
— Ишь размечтались! — воскликнул Аюр. — Пусть своего зверя сперва добудут, а этот — мой!
— Чтобы царевич отдал добычу каким-то ингри? — подхватил Джериш. — Да он сам кого угодно за этот череп загрызет! Правда, солнцеликий?
Царевич важно кивнул, а воин продолжал свой рассказ:
— Дакша так им и ответил. Дескать, идите отсюда, болезные, подобру-поздорову. На что старики ему сказали, что если не забрать голову чудовища в лесную избу, то случится несчастье. Что зверь этот на самом деле — одна видимость, а по сути своей нечистый дух…
— Ничего себе видимость! Вождя ингри чуть не пополам перекусил!
— И если этого самого злого духа в святилище не упокоить, так он останется здесь вредить живым людям… Или хуже того, — воин понизил голос, — будет шастать по лесу и искать,
