Лорду Церену шёл десятый месяц. Он неуклюже ковылял, цепляясь за мебель и протянутые руки, и упорно отвергал любые попытки носить его на руках. Кроме того, он не любил, когда его передвижения пытались ограничить детской. При малейшем недосмотре со стороны нянек ребёнок оказывался в холле второго этажа. Лорд Эйжен пригрозил женщинам жесточайшей поркой, если ребёнок доберётся до лестницы. Родители боялись, что, при такой активности и подвижности он вполне может с неё скатиться. Чем это ему грозило, они боялись даже думать.
Церен рос здоровым и крепким. Энна считала, что его пора отлучать от груди, тем более, что процесс кормления давно уже превратился для сына в весёлую и шумную игру. Возражал лекарь Врегор. Он сказал, чтобы Энна даже не думала лишать ребёнка грудного молока в преддверии лета. Вот придёт осень, тогда будет можно. Лорд Эйжен безоговорочно поддерживал лекаря абсолютно во всём, что касалось жены и сына, и Энна опять осталась в меньшинстве. Тем более, что леди Зелинна тоже была на стороне мужчин.
С рождением Церена золовка дневала и ночевала в детской. Порой Энна удивлялась, как может леди Зелинна часами ходить за неуклюже ковыляющим ребёнком, придерживая его за рубашонку. Сама она выдерживала не более часа. Потом начинала болеть спина, и приходилось, скрючившись, ползти на диван.
Мальчик рос всеобщим любимцем, что беспокоило Энну и, отчасти, Врегора. Мать боялась, что слуги, потакающие Церену абсолютно во всём, избалуют его. Недавно, возвращаясь из сада, где она присматривала за посадкой цветочной рассады, Энна со спины увидела присевшего на корточки стражника. Рядом стояла рьенна Самира и, улыбаясь, смотрела куда-то вниз . Между коленями стражника стоял Церен и с упоением откручивал блестящую пуговицу с форменного камзола. Мужчина придерживал милорда за спинку и что-то ему тихо говорил. Пуговица не отрывалась. Тогда, бросив её, Церен схватился двумя руками за волосы и потянул их в рот. Энна ускорила шаги, но рьенна Самира подхватила ребёнка на руки, невзирая на его возмущённый вопль.
Беспокойство лекаря Врегора объяснялось тем, что он опасался, как бы слуги из, лучших побуждений, не угостили Церена чем-нибудь совершенно неподходящим, вроде копчёного мяса. Пришлось Энне собрать в холле всю прислугу и настоятельно попросить не угощать ребёнка.
Через два месяца после родов Энна вернулась в спальню мужа к его несказанной радости. Правда, тайком от неё он проконсультировался у Врегора, не повредит ли ей близость с ним. Лекарь уверил Владетеля, что его жене ничего не грозит.
Они оба с трепетом ждали вечера и рано удалились в спальню.
Откинув одеяло, лорд Эйжен в нетерпении потянул вверх ночную рубашку жены, прижался лицом к её животу.Покрывая частыми лёгкими поцелуями бёдра, шептал глупые нежности.
- Эни, счастье моё, любовь моя, как же я соскучился! Ты моё солнышко, моя радость и жизнь... Раздвинь ножки, родная, я очень соскучился по твоему телу...
После родов живот Энны уже не был таким плоским. Её тело очаровательно округлилось. Целуя грудь, лорд Эйжен с удовольствием ощущал еле заметный запах молока, а, лизнув сосок, почувствовал на губах его сладость. Он засмеялся:
- солнышко, какая ты у меня сладкая!
Его руки с жадностью скользили по её телу, доставляя ей несказанное наслаждение. Энна с радостью отдавалась его ласкам и сама гладила и целовала его. Потом торопливо затеребила завязки на нательных штанах. Отстранившись, он быстро освободился от них и замер, когда её рука осторожно сжала твёрдую плоть, а затем передвинулась, лаская чувствительную головку. Лорд Эйжен глухо зарычал и, перевернув Энну на спину, припал к её губам.
Однажды утром, после завтрака, Энна и лорд Эйжен сидели на диване в детской, наблюдая, как Церен пытается оторвать большой тёмно-бордовый искусственный цветок из шёлка от корсажа леди Зелинны. Та сидела на низком пуфике посреди комнаты, придерживая неугомонного племянника за рубашонку.
Лорд Эйжен, накануне вернувшийся из двухнедельной поездки по Теремису, несколько не выспавшийся по причине радостной встречи с женой, но счастливый, довольно жмурился и только что не мурлыкал, как наевшийся сливок кот. Посмотрев на него, Энна насмешливо фыркнула:
- слушай, Эй, у тебя глаза закрываются! Может быть, ты приляжешь на часик - другой?
Тот встрепенулся:
- а давай мы вместе приляжем?
Леди Зелинна, улыбаясь, сделала вид, что полностью увлечена попытками оторвать цветок, и не слышит их разговора.
Энна встала и обхватила мужа за шею, прижавшись щекой к его наклоненной макушке. Его губы тихонько ухватили через платье сосок, слегка потянули. Отпустив, он поднял на неё весёлые глаза:
- пойдём?
Ответить Энна не успела. Во дворе замка послышался шум и ржание коней. Лорд Эйжен подошёл к окну. Энна встала рядом. Внизу, у парадного крыльца, спешивалась группа всадников в одинаковой одежде. Один из них уже входил в замок. Владетель нахмурил брови: он никого не ждал. В дверь детской постучали, вошёл слуга из холла первого этажа:
- милорд, миледи, Владетель Эристана лорд Дэниар аль Беррон просит принять его... - Слуга выглядел растерянным. В замке все хорошо знали, что супруга лорда Эйжена - бывшая жена Владетеля Эристана.
- Проси его пройти в малую гостиную, - хмуро сказал Владетель. Энна помертвела. Она чувствовала, как кровь отлила от её лица, а ноги подкосились. Без сил опустилась на диван, с ужасом глядя на мужа.
Слуга вышел, а лорд Эйжен сказал:
- Эни, сиди здесь и никуда не ходи. Закрой дверь изнутри на ключ. Зел, пойдём со мной.
Он подошел к жене, наклонившись, поцеловал и шепнул:
- ничего не бойся, я с тобой.
Лорд Эйжен и леди Зелинна вышли. Энна закрыла за ними дверь на ключ и посмотрела на сидящую в уголке рьенну Урану, вторую няню сына. Та выглядела испуганной. Взяв сына на руки, Энна снова села на диван. Церену передалась тревога матери, он притих, глядя широко раскрытыми карими глазёнками. Подошла рьенна Урана, улыбаясь, заговорила с ребёнком. Взяв деревянного раскрашенного воина на такой же деревянной лошадке, изобразила, как тот поскакал по полу. Церен развеселился и сполз с материнских рук.
