Все ясно. Зачем? Отвечу я. Потому что уже завтра ты можешь узнать о потере питомца и умений врагом… Хитрая сука, Кром.
Скрипя зубами, бандит резанул своим кинжалом по ладони, с падающими красными каплями на металл, которые исчезали превращаясь в бардовую дымку, начал проговаривать слова клятвы.
— Доволен? — с ненавистью глянул на Крома в конце.
— Вполне, — иллюзия тотема исчезла, а староста, убрав под одежду пластину, бросил кость голодному, — Если сделаешь все, как я говорил, и никого не убьете попутно, то подумаю над тем, чтобы освободить тебя. Но… — поднял указательный палец вверх, — С условием, мы с тобой расходимся не врагами, и не пытаемся друг другу вредить как-то или пытаться убить, сами, или с помощью чужих рук. Если дальше договоримся, то как и раньше действуем. Потому что, сам понимаешь, обращаясь к тебе, мне требуется результат, а не просто что-то выгадать. Я знаю где можно торговаться, где просто сбить цену, а где лучше переплатить.
Неплохо соломки постелил. Если разбойник не узнает об отсутствии призрачного волка в арсенале главы рода, то будет все выглядеть красиво, благородно даже. Да и сейчас он получал дополнительный стимул. Если же о потере тотема дойдут вести, то клятва перед небожителем, один черт, заставит выполнить уговор, четко, своевременно и... в срок. Впрочем, последнего не прозвучало.
— Кто тебе мешает обмануть меня? — вкрадчиво спросил атаман, не поверивший в щедрость Крома.
— Никто.
— То-то и оно, то-то и оно. Хорошо, будет ин Наоросту аристо! Договорились, но если ты не сдержишь слово, я найду способ отомстить…
Староста лишь кивнул, помолчал и добавил.
— Прежде, чем сетовать на немилость Азалии, вспомни, почему ты оказался в таком положении? Мне пора. Скоро прозвучит последний колокол. Все перечисленное в сумке, там же на всякий случай кольцо архимага первого ранга. Знаешь, что и как делать. И помни, я не шутил, рассказывая об опасности мальчишки. Он настоящее отродье даже не Эйдена, а Хаоса или Тьмы! А может… да, может, и самой Бездны.
— Учту.
Более бледная синяя линия исчезла, а кроновская пришла в движение вместе с хозяином. Я же буквально в несколько секунд слетел с НП, метнулся в сторону, потому что от дорожки, ведущей к воротам, до него сфера старосты при увеличении добивала.
Сначала вышел Волк, затем показался Дангжан, оказавшийся выше на полголовы заказчика.
Проводив гостя, разбойник долго смотрел вслед старосте, пока тот не исчез где-то в проулке. Затем закрыл на ключ дверь. Шумно принюхался:
— Волчий дух! — заявил едва слышно, — Лирнийский мрок!
Я же сразу, едва Кром удалился на тридцать шагов, оказался за спиной бандита. И с его последними словами нанес резкий удар рукоятью «Когтей Дисса» в затылочную область. Не зря постоянно тренировался именно таким финтам, постигая грани возможностей нового тела, поэтому все прошло штатно. Силу рассчитал правильно. Предположил, что защитных амулетов, подобных деймоновским у врага не имелось априори, а другие преграды родовые кинжалы преодолевали спокойно. Но если бы не получилось, имелись и более радикальные варианты.
Затащил атамана в кусты. Там избавил от всех колец, серьги, браслетов и пары цепочек с кулонами, как и от большей части одежды, оставив только исподнее. Его пояс с кинжалом, ножом и сумкой, сразу отправился в рюкзак. Контрольным взором окинул бездыханное тело. Нет, никаких свечений больше не осталось. Пришел черед кандалов и кляпа.
На все про все ушло минуты три. Да, медленно, зато, верно.
Дальше. Хоть и жертва утверждала, что никого больше в доме нет, как и это же отметил Кром, но я не стал верить на слово.
Проник через открытую входную дверь. Справа пустая гостиная, где велся разговор и на столе лежала знакомая сумка. Прямо — лестница. Слева кухня. Там черный выход во двор, еще крохотная кладовая и спуск в подвал, дверь в него открывалась наружу. Подпер ее табуретом и наверх, но сначала подсобка, а скорее большой шкаф, под лестницей. Второй этаж — четыре пустые спальни и рабочий кабинет с огромным столом, шестью креслами рядом с ним. Три сундука светились в магическом зрении. Пыльная мансарда, где скопился ненужный хлам.
Спустился.
