Ознакомительная версия.
Студенты впечатлились, переглянулись и дружно решили отправиться после занятий в библиотеку. Я только порадовалась тому, как быстро некроманты сплотились. Да оно и не удивительно, всё-таки, у них общий враг и общая же непростая судьба. Быть изгоями лишь из-за своего дара трудно, но я уверена, что спустя год Светлые станут намного сильнее, увереннее, а ещё у них будет целая куча товарищей, готовых прийти на помощь в любой момент. По крайней мере, я постараюсь, чтобы это было так.
— Серьёзно, Нинэль? — выйдя из портала, вопросил Мирридиэль. — Ты учишь своих студентов запугивать других, да ещё собираешься задать им реферат на эту тему? Это ведь даже в учебную программу не входит!
— Я учу их стоять за себя. Поверь, лучше так, чем ежедневные драки или бессилие перед нападками своих «товарищей», — произнесла я, скривившись на последнем слове.
— Ты пытаешься сделать из них Тёмных. Мне-то всё равно, а вот их семьи вряд ли будут рады.
— Они учатся работать со Смертью, Мирридиэль, они и есть Тёмные. Или ты забыл, кого именно эльфы, феи, друиды и дриады выставили с общих земель? Смерть, к сожалению, воспринимается вами, как Тьма. Разве ты сам не знаешь, что эти ребята уже потеряны даже для своих родителей? Они изгои, Мирридиэль. Всё, что им остаётся — это отрастить зубы и когти или бояться каждого шороха и регулярно терпеть побои в подворотнях, — ректор попытался мне возразить, но я довольно грубо его заткнула: — Только не надо уподобляться лорду Террону и заверять меня в благородстве Светлых.
Эльф, услышав это, сразу захлопнул челюсть. Посмотрел на меня хмуро.
— Хорошо, признаю, ты действительно права, — и сразу, без перехода. — Пообедаешь со мной? Заодно зайдём проведать Данталиона, он уже очнулся.
— Конечно, идём.
Вспыхнул свет, перенося нас в больничное крыло.
Стоя у нужной двери, я никак не решалась войти. Что сказать Данте? Признаться ли, что я его жена? Что делать, если он меня забыл? Эти и другие вопросы перемешались в голове, образовав полнейшую кашу. Мирридиэль не торопил меня, терпеливо ожидая, пока я не толкну белоснежную, как и всё здесь, дверь. А мне всё больше и больше хотелось позорно сбежать, а о состоянии Данте узнать у архимагистра или спросить у лекарей.
— Трусишка, — усмехнулся, наблюдая за моими метаниями, мой проницательный начальник и друг. — А сначала казалась такой смелой, я даже немного восхищался. На деле же оказалось, что ты маленькая беззащитная трусишка.
— Светлый, ты ведёшь себя так, будто у тебя запасная челюсть в кармане, — мрачно огрызнулась я. Эльф был прав, и меня это злило. Но ещё больше меня злило то, что я злилась на такой пустяк. И не пытайтесь найти в этом логику, лич уже определил все причины моего поведения разом. И это его «ох, женщины» злило меня сейчас не меньше моей нерешительности. Меня вообще всё злило! Даже вальяжная поза Мирридиэля и смешинки в фиолетовых глазах. Ладно, смешинки не злили, а радовали, но это не меняет моего плохого настроения.
— Не нервничай, наши учёные недавно доказали, что нервные клетки не восстанавливаются, — с улыбкой поделился информацией ректор.
— Помолчи. Зубы тоже, — вновь огрызнулась я, вызвав тихий смех друга. Сделала вдох поглубже и толкнула дверь.
В общей палате было по-прежнему светло, чисто и слишком… бело. От окружающей бесцветности рябило в глазах, и приходилось постоянно щуриться. Как-то не привыкли мои глаза к подобным местам, а потому спешно искали любое тёмное пятно. Нашли.
— Данте! — воскликнула я и рванула к лежащему на кровати, тёмному от многочисленных синяков и гематом, фею. Тот, едва услышав мой голос, распахнул глаза и попытался встать, но не тут-то было. Застонав, парень откинулся обратно на подушки и вновь закрыл глаза. Открыл, когда я подошла ближе и почему-то огорчённо протянул:
— А, это ты…
— Ты ждал кого-то другого? — спрашиваю, уже зная ответ, и осторожно присаживаюсь на соседнюю кровать. Рядом устраивается Мирридиэль. Очень близко, даже катаясь плечом моего плеча, и я поняла — поддерживает.
— Да, есть один человек, — слегка, стараясь не тревожить повреждённую голову, кивнул фей и вдруг тепло улыбнулся. Мечтательный взгляд вишнёвых глаз при этом блуждал по комнате, не задерживаясь на предметах. Светлый мыслями явно был далеко от больничной палаты. — Её зовут Наяда Римо.
Я вздрогнула, Мирридиэль успокаивающе сжал мои пальцы.
— Мне сказали, Наяда Римо растворилась в подпространстве, — осторожно сказал эльф, не сводя внимательного взгляда с Данталиона.
— Нет. Там, в лаборатории, мой брачный браслет вновь сиял. Наяда жива и находится в безопасности, я это отчётливо почувствовал, — фей сиял от счастья. — Не знаю, как она нашла способ выбраться из Ничто и как заблокировала брачные узы, но меня это и не волнует. Главное, Наяда в порядке, — Данте перевёл благодарный взгляд на Мирридиэля. — Спасибо, что вытащили меня. Если бы я её забыл… Спасибо. Я у вас в долгу, архимагистр.
— Я запомню, Иллин. Боюсь, тебе придётся вернуть долг очень скоро. А пока поспи, я зайду вечером, подлатаю твою голову. Сейчас нельзя вмешиваться, твой магический фон нестабилен, но завтра утром ты будешь почти здоров.
— Ещё раз спасибо за помощь, лорд Аристон. И тебе, Нинэль, спасибо за беспокойство. И не переживай, раз архимагистр так говорит, то я точно скоро встану на ноги, — фей вновь улыбнулся, но уже лично мне. А я вдруг поняла, что никогда раньше не видела такой его улыбки и что совсем не знаю своего мужа. Стало грустно.
Когда вышли из палаты, Мирридиэль всё ещё держал мою руку, даря своё тепло и успокаивая. Я была благодарна другу.
— Слушай, Светлый, по мне действительно было видно, что я волновалась?
— Да. У тебя очень выразительная мимика, когда ты ощущаешь себя в безопасности. Это очень мило, — подтвердил Мирридиэль. И для меня, Тёмной, это было худшим оскорблением. Начинаю понимать Герхема, которого я назвала котом. Надо будет извиниться.
Стоило так решить, и перед моим лицом появился букет лилий. Белых. На белых стеблях. Перевязанных белой лентой. В больничном крыле этот букет смотрелся максимально гармонично, но я схватила цветы, швырнула на пол и с огромным удовольствием по ним потопталась. Потому что бесит!
Тут же прямо из воздуха появилась записка, видимо, сопровождающая букет.
«Дорогая леди Гроули, пожалуйста, примите этот скромный подарок. Я проходил по цветочному рынку и, увидев эти белые, чистые, нежные и хрупкие лилии, сразу вспомнил о вас. Надеюсь, вы не откажете мне в возможности увидеть ваши прекрасные голубые глаза снова. Я пришлю за вами экипаж ровно в семь вечера. Лорд Танаэль Террон».
Ознакомительная версия.
