— И Тёмный Лорд, — прошипела леди Мария, — тебе больше не поможет. Потому что он не успеет. У него там есть другие подарки.
Её ладонь превратилась в когтистую лапу, и она дотянулась всё-таки до груди Элеоноры. Девушка зашипела от боли, чувствуя, как что-то впивается ей в грудь, но всё равно боролась, пыталась подняться, да хотя бы закричать. Если она себя не спасет, то хотя бы сможет позвать лорда Теодоро, рассказать, куда исчезли Настя и Анжелик.
Хотя бы так…
Леди Мария наклонилась к ней совсем близко, и в ту же секунду Эля, исхитрившись, схватила её за почерневшее запястье, перебирая пальцами, вцепилась в рукав, пытаясь каким-то образом задержать, да хоть что-нибудь сделать, что задержало бы это чудовище.
И вдруг змея, сидевшая у неё в груди, стала реальной. Эле показалось, что из неё вылетел некий темный вихрь, и она испуганно наблюдала за тем, как существо, в самом деле похожее на змею, выбирается на свободу и впивается в горло… Нет, не Эле и даже не леди Марии, а тому темному существу, что выскользнуло из неё.
Змея вгрызалась во Тьму, и длинное эфемерное тело выскользнуло из Элиной груди окончательно. И ей внезапно стало так легко, как не было уже последние несколько лет.
Но змея никуда не исчезла. Она скользнула вдоль девичьего тела и, дожрав Тень, выбравшуюся из леди Марии, словно нырнула в освободившееся место.
Лицо леди Марии перекосило. Она отшатнулась, упала на ступеньки и замерла, вдруг резко став бледной-бледной, почти пепельной. Глаза незряче смотрели вперед, и если б не тяжело вздымающаяся грудь, Эля бы подумала, что она умерла.
Не помня себя от страха, девушка вскочила на ноги — и удивилась тому, как легко ей стало двигаться. Спина болела, но она, спасаясь от змеи, впитывающейся в леди Марию, убегала всё дальше и дальше, так далеко, как только могла. Найти лорда Теодоро — вот и всё, о чем думала Эля, когда выскочила на улицу, в настоящую гущу Тьмы.
Прежде ужасом ей казалось то, что творилось внутри, и на задворках сознания мелькнула мысль, что лорд Раньери должен был остаться рядом с Настей и Анжелик, а не бросать их, отправляясь на улицу, но теперь Эля поняла: он поступил правильно. Если б они только быстрее бежали в направлении кабинета, если б не предательство леди Марии, быть может, они были б сейчас в безопасности.
Потому что снаружи творился настоящий Ад. Эля много читала, в том числе и «Божественную комедию» Данте когда-то прочла — и описанное в книге чем-то напоминало то, что творилось здесь, только вот в реальности, а не на бумаге, всё оказалось гораздо страшнее.
Сущностей было огромное количество, и большинство из них — бесформенные, бестелесные, напоминающие сгустки Тьмы. Они бросались на лорда Теодоро, жалили его, кажется, порывались растерзать, и единственной преградой служила его пока что откликающаяся сила.
Эля хотела окликнуть его, но Теодоро обернулся сам. Увидев её испуганное лицо, он, кажется, понял: произошло что-то страшное. Но колдовать не прекратил, только коротко выдохнул:
— Быстро в дом!
Она не посмела ослушаться, четко осознавая, что сейчас это вопрос жизни и смерти. Стараясь не думать о том, чем промедление могло грозить для Анжелик и Насти, она заскочила обратно в поместье, прикрыла за собой дверь и метнулась к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как лорд Теодоро активировал какое-то новое заклинание.
Сила, призванная им, казалась просто чудовищной. Если б Эля разбиралась в магии, она, наверное, могла бы лучше охарактеризовать чужое могущество, но сейчас, прилипнув к окну, просто молча наблюдала за тем, как вокруг лорда Раньери разворачивается хмарь его силы. В какую-то секунду он сам превратился в исчадие Бездны…
И сущности, окружавшие его, запоздало осознав, что происходит, метнулись в стороны.
Они не успели отступить. Теодоро притягивал их к себе, как жившая в леди Марии тень выдернула из Эли ту черную змею, не зная, что таким образом призывает свой конец. Но тень была слабее змеи, а Тёмный Лорд всё-таки не зря таковым звался.
