— Лучше о былых Рейнарах, — неожиданно ожила Мирана.
— Хотите услышать о Рейнаре Могучем? Или о Роке Рейи?
— Нет, это мы уже слышали, — зевнул Марис. — Расскажи лучше о Делвине Злосчастном!
Лорд Драконьей долины едва не поперхнулся куском пирога.
— Сын, ведь знаешь, почему он прозван «злосчастным»?
— Ага, Мирана рассказала, — непринуждённо ответил мальчик, отхлебнув из кружки.
— И, наверное, ты знаешь, почему после него ни одного мужчину в роду Рейнаров не называли Делвином?
— Потому что он был ленивым, любил только пировать и превратил Пламенный замок в «пламенный бордель», а потом был… Оскоплён любовницей. — гордо, будто рассказывая стих по памяти, продекламировал мальчик, явно не догадываясь о значении этих слов.
— Дочь, — Дериан обратился к Миране и сделал паузу, — ты много читаешь, это хорошо. Но прошу тебя впредь не рассказывать брату о… Не самых светлых ветвях нашего семейного древа.
— Я всего лишь хотела привести пример, что бывает, если проводить жизнь в праздности, — невозмутимо ответила девушка.
— Уверен, он и сам обо всём узнает, когда вырастет…
—…как Делвин Злосчастный?
— Мирана! — Дериан повысил голос, но тут же смягчился. — Раз ты так разбираешься в нашей родословной, предложи, какую историю мне рассказать. Только покороче, у вашего отца сегодня ещё много дел. И лучше, если она будет доступна для понимания Мариса.
Девушка на мгновение задумалась.
— А если про Рейвана Рейнара, Белого ворона?
— Ну, что ж, если Марис согласен, — мальчик энергично закивал, — то я расскажу вам эту историю. Итак, во время завоевания Энгаты принцем Эдельбертом, когда все прочие земли уже покорились его воле, лишь непокорные Рейнары, короли Драконьей долины, храбро сражались с захватчиками, стремясь отстоять родные земли. У тогдашнего правителя, Вейлена Рейнара, не было детей, хотя он уже был немолод, но именно во время Завоевания боги смилостивились, и его жена готовилась принести долгожданного наследника или наследницу. Солдаты империи долго осаждали Пламенный замок, а все попытки штурма разбивались о несокрушимую оборону и храбрость защитников. И продолжалось бы это ещё дольше, если бы не рождение долгожданного наследника. Вейлен более не мог подвергать свою семью и сына опасности, поэтому предложил имперцам союз. Эдельберт Эркенвальд по достоинству оценил храбрость Вейлена Рейнара и верность своей семье, и принял его как равного союзника. Лишь один человек во всём замке был недоволен. Рейван Рейнар по прозвищу Белый Ворон, старший брат покойного отца Вейлена, впавший в безумие старик, прежде добровольно отказавшийся от престола, призывал обороняться до последнего. Ему было плевать на будущее своего рода и уж тем более на собственную судьбу. Он сыпал проклятиями, призывая небесную кару на голову своего племянника, покуда тот не велел казнить безумца. Но даже когда Рейвана замуровывали в самую тёмную и забытую всеми темницу Пламенного замка, он не переставал проклинать Вейлена и всех его потомков. Последним, что он сказал перед тем как сплошная каменная стена отрезала его от внешнего мира, было: «Проклятье падёт на род Рейнаров, на двенадцать колен! Когда ворон вновь победит дракона, лишь тогда вернётся право власти!» Так встретил свою смерть безумный Рейван Рейнар.
— Я не слышал эту историю, — с блеском в глазах сказал Марис. — Этот Рейван был плохим человеком?
— Не совсем, сын. Со старыми людьми такое бывает, они теряют рассудок и ведут себя пугающе. Вейлен даровал своему дяде упокоение, чтобы безумие перестало терзать его несчастный разум.
— Славное же упокоение, быть замурованным заживо, — хмыкнула Мирана.
— А почему его звали вороном? — не унимался Марис.
— Говорят, он был колдуном, мог оборачиваться вороном, когда вздумается, — ответил Дериан. — Отсюда и прозвище. Иные писали, что Вороном он нарёк себя сам, а так как от старости волосы его стали белее снега, то и звать его стали Белым Вороном.
— Всё равно бессмыслица какая-то, — пробормотал Марис. — Где это видано, чтобы ворон победил дракона?
