— Я прав, Пер?
— Эйдес, что за секреты! — Элли сверкнула глазами и в ее волосах промелькнули серебряные искры. — Немедленно прекрати запугивать нас. И говори в чем дело.
Ее грозный вид, новая, неведомая сила, и повелительный тон, заставили друзей по-новому взглянуть на Элеонору.
— Не могу сказать, ваше высочество. — От неожиданности Эйдес даже поклонился. — Все здесь решает Пер.
— Пер? — Элли не менее грозно глянула на великана.
Пер глянул на друзей затравленными глазами и горестно сказал.
— Я двойной маг.
— Ну, Пер, напугал, — выдохнула Рива. — Это ж обычное дело для многих магов. Вон у меня подруга, хоть и стихиарий, а залатать раны может не хуже служителя Жизни. И ничего до секретаря окружного магистра дослужилась.
— Рива. — Впервые Эйдес глянул на подругу, и та умолкла на полуслове. — Дай Перу самому сказать. Все не так просто.
Понимая, что деваться больше некуда, Пер положил книгу у своих ног и медленно стянул с пальца красивый перстень, оказавшийся амулетом.
Волшебника перевели взгляд на магическое зрение, и в зале повисла звенящая тишина.
— Может кто-нибудь соизволит, объяснить, что здесь происходит? — Язвительный тон Элеоноры вывел всех из оцепенения.
— Пер двойной маг. — Начал Ройк не сводя глаз с некроманта, или кто он теперь, Ройк уже не знал. — Но такого я не видел никогда. Магия Темных оставляет меньшинство по отношению к магии Мысли.
— И что? Ройк, все эти разговоры для меня ничего не значат, ты не мог бы выражаться как все люди, для людей, а не волшебники для волшебников?
— Как получилось, что ты стал Темным? — Обратился Ройк к Перу, проигнорировав вопрос Элли. — Почему Сайфер не вмешался? У тебя же удивительный дар Сознания и довольно посредственный Смерти?
— Меня никто не спрашивал. — Грубовато ответил Пер. Но спохватившись, что он все-таки среди друзей, виновато развел руками.
— Ну, это мне как раз понятно. — Ройк кивнул, что понимает его чувства, но Пер замотал головой.
— Не понимаешь. Ты Жизнь. Твоя аура сверкает как чистейший сапфир. У тебя просто не было выбора. А У МЕНЯ ВЫБОР БЫЛ. Вернее был условно. Мне его никто не предоставил.
— Пер. — Рива стряхнула руку Эйдеса, не обращая внимание на его предостерегающие знаки. — Но ты ведь давал добровольный обет, иначе даже Норису было б не под силу поставить на твою ауру печать ордена.
— Обет?
В голосе Пера прозвучала такая ненависть, что даже Рива вздрогнула от испуга.
— Да кто спрашивает раба, согласен тот с волей хозяина или нет?
Еще одна ошеломленная пауза повисла в стенах библиотеки.
— Раба? — Спокойный, почти будничный вопрос Элеоноры вновь вывел их из столбняка. — Ты родился рабом, или стал им после рождения?
— Родился. — Пер вскинул голову и глянул на друзей с вызовом в глазах. Мол давайте, плюйте в него, вытирайте ноги. Разве кто из свободных будет теперь принимать его за равного, узнав, что он раб по рождению и является всего лишь имуществом Ордена Смерти.
— Уф, Пер, ну и напугал. — Эйдес облегченно вздохнул. — Я думал, все гораздо сложнее, чем есть на самом деле.
— Да? — Протянула Рива. — А по-моему мы все еще здесь и выхода я пока не вижу.
— Я и не говорил, что признание Пера все решит. Просто теперь я знаю, какие книги надо найти и прочесть, чтобы покончить с этим.
— Так мы не будем читать все? — Радостно воскликнула Элли. — Вот здорово. А, то я рубашку Ройка с семенами яблок забыла в своем мире.
— Но…но… как такое возможно? — Эйдес глянул на Ройка.
Тот быстро сунул руки в карманы и вывернул их на изнанку, показывая, что они пусты.
— Вы, что совсем тут одурели? — Взревел Пер.
Все повернулись к нему.
— Отличная мысль, Пер. — Рива потерла руки в предвкушении. — Если уж Элли нафантазировала нам целый рай. То и ты придумай, что-нибудь. Например, пожелай кабана жареного или рыбу?
— Рива. — Эйдес закатил глаза к потолку. — Это же не ТАКАЯ иллюзия. Здесь только проблема поддается изменению, а не ее обрамление. Придется ускорить поиски нужной нам литературы. На водичке мы точно долго не протянем.
— Да, послушайте же вы все! — Не выдержал Пер. — Вы, что издеваетесь что ли?
— Пер, о чем ты? — Рива округлила глаза от удивления.
— Похоже у нашего друга нехилый комплекс по поводу своего рабства. — Ройк подмигнул некроманту. — Пер, дружище, ты попал в компанию что надо. Ты раб, Я убийца, Элли шизофреник с манией величия. И не известно, что преподнесут нам Эйдес и Рива, так что расслабься и дыши спокойно.
— Я тебе припомню шизофреника с манией величия. — Прошипела Элли как разъяренная кошка.
— Но это же правда. — Ройк удивленно посмотрел на обидевшуюся принцессу.
— Ну, и что, что правда. Зачем тыкать мне ее в глаза.
— Все, все. Успокоились. — Рива схватила их за руки и стала между ними. — Вы не забыли, что ГЛАВНЫЕ свои проблемы вы уже решили. Давайте теперь поможем другу. Эйдес, какие именно книги Пер должен достать с полок.
— Ну, конечно книги о любви.
— Любви? — Пер произнес это слово со всем возможным презрением.
И в тот же миг колонны пришли в движение, и плотная сетка из костей закрыла все стеллажи.
— Об этом я и говорю. Смотри, как ты сопротивляешься этому чувству.
— Да, я….
— А вот этого не надо. — Перебил его Эйдес. — Чем больше ты будешь злиться, тем труднее будет их достать.
— А по-моему нам нужна всего одна книга. — Элли быстро пошла к полкам.
Оставаясь на безопасном от костяных лап расстоянии, она стала читать названия на корешках.
— Элли, что именно ты ищешь. Мы ведь тоже читать умеем. — Рива подошла к соседнему стеллажу.
— К тому же это не может быть одна книга. — Эйдес встал с другого края. — Любовь слишком многогранна. Любовь к матери, отцу, женщине, детям, своей стране, к собаке в конце концов. Здесь пригодится все, что есть на эту тему.
— А вдруг подобной книги нет? — Ройк подошел к друзьям.
— Почему это вдруг?
— Не знаю. — Ройк пожал плечами. — Это же душа Пера. И думается мне, что он за всю свою жизнь не испытал подобного чувства.
— Не, ну вы наглецы. — Пер тоже подошел к полкам. — Обсуждаете меня, как будто меня тут нет.
— Не кипятись. — Отмахнулась Рива. — Просто даем тебе время, привыкнуть к тому, что лгать больше не нужно и попутно пытаемся найти решение твоей проблемы. Элли, что за книгу ты имела ввиду?
— Я точно не помню ее название. Мне в детстве кормилица про нее рассказывала. Она говорила, что книга та повествует о любви изначальной. Той, что породила все сущее во вселенной и дала толчок ко всем ее проявлениям в нашем мире.
