…Тут он, надо сказать, ошибся. Оно конечно, на площадях мы разные представления не представляли, и рожи корчить всякие не умеем. Однако — попробовал бы наш оу Наугхо, сам на базаре выжить, притворяться не научившись. Перед кем бедолажку изобразить надо. Перед другими — задиру и костолома. А третьих — в своей честности убедить. — Это та еще наука! Так что народ дурить, я умею. Да и Хееку — тот ведь еще жук! С виду‑то вроде простак–простаком. Ан, давно уж я заметил, как частенько денежки из чужих карманов в его перекочевывают, причем, чаще всего, по доброй воле. Я и то, так не умею.
— В общем — места тут пустынные, — тем временем, продолжал наш десятник. — И дорога только одна. Так что — никуда‑то Стрелок от нас не денется. Потому, пока будем двигаться вслед за караваном, отставая так, примерно на дневное поприще, да присматриваться… Особенно ты Хееку гляди во все глаза, — следы это твоя епархия.
А через два дня, глядим — стервятники над степью кружатся, да радостно так курлыкают. Подъехали поближе, ага — вон место боя. А вон — трупы сложены. Трое — солидно так лежат, в ритуальных позах, с украшениями и клинками в руках. По–всему видать — победители! Свои хоронили, за кем поле боя осталось. А еще с десяток по степи валялись — ободранные. Ну, это ясное дело — побежденные… Побежденные, по всему видать — степняки–нищеброды, с голодухи решившие себе на людских тропках добычу промыслить. Оно — дело обычное, не станешь же молча глядеть, как твои собственные дети с голодухи дохнут, коли есть силы чужое забрать. Кто, хе–хе, в Дааре этим не промышляет, время от времени? …Ну да на этот раз «охотникам» не повезло. — Добыча зубастая оказалась. Выходит — победили караванщики.
— Осмотреться получше. — Распорядился оу Наугхо, и мы слезли с лошадок, да давай землю носами рыть. Искали, ясное дело, следы чужака. Ничего не нашли. Хотя как дела обстояли, дотумкали… Грамотно охрана у тех караванщиков поставлена была. И врагов вовремя заметили, и отпор дать смогли.
— Там это… — Сказал подъехавший Хееку. — По ту сторону оврага тоже драка была добрая. А потом — следы за холмы ведут. Прикажете посмотреть?
Десятник наш подумал, и кивнул согласно. Так что мы все трое на поиски и отправились. Да недолго искали, сразу за холмом, нашли еще три трупа… — будто единым залпом скошенные. Тут‑то, нам десятник сразу насторожился, что твой пес оленя учуямши, и вновь велел нам носом землю рыть… И нарыли! Три таких же трубочки с буковками, что тогда еще, давным–давно, возле трупов лесовиков сыскали! — Попался голубчик!
Оу Игиир Наугхо. ДесятникКогда Игиир увидел знакомые цилиндрики, у него, словно бы камень с души свалился… Да какой–там камень — скала! Целый горный хребет, свалился с души десятника, едва он получил подтверждение того, что все‑таки не сбился с правильного следа. А до этого, душа его пребывала в настоящем ледяном аду отчаяния, тоски, и безнадежности… Уж очень велика была ставка в этой игре. Ведь фактически, даже лавры за поимку удихского шпиона, ему пришлось отдать полусотнику оу Кабу, ради того чтобы продолжить охоту за чужаком. А куда деваться? — При других обстоятельствах — поимка шпиона, это как минимум, автоматическое повышение в звании. А сейчас — все равно, что доложить начальству, что упустил оленя, за зайцем погнавшись... Теперь, этот пьяница, будет получать награды и почести, а у него... У него остается только надежда. Надежда, что чужак, в поимке которого так заинтересованы аж в самой Мооскаа, не окажется очередной пустышкой. Фактически, он поставил на кон и свою жизнь, и счастье своих сестер, потому что если дело с чужаком не выгорит — их всех троих, ждет лишь жалкое прозябание в нищете, если не что похуже. Ну а в случае удачи... Об открывающихся перспективах, в случае удачи, сейчас лучше даже не задумываться. — Попасться на глаза заместителю директора Бюро по Северо–Западному округу — это уже удача немалая. Это уже фактически высший эшелон власти в Бюро. А там, и до самого оу Лоодиига рукой подать, а это уже уровень государства! Ибо выше оу Лоодиига только сам Сатрап. А еще, в училище ходили шепотки, что коли оу Лоодииг, хотя бы просто узнает и запомнит твое имя — карьера тебе обеспечена! Хотя конечно — запомнить его он должен, только в связи с чем‑то очень хорошим… Игиир помнил, как тянулись на плацу, и из кожи вон лезли на экзаменах кадеты, желая обратить на себя внимание всесильного директора Бюро, когда тот благоволил посетить училище и приглядеться к своим будущим подчиненным. Да и он, Игиир, тоже тянулся и лез... Безуспешно. Оу Лоодииг лишь скользнул по нему холодным равнодушным взглядом, когда на экзамене, он весьма лихо ответил ему на удихском, на вопрос о структуре армии удихской орды, и молча на мгновение прикрыл веки, давая понять, что принял ответ… Если он — оу Игиир Наугхо, сможет поймать чужака, и если этот чужак и впрямь окажется кем‑то важным, — вполне возможно, что этот холодный взгляд потеплеет и в нем появится искорка интереса. Ну а уж дальше…
— Тут эта, ваша милость. — Вдруг ворвался в его мечты скрипучий голос Хееку. — Посмотрел я следы. По–всему видать, не простые дела тута творились. Этот, Стрелок который, тоже с холма спустился. За кем‑то гнался. А тут вот, людишки какие‑то стояли. Я так понимаю — полон, потому как безлошадные все, и босые. Трое, которые полон охраняли, вроде как навстречу Стрелку выехали… Ну, он их и убил из оружья своего чудного. Потом — часть верблюдов и лошадей забрал, и погнал их к каравану. А пленников, что интересно — отпустил, и даже с собой им оставшихся коней и верблюдов дал! …Нет, я понимаю еще, пленников отпустить, коли они тебе не нужны, или продать некому. Но животных‑то им, да еще и с грузом, зачем отдавать? Уж не родня ли это его какая была?
…Да уж, — действительно странно. — Подумал оу Наугхо. — Даже стражники, освобождая полон, особенно с бедолагами не церемонились, потому как… — Даар, и этим все сказано. Представления о некоторых вещах тут, кажется, не изменились еще с доимперских времен. Пленные — это скот. И обращаться с ними надо, как со скотом. Так что, даже стражники, отбив полон, вполне могли отобрать у итак пострадавших соотечественников, остатки пожитков, или попользовать под шумок молодых баб. Даже если у отряда будет какой‑нибудь образованный офицер–южанин, который не позволит чинить насилие над отбитыми у врага подданными Сатрапии, то все равно — делиться с ними имуществом, захваченным у врага, он не станет… Иначе, рискует нарваться в следующей стычке на случайную пулю. — Примерно пятая часть трофеев, шла на премиальные выплаты рядовым стражникам. А отбирать кусок мяса у голодной собаки, дело рискованное…
