Тяжело вздохнув, опускаю взгляд. На самом деле ничего еще у нас с милым не ясно. Но про Лорэль я все-таки спрошу. Но тогда, когда он уходить соберется. Зачем портить вечер с самого начала?
Эх! Мое намерение встретить Адриана с холодной учтивостью оказалось неосуществимым. Руки сами обвиваются вокруг шеи милого, губы тянутся к губам. А, ладно! Я ведь решила — все неприятные темы оставить на потом. Тем более совершенно не хочется думать о плохом, когда глаза любимого так сияют.
— Это тебе награда. — Милый протягивает мне круглую коробочку. — За чудесное избавление доблестных воинов от сил зла.
Нетерпеливо развязываю шелковую ленточку. Ух ты! Мороженое! Шоколадное, ванильное, миндальное… Мамочки! Я же столько не съем! Точнее, съем, но потом… ужас!
— Ты был в столице? — ревниво интересуюсь я, вспомнив о Лорэль.
— Да, — устало отвечает милый, снимая плащ. — Главе Ордена объяснил ситуацию, завтра с утра в два других гарнизона выедет проверка.
Виновато вздохнув, опускаю взгляд. Правильно, Адриан в первую очередь о делах думает. Но… При желании он, конечно, мог и к своей разлюбезной эльфийке заскочить.
— …с придворными на увеселительной прогулке, — схватываю конец фразы. — Придется еще раз ехать — разговор серьезный. — Драгоценный ставит на стол бутылку вина. — Очень редкий сорт, у дядьки в подвалах позаимствовал. Говорят, восхитительный букет.
— Так мы сейчас вместе… — радостно потираю руки, направляясь за бокалами.
— Нет. Слишком сладко для меня. Уж лучше коньячок. Погоди!
С лукавым огоньком в глазах милый протягивает крошечный бумажный комочек.
— Не мог же я без цветов прийти!
Осторожно разворачиваю подарок. Семечко! Причем явно улучшенное магией!
— Новый вид белой эльфийской фиалки, — с деланой небрежностью поясняет Адриан. — Дядькин садовник у светлых добыл. Думается, ему целых три семечка многовато, вот и заставил поделиться.
— А-а-а! — С криком восторга бросаюсь на шею милому. — Давно хотела этот цветок.
— Задушишь! — делает испуганные глаза Адриан, тем не менее крепче прижимая меня к себе. — Ну, раз понравилось, могу я надеяться на прощение?
— Ты о чем? — спрашиваю я, легонько отстраняясь от милого.
— Эх… — вздыхает драгоценный. — Наверное, я стал слишком мнительным. Но мне после нашего последнего разговора показалось… — Адриан серьезно смотрит в глаза. — Я не могу пока ответить, где бываю по ночам. Скажу лишь одно — это связано с пророчеством. Но даю слово, что ты все узнаешь.
У-у-у! Словно гора с плеч упала! Доверчиво прижимаюсь к милому. Он серьезные вопросы решает, а не о любовных похождениях думает. Хотя… Лорэль — серая эльфийка, а они тоже связаны с пророчеством.
— А давай разожжем камин? — просит Адриан. — А то сыро как-то, и снова дождь пошел.
— Да пожалуйста! — подхожу к камину. Взяв тоненькую лучину, держу над ней сложенную лодочкой ладошку. Секунда, вторая, третья… Ладонь нагревается, краснеет, излучая тепло. Зажечь огонь любой маг способен, но у каждого он свой. Пламя жизни еще и целебное — лечит простуду и изгоняет печальные мысли. Говорят, это копия священного огня из Храма.
— Красиво, — удовлетворенно шепчет Адриан, не отрываясь глядя на разгорающийся камин.
А еще я слышала, что каждый маг вкладывает в огонь, который зажигает, частичку души. Трудно сказать, есть ли правда в данном утверждении, но сегодня у меня получилось на редкость красивое пламя — ровное, яркое, чистое. Рыжие язычки весело отплясывают на сухих поленьях. Действительно, трудно взгляд отвести!
— А на севере есть интересный обычай, — тихо произносит милый, протягивая руки к камину, — ужинать возле огня, постелив на пол звериные шкуры.
— И на востоке любят сидеть на полу, — мечтательно улыбнувшись, говорю я. — На маленьких вышитых подушечках. — И со вздохом добавляю: — Но у меня нет шкур и подушечек специальных тоже… И сидеть я на них не умею.
Сосредоточенно морщу лоб. Эх! Такая романтичная идея! Неужели…
— Но у меня есть кое-что другое! — таинственно взмахнув ресницами, шепчу слова заклинания.
Ш-ш-ш! В гостиную влетает мягкая перина из лебяжьего пуха и аккуратно укладывается на пол. А я молодец! Не сожгла, и по голове никому не досталось! Кажется, начинаю разбираться в координатах.
— Здорово! — Адриан восхищен. — Как в сказке о принцессе. Только там еще горошина была.
Подсунув милому тарелку с бутербродами, уютно прижимаюсь к плечу. Мм! И впрямь отличное вино! Обидно, что Адриан не любит сладкое.
Пальцы сами тянутся к стриженому затылку, мягко зарываясь в колючие волоски.
— Жаль локоны, — удрученно произношу я. — Мне они так нравились.
— Да? — милый удивлен. — Ты не говорила. Раз так — отращу заново. Хотя без них гораздо удобнее, и вообще — словно вернулся обратно в юность. Кстати… Те, кто поставил на меня, выиграли целое состояние. И мой товарищ тоже! У него давно серьезные проблемы, даже дом продавать собирался. Сколько раз ему денег предлагал — и безвозмездно, и в долг… Слышать не хотел! Зато теперь у него все хорошо.
— Вот как? Так это ты ради друга на арену полез? Достойный поступок, конечно, и заслуживает уважения, но я-то думала…
— Ох, чудо магическое! — Адриан вновь притягивает меня к себе. — Все ей не так! Ладно, попробую объяснить… Меня учили, что военачальник должен уметь извлечь выгоду из любой ситуации. Из сложной, критической и даже заведомо проигрышной.
— И при чем тут…
— А при том. — Адриан звонко целует меня в щеку. — Что, если кое у кого мозгов, как ты утверждаешь, нет, и он твердо решил по-глупому нарваться ради чьих-то прекрасных глаз…
Взяв с подноса бокал с коньяком, он делает глоток.
— Должна быть от такого дурацкого поступка хоть какая-то польза? Я про участие в боях вечером договаривался, сразу, как от тебя вышел. Не так легко туда попасть, кстати… Но деньги и связи решат что угодно. А другу я утром сказал, когда его на воинских трибунах увидел. Довольна?
Эх… Вздохнув, опускаю голову на плечо Адриану. Всем я довольна! Еще бы оказалось, что сероэльфийская выдра милому даром не нужна… Счастливее меня на свете не было бы! Да-да! Без преувеличения!
— А вообще твоя бабушка права, — глубокомысленно изрекаю, зачерпывая серебряной ложечкой подтаявшее мороженое.
Ах! Неземное наслаждение! Крошечный кусочек мечты, сладкой и воздушной!
— Гладиаторские бои — для простолюдинов, — облизав ложку, деловито поясняю изумленному милому. — А для особ благородного происхождения существуют рыцарские турниры!