Пришла пора исследовать подземелье. Короткая каменная лестница. Отметил очень много припасов. И копченья, и соленья, какие-то бочки, бутылки батареями, ящики, мешки. За сливающимся со стеной выступом — проход, он меня через пять метров привел в явную тюрьму с двумя массивными дверьми с решетчатыми окнами в них. В одной из камер находился человек, прикованный к стене длинной цепью. Он сидел на подстилке из соломы и дремал, опустив голову между колен, перед ним стояла чашка. В углу деревянное ведро.
Так, а это что?
Люк.
Поднял толстую крышку за кованное кольцо. Колодец прямоугольного сечения. Внизу на глубине около двух метров от каменного пола копошилась какая-то густая склизкая масса, будто состоящая из сотен здоровенных амеб. Непонятно. Но отсюда гостей точно ждать не стоило.
Захлопнул.
Несмотря на осмотр, вновь обезопасился простым методом от появления неожиданных гостей снизу — подпер дверь в подвал. Мало ли, вдруг где-то имелся вход в катакомбы.
Прикрыл ставни на окнах, их незастекленные проемы еще при первоначальном осмотре счел приемлемыми в качестве запасных выходов. К путям отхода, намеченным ранее, добавил еще один. Оставил заряженный кречетовским болтом арбалет, проверил допрыгиваю ли с ящика до края стены, а с бочки на крышу приземистого сарая.
Вернулся.
Затем перетащил пациента в дом. С помощью подпитки от клинков приблизительно сто двадцать килограмм на загривке я практически не ощутил. И мне все больше становилось понятным, почему львиная доля людей из Народа не стремилась к ежедневным тренировкам, при этом испытывала лютое чувство превосходства над окружающими. Родовые кинжалы, ценные не сколько и не столько материалом изготовления, а незримой связью с носителем и готовностью поделиться силой в обмен на пролитую кровь.
Если еще сюда добавить умения, которые, можно смело утверждать, падали с неба, а также тотемы… Эти мысли еще больше убедили, что нужно стараться меньше обращаться к заемным силам. В первую очередь рассчитывать на свои. И усиливать личные возможности, а не того же питомца или еще чего-то. Впрочем, про них забывать не стоило. Но боялся привыкнуть, постоянно оправдывая все отсутствием времени.
Самое удивительное, если обычный хуман, не принадлежащий по крови черноягодцам, проведет ритуал привязки такого оружия, то никаких особых свойств ему оно не даст, и само не обретет. Выяснилось из расспросов, что практически у каждого вида разумных, и даже рас среди них или национальностей, имелись свои козыри, в большей мере недоступные другим.
В доме усадил бандита на массивный стул, дополнительно привязал к нему. Достал длинные иглы, и привел в чувства. Вот надо у Амелии еще ту дрянь попросить, какой она меня в сознание возвращала.
Атаман замычал, заозирался, завращал бешено глазищами.
— А теперь поговорим, — деактивируя «Пелену» спокойно сказал я, — Будешь орать, приступим ко второй части сразу, — и вытащил кляп изо рта.
— Ты еще кто такой?! И ты знаешь… — последовал вопрос-рык, а затем посыпалась ругань с угрозами.
Ответ неверный. Поэтому заткнул пасть вновь.
На долгие танцы с бубном времени не было. Впрочем, я старался минимизировать физические воздействия, и не из любви к ближним, а потому что еще до конца не решил, как быть с будущим трупом. И как его представить широкой общественности, и представить ли вообще. Но перечисление возможных злоключений с телом после отправки души в царство Мары, не оказывали должного эффекта на пациента. Он их пропускал мимо ушей. И, к его чести, продержался долго — почти двадцать минут, чем удивил по-настоящему, потому что я очень хорошо представлял, какую боль он переносил.
Нестерпимую.
Один из наших инструкторов с позывным «Маркус», человеком был пусть и крайне неприятным, за что получил прозвище в нашей среде «Мразь», но где-то гениальным. К несчастью для Дангжана все его таланты лежали в области, которую можно обозначить в духе модных тренингов: «как разговорить и вывести любого человека на чистую воду, чтобы вероятность честности его ответов приближалась к ста процентам, используя подручные средства. И как отличить правду ото лжи, имея дело с незнакомыми людьми». Свое дело наш учитель любил и подходил очень ответственно к передаче знаний следующим поколениям. Часто не усвоивших материал и не справившихся с заданием, использовал в качестве наглядного пособия для других. Через его стол не прошло только четверо студиозов из всех нас. Поэтому пусть я и не уложился в жесткие нормативы, но справился.