Он впитывал в себя чужую силу, как губка. Резко посветлело небо, сущностей стало гораздо меньше, а мужчина всё колдовал и колдовал. И его магия, растекавшаяся вокруг подобно смоле, к которой липла любая черная сущность, казалось, покрыла всё вокруг. На мгновение Тьмой заволокло и всё поместье снаружи, а потом Теодоро наконец-то позвал свою силу обратно.
Магия возвращалась к нему неохотно, теряя только что обретенную свободу. Но втянулась вся, не считая нескольких капелек черноты, виднеющихся то тут, то там.
Конечно, это тоже могло причинить вред, но Эля уже не задумывалась о последствиях, она бросилась обратно на улицу. Теодоро обернулся, и Элеонора застыла под его тяжелым взглядом.
В глазах Тёмного Лорда плескалась чернота. Не злость или агрессия, нет, отнюдь — всепоглощающая чернота, в которой запросто можно утонуть.
Эля крепко вцепилась в дверной косяк, выдерживая этот взгляд. Лорд Теодоро ещё долго смотрел на неё, потом заморгал быстро-быстро, и его глаза вновь приобрели нормальный оттенок.
— Где твоё проклятье? — выдохнул он ошеломленно.
— Проклятье?
Теодоро, кажется, ещё не до конца пришел в себя, он даже не совсем понимал, о чем именно она спросила. Тряхнул головой, пытаясь вернуть себе адекватное состояние, потом с трудом проговорил:
— Забудь. Что случилось?
— В комнате, где мы были, разбились окна, — выдохнула Эля, пытаясь одновременно выдать как можно больше важных подробностей и при этом не наговорить всяких глупостей, что так и рвались на свободу из-за её нестабильного состояния. — Настя… Анастейша и Анжелик решили, что надо убежать в ваш кабинет, потому что там лучше защита. Мы уже почти добрались, но на пути возникла она…
— Кто?
— Леди Мария, — Элеонора зажмурилась, пытаясь воскресить все воспоминания в голове и рассказать одновременно быстро и подробно, не упуская важные детали. — Меня отшвырнуло назад, я упала со ступенек. Анастейша и Анжелик удержались. А потом их — их и Дамьяно, кота, — затянуло в какой-то огромный черный портал. Анжелик затянуло, а Анастейша бросилась её спасать… Или, может, её втянуло тоже. Я не знаю! А потом леди Мария пошла ко мне. Она… У неё сквозь тело пробивалось что-то черное и страшное, и рука превратилась в черную когтистую лапу. Она дотянулась до меня, когти погрузились в грудь, а потом оттуда выбралась змея.
Эля вновь смотрела на лорда Теодоро. Лицо мужчины превратилось в бесчувственную маску, и он внимательно прислушивался к каждому слову.
— Змея сожрала ту сущность, что выбралась из леди Марии, и втянулась в меня. Но ни Настя, ни Анжелик, ни Дамьяно больше не появились…
Теодоро подошел к Эле вплотную и схватил её за плечи. Она вздрогнула, увидев его внимательный взгляд, попыталась высвободиться из крепкой мужской хватки, но держал он её достаточно надежно, не отпуская от себя ни на шаг, и в какую-то секунду девушке стало страшно — что ему может быть нужно, чего он так в неё вцепился? Но секунда, две, и Теодоро разжал руки, отпуская её, опустил голову и тяжело вздохнул.
— Береника, — выдохнул он. — Проклятая, она всё-таки сделала это!..
Эля знала, что Береникой звали маму Анжелик, покойную жену лорда Теодоро. О большем Настя не рассказывала, то ли не доверяла, то ли не знала сама. Эля предпочитала не лезть в душу лишний раз, прекрасно понимая, что такая тема, как вдовство, не может быть простой ни для кого. Явно же не так легко лорду Раньери было отпустить смерть любимой женщины.
Но сейчас Теодоро говорил о ней, не как о любимой. И не как о мертвой. Он в два шага преодолел разделявшее его и Элю расстояние и крепко сжал её плечи.
— Больше ничего важного не было?
— Не знаю. — честно выдохнула она. — Я не заметила, но всё может быть…
— Да, — серьезно кивнул мужчина. — Все может быть…
Элю пронзило волной чужой магии. Она на физическом уровне ощутила, как её словно прощупывают изнутри, пытаясь определить какие-то слабые места, и, так ничего и не обнаружив, выпускают из своих тесных объятий. Это показалось странным, она не знала, что мужчина сделал — вроде ничего предосудительного, со стороны это, если честно. Больше походило на диагностику.
