Примерно через час все гости наконец собрались, и начался Новогодний Бал. Мы много танцевали с Илли, пили шампанское и ели разные вкусности разносимые стюардами, я переговорил с целой толпой народа, интересующихся на разные лады, кто я такой, и какие отношения у меня с принцессой. Отвечал я уклончиво, так что все они ушли разочарованными. Время было уже к полуночи, когда я сказал Илли, что устал от всей этой суеты, и она повела меня осматривать королевский дворец.
Дворец и правда оказался чудесным и очень красивым. Мы осмотрели множество скульптур и картин, различные панно и фрески, всё было восхитительно. Периодически до нас доносился шум Королевского Бала, но в основном было тихо и спокойно. Как-то так само собой получилось, что мы с Илли держали друг друга за руки. Её рука была маленькой, нежной и тёплой, а иногда вдруг становилась горячей, когда мы оказывались совсем близко друг от друга.
Наконец, мы зашли в небольшой полутёмный зал одна стена которого была сделана из стекла. За стеной плавали рыбы и водоросли, подсвеченные очень мягким зеленоватым светом. Мы подошли почти вплотную к стене и стали любоваться открывшейся волшебной картиной.
— Как красиво… — завороженно сказал я.
— Это Морской Зал, — сказала тихо Илли. — Когда я была маленькой я часто приходила сюда, и представляла себя русалочкой из сказки…
— Правда, у меня злая волшебница отняла не голос, а зрение. — добавила она тихо и грустно. — Я представляла что когда-нибудь придёт прекрасный принц и освободит меня от проклятья, и мы заживём с ним счастливо…
Рука Илли вдруг сжала мою руку. Я повернулся к ней, сердце моё стучало, как будто выпрыгивая из груди, и тогда я молча стянул с Илли повязку, закрывающую переплетающуюся ленту из змей. Илли попыталась мне помешать, тихо говоря:
— Не надо! Даже у бабушки не получилось. Если ты попытаешься, проклятье убьёт тебя.
Я молча смотрел на змей и пытался понять, как же можно их разрушить. Мне мешало то, что они постоянно двигались, так что не было даже понятно, где кончается одна и начинается другая. Я подумал что хорошо бы их как-то остановить, тогда бы всё стало гораздо легче… И тут меня осенило!
Я нырнул в поток времени, и движение змей замедлилось. Я повторил это действие несколько раз, погружаясь всё глубже, и глубже, и глубже. Примерно раз на пятый, змеи вообще перестали шевелиться, и я смог рассмотреть их с совершенной точностью. Правда двигаться в этом потоке было ужасно тяжело. Я понял что нужно действовать быстро, иначе меня просто выбросит обратно, как пробку.
Я присмотрелся и обнаружил место соединения у одной из змеек, приложив усилие я разъединил её, и она тут же обмякла и стала медленно-медленно рассыпаться. Затем пришел черёд следующей, а затем и ещё одной. И тут я понял, что меня выталкивает наверх. Мои силы почти кончились, а я не сделал и половины работы!
«Это конец. Как глупо, у меня ведь почти получилось.» — подумал я отстранёно. А потом я осознал, что если я сейчас прервусь, то проклятье уничтожит не только меня, но и Илли. Эта мысль обожгла меня как калёным железом. Сам я мог погибнуть, но допустить чтобы погибла и она, я не мог. Я вцепился как зубами во что-то, не знаю даже во что, я сказал себе, что мне нужно отыскать ещё силы! Нужно! НУЖНО!! Н У Ж Н О!!!
И тогда, как будто прорвалась невидимая перегородка, отделяющая меня от безграничного океана энергии. Я стабилизировался в потоке времени, с лёгкостью разорвал оставшихся змеек, и со смехом вынырнул обратно.
Проклятье вспыхнуло и осыпалось золотыми, серебряными и медными блёстками, а по дворцу прокатился тихий рокот. И я наконец увидел глаза своей любимой. Они были глубокого синего цвета, и смотрели на меня очень удивлённо.
— Белая Мать[57]… - прошептала Илли. — Белая Мать… Я… Я ВИЖУ!!! — прокричала она.
Потом она слегка пошатнулась, я подхватил её на руки, и стал кружить.
— У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ!! — кричал я от радости. — ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
Я и сам не заметил что оторвался от земли и закружился по воздуху. Меня переполняла Сила, мне казалось, что сейчас для меня не существует никаких границ, что чуть пошевелив пальцем, я могу обрушить гору или даже целый континент.
— Серёжа, у меня голова кружится… — сказала Илли тихонько. — И я вижу всё перевёрнутым. Так и должно быть?
— Нет. — озабоченно сказал я останавливаясь. — Тебя надо показать целителю.
Я поставил её на пол и попытался отпустить, но Илли обняла меня и прижалась ко мне крепко-крепко.
— Не отпускай меня пожалуйста, — сказала она посмотрев мне в глаза. — Я хочу чтобы ты всегда был рядом. Всегда обнимал меня, как сейчас.
Я посмотрел в её глаза, потом на её губы, и меня как будто потянуло к ним. Я нагнул голову и мы первый раз поцеловались. Поцелуй был очень долгий, я плохо помню, что в этот момент происходило, потому что мысли мои смешались, осталось только восхитительное чувство которому нет названия.
Когда мы закончили, то услышали деликатное покашливание. Оглянувшись, я увидел в дверях четырёх дворцовых охранниц, три из них смущенно смотрели в пол и на стены, а старшая сделала несколько шагов вперёд, и озабоченно спросила, не поднимая на нас глаз:
— Ваше Высочество, с вами всё в порядке?
Потом её взгляд остановился на валяющейся на полу повязке. Она подняла глаза и посмотрела на Илли. Изумление прокатилось волной по её лицу и она сказала:
— Ваше Высочество… вы уронили вашу повязку…
— Мари! Мари, я избавилась от проклятья! Мне она больше не нужна! НЕ НУЖНА! — прокричала Илли и счастливо засмеялась.
Все четыре охранницы, посмотрели на Илли и зашептались, а Мари, придя наконец в себя, сказала:
— Я должна обо всём доложить королеве. Пожалуйста оставайтесь здесь, Ваше Высочество.
Она развернулась, и чеканя шаг вышла из зала. За ней вышли и другие охранницы, и мы остались одни.
Илли не отпускала меня из объятий, а я обнимал её.
— Мне кажется, что это всё сон, — прошептала она мне. — Я боюсь что проснусь, и всё будет так же как раньше. Я уже видела такие сны…
— Нет, это не сон, — сказал я ей, гладя её по волосам. — Попробуй закрыть глаза и дотронуться до них руками.
Илли отпустила меня и сделала как я сказал.
— Ой! — сказала она. — Я чувствую их! Я чувствую свои ресницы!
Она снова открыла глаза и прижалась ко мне ещё крепче.
— Знаешь, я не говорила тебе и никому, но моя бабушка однажды сказала мне, что меня избавит от проклятья тот, кто полюбит меня больше своей жизни. Ты правда так меня любишь, да?
— Да, — ответил я тихо. — Я люблю тебя больше своей жизни.