— Рейван Рейнар считал себя воплощением Рейнара Могучего, — пояснила девушка. — Когда-то на месте Пламенного замка была гора, а на той горе жил дракон Нагдареон. Его-то и победил сир Рейнар Могучий, чьим родовым символом был ворон. То есть Ворон победил Дракона и завладел его землёй по праву сильного. Рейван имел в виду, что, отдав Дракенталь империи, Рейнары потеряли право владеть этой землёй. И что вернуть это право можно лишь повторив подвиг Рейнара Могучего.
— Где же ты этого набралась? — прищурился Дериан, ощутив в глубине души гордость за пытливый ум дочери.
— В библиотеке. Книга о Белом вороне, написанная книжником Диггертом.
— Что за вздор… Нужно было давно избавиться от всей ерунды, забивающей детям головы, которая по недосмотру всё ещё занимает место на полках.
— Но разве это ерунда? — удивилась Мирана. — Это ведь о нашей семье. Рейван в этой книге описан мудрым человеком, который помогал своему племяннику править.
— Получается, это Вейлен Рейнар болван? Человек, спасший наш род и позволивший дому Рейнаров процветать, вместо того чтобы кануть в небытие, как Стоунриджи? — голос Дериана был полон возмущения. — Белый ворон был выжившим из ума старым ослом, желавшим видеть головы собственной семьи насаженными на колья!
Повисла тишина. Дериан Рейнар только сейчас заметил, что не сидит, а стоит, опёршись на стол руками, нависая над собственной дочерью. Он, прокашлялся, сделал глубокий вдох и выпрямился.
— Прости, дорогая. Просто пойми, что написанное в книгах — не всегда правда. У нашего дома всегда было немало врагов, многие из которых, к сожалению, умеют писать. Да и потом, где же то проклятие, что Белый ворон обещал обрушить на головы Рейнаров? Не скажу, что я большой знаток истории других благородных домов Энгаты, но уверяю, все три сотни лет, пока Эркенвальды были у власти, Рейнары жили уж точно не хуже их.
— И ты меня прости, — голос Мираны слегка дрожал. — Наверное, я действительно слишком верю написанному. Нам всем пора спать.
Проводив детей до кроватей и пожелав крепкого сна, Дериан вышел за дверь. Белый ворон… С чего бы Миране вспоминать об этом свихнувшемся на тайных знаниях старике? Да, говорят, что он путешествовал по Межмирью, общался с демонами и небожителями и, о силы небесные, как же, должно быть, было непросто не предавать всё это огласке! Волшебник, родившийся среди чистокровных Рейнаров! Уму непостижимо. Наверняка, незаконнорожденный. Потому ему и не дали власти, всё сходится.
Дериан даже повеселел от собственного вывода. Проклятье Ворона… Что же или кого можно считать проклятьем? Да, некоторые из Рейнаров были мужами не самого достойного поведения, взять того же Делвина Второго Злосчастного. Но чтобы называть его проклятьем? Нет, ни к чему в такой день вспоминать о чёрных страницах истории Рейнаров, когда грядёт золотой век Драконьей долины. Мысли Дериана прервал звук приближающихся шагов. Конечно, лорд знал, кого он ждёт, опёршись на стену возле двери. Вскоре в неровном свете свечи появился и сам Йоахим Раухель в неизменном зелёном камзоле.
— Ваши дети уже уснули, лорд Рейнар?
— Не сомневаюсь, Йоахим. Обычно они крепко спят после настоя, а сегодня я добавил для надёжности снотворного. Вряд ли их сейчас вообще можно чем-то разбудить. Полагаю, раз вы здесь, то всё готово?
— Готово, — кивнул Раухель. — Мои люди перенесли жертвенные столы, чашу, зеркала и всё остальное, что вы просили. Признаться, было непросто доставить всё это в Звёздную башню, да ещё и поднять на крышу. Ещё труднее было убедить моих людей, что лорду Рейнару вздумалось понаблюдать за ночным небом. Всё же не думаю, что они готовы к правде, поэтому пришлось употребить некоторые выражения, характеризующие вас как чудака.
— Брось, Йоахим, — улыбнулся Дериан. — Скоро будет неважно, что они будут думать обо мне. Скажи, осмелился бы ты сказать что-то дурное в лицо дракону?
