— Хочешь, я дам тебе вторую грудь? — прищурилась Сью, уловив мой завистливый взгляд.
— Благодарю, я пока еще не так голоден…. Где ты была, милая?
— Я летала, Грегори! Это чудесно! Это так необычайно здорово! Это почти как восторг любовный в твоих объятиях…
— Я нашел надпись на стене…
— Это о нем, о нашем малыше.
— Кто дал ему имя, и кто сделал надпись?
— Грегори! Это магия! Имя новорожденному дает это место, и сама пещера записывает это на стене… Уж не думаешь ли ты, что ночью я овладела ремеслом каменотеса?
— Здесь очень необычное место и оттуда — из коридора, пахнет сливами…
— Нет, я запах не ощутила, но ты теперь можешь находить золото по запаху — посмотри что там…
— Но там темно, Сью и факела здесь нет. Огниво и трут я оставил в хижине.
— Хорошо, пойдем вместе. Вот только он закончит.
Малыш заканчивать не торопился. Сью хихикнула.
— Он так сильно тянет сосок — проголодался, крохотулька моя!
Сью шла впереди, освещая путь шариком белого пламени на раскрытой ладони. Светло было от него шагов на десять… Коридор был очень высок и широк — как раз для дракона — если бы ему вздумалось прогуляться.
Я шел следом и нес спящего малыша. Начался легкий подъем, коридор заворачивался плавно вправо. По шершавому полу было легко идти — ноги не скользили.
Запах сливы становился все сильнее и приторнее. Неужели мы нашли сокровищницу дракона? Может быть, нашего отца?
Внезапно вы вышли в зал. Света с ладони Сью было недостаточно, чтобы осветить его весь. Столько золота я никогда не видел в жизни! Сугробы, курганы грязно–желтого металла в разных видах: монеты, слитки, посуда, статуэтки, рукояти мечей. Поблескивали драгоценные камни.
Ради этой свалки тусклого металла герцог Бронкасл убил нашего отца и готов был убить нас.
Здесь уже давно никто не бывал. Толстый слой пыли покрывал все эти сокровища.
— Грегори, теперь ты настоящий король! С этим золотом ты можешь купить все и всех!
— А все будут готовы убить меня и тебя ради этого металла! Об этом месте никто не должен знать!
— Не проболтайся своему пажу, Грегори!
Сью нагнулась и извлекла из кучи сокровищ статуэтку — обнаженная девушка, стыдливым жестом закрывающая грудь и низ живота…
— Она похожа на тебя, Сью — такая же аппетитная попка и тонкая талия…
Сью засмеялась.
— Вернемся назад… Я прихвачу ее с собой.
Мы вернулись в зал с горным хрусталем.
— Что‑то надо поесть, и все же следует как‑то выбраться отсюда…
— Бедненький, ты тоже проголодался…
Сью поцеловала меня в губы.
— Сью, волкалак уже, наверное, залечил свои раны и будет нас ждать. Ты справишься с ним?
— Его уже нет, любимый, я порвала его на части как кухарка старую тряпку! Ты же не думаешь, что я улетела только чтобы размять крылышки? За тебя и за нашего малыша я порву на клочки всю королевскую армию!
Через расщелину Сью перенесла меня и малыша просто — в пасти. Я очень неуютно ощущал себя в этой влажной горячей пещере. Драконий язык упирался мне в спину, младенец пищал в руках.
Когда она взлетела — мое сердце упало до самой задницы — страх был просто животным….
Хорошо, полет был не долог.
У хижины Марты Сью выпустила нас на снег. Мои ноги подгибались… Порыв ветра бросил меня на колени. Вспышка света… Кружилась голова, меня мутило…
— Вставай, неженка! — Сью забрала малыша из моих рук.
— Подожди — я сейчас приду в себя…
Зачерпнул снег, вытер им лицо — стало легче.
— Нет, милая, я больше так не полечу… Да и вдруг ты задумаешь чихнуть?
Сью захихикала. Ей явно нравилась ее новая сущность.
Тело Марты она перенесла в когтях — мы решили похоронить старую женщину — положить в хижине и сделать из ее домика погребальный костер.
К нашему удивлению и радости в хижине мы нашли Сандерса. Он был плох. Волкалак порвал ему левую руку и перекусил левую же ногу. Как он дополз до хижины — не понятно?
Я залечил его раны, но с похоронами Марты пришлось подождать… Ее тело мы закопали в снег рядом.
Я прошел по окрестностям, нашел тела трех солдат… Нашлись и наспинные мешки с продуктами…
Тела я закопал в снег.
Три дня мы жили в хижине. Еды хватало. Сью слетала в лес и принесла несколько сухих деревьев. В хижине было жарко. Правда, малыш требовал пеленок и быстро их пачкал. Вскоре от длинной тонкой рубашки Сью остались одни кружева… Я отдал Сью свои нижние брюки и рубашку с камзолом, иначе она осталась бы совершенно голой…
Сандерс умолял нас оставить его здесь — он понял, что мы терпим эти лишения только из‑за него. Сью предложила ему заткнуться и быстрее набирать сил…
Я посоветовал ей взять кроху и лететь к замку, оставив меня и Сандерса, но она предложила заткнуться и мне…
На четвертый день из долины потянуло теплым ветром… Весна пришла.
— Надо уходить, милорд, снег станет сырым и просядет. Мы будем проваливаться на каждом шагу. За неделю не дойдем!
— Черта с два я пойду пешком! — заявила Сью — Надевайте по два плаща и полетели!
— Полетели?! — Сандерс был сбит с толка.
Я застонал.
— Только не лететь…
Но лететь пришлось… Какой мужчина может переспорить женщину? Верно! Никакой!
Я перетянул талию потуже и сунул туго спеленатого малыша за пазуху. Ему это чертовски не понравилось и он взялся вопить не переставая… Мы с ловчим, завернулись каждый в два плаща.
— Не оборачиваться! — приказала Сью.
Ветер ударил в спину, раздувая плащи. Вспышка света озарила мельчайшие неровности на скалах. Горячий ветер, треск пламени… Огромная когтистая лапа осторожно обхватила меня за бока, и земля ушла из-под ног.
Перепуганный Сандерс завопил совсем рядом. Я открыл зажмуренные глаза и подмигнул ему. Он поперхнулся криком… Бедняга, неверное, замочил штаны…
Скалы, пылающая хижина и лес пронеслись под нами с бешеной скоростью. Сердце замерло, дух захватило…
Путь, который занял двое суток, Сью одолела шутя за несколько минут.
Каменная река, гора, спуск к озеру, озеро…
Здесь на берегу дракониха, я все не мог привыкнуть к тому, что это моя милая Сью, аккуратно высадила нас в сугроб.
Я провалился по пояс в снег и пару минут не шевелился, блаженно ощущал, что я на земле…
— Вылезайте, лентяи! Слабая женщина носит их на руках, а они разлеглись как на перине! Где слова благодарности? Грегори, неси ко мне скорее кроху!
Придерживая вопящего младенца, я, барахтаясь в снегу, несколько минут выбирался на дорогу…
Сью, подбоченившись, стояла на дороге и хохотала. Я обернулся. Сандерс засел в сугробе и не желал, а может, не мог оттуда выбраться.
