– Странный у тебя юмор. И вообще, я не думаю, чтобы тебя интересовало моё платье. Тебя волнует только то, что под ним.
Я поморщился:
– Не будь такой ожесточённой, Анхела. Зачем мерить всех на один аршин?
– Можно подумать, ты не хочешь переспать со мной!
– Хочу и не стыжусь этого...
– Ещё бы!
– Кроме того, – продолжал я, – мне приятно твоё общество. Мне нравится, как ты выглядишь, нравится, как одеваешься, нравится, как ходишь и как танцуешь. Мне нравится, как ты говоришь, как смотришь, как смеёшься, как улыбаешься... даже то, как ты сердишься, мне нравится. Я мог бы часами любоваться тобой – просто тем, как ты...
– Пожалуйста, прекрати! – Анхела произнесла это резко и в то же время умоляюще. – Не оправдывайся.
– Я не оправдываюсь, я говорю, что думаю. Поверь, мне очень неловко за то, что случилось днём.
– Мне тоже неловко.
– Я вёл себя, как последний идиот.
– Я тоже была хороша.
– Боюсь, я влюбился.
– Боюсь, я тоже... – Спохватившись, она добавила: – Только ты не воображай, что...
– Я ничего не воображаю. Всё, что мог, я уже вообразил. Это произошло мгновенно и совершенно бесконтрольно.
– Как и у всех мужчин.
Эти неуместные обобщения начинали раздражать меня.
– Анхела, почему ты так зла? Я спрашиваю не за всех мужчин, а за себя конкретно.
– Разве ты не понимаешь?
– Представь себе, не понимаю. Ты злилась на меня ещё до того, как я стал целовать тебя. Почему?
Я думал, что Анхела не ответит, но ошибался. После некоторых колебаний она с вызовом посмотрела на меня.
– Ты прав. Я возненавидела тебя с первого взгляда.
– Но почему?
– Потому что ты понравился мне.
Я был поражён такой странной логикой, и далеко не сразу нашёлся, что сказать.
– У тебя в порядке вещей ненавидеть тех, кто тебе нравится?
– Нет, но ты случай особый.
– И что ты нашла во мне особенного?
– Это не я, а Рикардо. После возвращения из Магелланов он носится с идеей поженить нас.
Впервые за много лет я сбился с ритма танца. Впрочем, моё замешательство длилось недолго, и со стороны это вряд ли кто-нибудь заметил.
– Очень мило! Я, конечно, признателен Рику за заботу обо мне, но благодарственных дифирамбов петь ему не собираюсь.
– Я тоже не люблю, когда кто-то решает за меня и вместо меня, – сказала Анхела. – Тем более, что это уже входит у Рикардо в привычку – устраивать мою личную жизнь... – Последние слова были произнесены с горькой иронией. – Но знаешь, встретившись с тобой в саду, я подумала, что затея братца не так уж плоха... и тотчас возненавидела тебя.
– Приятно слышать, – произнёс я. Такое признание мог сделать либо очень сильный, либо очень слабый человек; Анхела, безусловно, принадлежала к первой категории. – Кстати, а как же твой... гм, прости за выражение, муж?
– Я развожусь. В любом случае. Поэтому Рикардо так быстро вернулся домой. Он бы ещё побился за продолжение финансирования своих исследований, но я сообщила ему, что подаю на развод и не собираюсь отступать, благо сейчас я располагаю достаточной властью и немалым авторитетом. Пусть Рикардо становится номинальным главой государства, это не очень хлопотно и даже приятно, а я, как и прежде, буду возглавлять правительство.
– Тебе не жаль расставаться с венцом королевы?
– Нисколько, – ответила Анхела, а после короткой паузы добавила: – Это терновый венец.
Моей партнёршей в следующем танце была Дженнифер. Рик танцевал с Анхелой и, как я заметил краем глаза, что-то втолковывал ей. Она согласно кивала.
– Мы с Риком решили, что пора уходить, – сказала мне Дженнифер. – Формальности соблюдены, мы с тобой представлены ко двору, теперь самое время сменить обстановку.
– Мысль неплохая, – признал я.
– Так вот, слушай. Сейчас Анхела уйдёт – это никого не удивит, поскольку обычно она уходит после первого же танца. Затем наша очередь.
– Но мы же почётные гости, – возразил я. – Приём устроен в нашу честь.
– Плевать. Этикет здесь не очень строг. Рик говорит, что если мы скроемся незаметно, всё будет в рамках приличия. Главное, что мы уйдём после королевы.
– А Рик?
– Чуть позже он присоединится к нам. Когда будет объявлен третий танец, мы отойдём к стене, давая понять, что хотим передохнуть, затем я выскользну через дамскую комнату, а ты – через мужскую. План ясен?
– Да. Где встречаемся?
– Прямо в апартаментах Рика. Спросишь у кого-нибудь дорогу.
– А Анхела... – Я запнулся и покраснел.
– Если тебя волнует, проведёт ли она вечер с нами, то будь спокоен, да. Хотя на носу у неё открытие парламентской сессии, не думаю, чтобы Анхела отказала себе в удовольствии побыть пару часиков в твоём блестящем обществе.
Мы немного помолчали.
– Дженни.
– Да?
– Я совсем запутался.
– Знаю.
– А тут ещё Рик... Он хочет женить меня на Анхеле.
– Ага... Я сразу заподозрила, что тут не всё чисто. Мы прибыли очень вовремя, в самый разгар бракоразводного процесса.
– Его затеяла Анхела.
– Да, знаю. А Рик, по старой привычке, сразу принялся искать ей нового мужа. – Дженнифер пытливо поглядела на меня. – Как ты к этому относишься? Только честно.
Я в замешательстве опустил глаза:
– Боюсь, что положительно.
– А почему боишься?
– По многим причинам.
– Если одна из причин я, то можешь сбросить меня со счетов.
– Это легче сказать, чем сделать.
– Ты постарайся.
Я вздохнул:
– Всё не так просто, Дженни. Когда ты узнаешь, насколько мы отличаемся от обыкновенных людей, то поймёшь меня.
Она вопросительно подняла брови:
– Хочешь сказать, что мы не такие, как все?
– Да.
– И в чём же наше отличие?
– Скоро узнаешь.
– Когда?
– Ну... завтра. – В этот момент я принял решение. – Потерпи до завтра, а пока удовольствуйся тем, что я сказал. Добро?
– Да.
– Вот и ладненько. Кстати, какую побасенку ты сочинила для профессора Альбы? Нужно было предупредить меня.
– Извини, не успела. Я сказала, что моя мать была замужем дважды, и я родилась ещё при жизни её первого мужа, которого считала своим отцом. Но, как оказалось, моим настоящим отцом был брат твоего отца – второй муж моей матери, который прежде был её любовником. Дескать, на нашей родине это считается предосудительным, поэтому от меня скрывали моё истинное происхождение.
– Ну ты и наплела!
– Однако выкрутилась.
– Что верно, то верно. Знаешь, Дженни, ты здорово напоминаешь мне Бренду. Когда её уличают во лжи, она ничуть не смущается, а лжёт снова – и очень часто это сходит ей с рук.
– Кто такая Бренда?
– Наша тётя. Я показывал тебе её фотографию – белокурый ангелочек с васильковыми глазами.
