Он был в своём кабинете, вместе с дедом, императором и Мазуровым. Все уставились на меня таким взглядом, словно я только что прошёл сквозь стену.
– Как ты смог попасть сюда? – спросил первым пришедший в себя дед.
– Ни один защитный контур даже не заметил его. – прошептал Мазуров.
Но сейчас мне было на это плевать.
– Неважно. Лучше скажите, где Курмангалиевы? Манижа Курмангалиева, архигранд‑целитель. Возможно, она сможет помочь Насте. Нужно её срочно доставить в поместье.
– Целительница будет здесь совсем скоро. Впрочем, как и вся её семейка. А теперь иди и посмотри, как себя чувствует мама. Она спрашивала о тебе, после того как пришла в сознание. – сказал отец, давая мне понять, что здесь идёт разговор, не предназначенный для моих ушей.
Как же задолбали все эти тайны и недомолвки с его стороны! Да и вообще, со стороны деда, императора и всех взрослых, которые играют мною втёмную!
– Постой Сереж. – остановил меня император.
Его голос звучал очень странно. Он немного шепелявил и посвистывал. Синяк на лице налился новыми красками. Правый глаз не открывался, нос был похож на сливу.
Впрочем, мой наверняка сейчас выглядит не лучше. Странно ещё, что Оля промолчала по этому поводу.
Императору ещё не довелось встретиться с целителем, что было и не удивительно. Всех, даже самых слабых целителей тут же отправляли к Насте. А пострадавшие от выброса силы, о котором рассказывал Авиценна, до сих пор не пришли в себя, что тоже было очень странно.
– Спасибо тебе за предупреждение. Без него Настя наверняка уже была бы мертва. Хоть мы ещё и не можем понять, что произошло, но Авиценна и Света говорят, что её спасло вмешательство Любимова.
– Это мой долг. – сказал я и пошёл искать Настю.
– Это определённо боевое предвидение. – услышал я слова отца, перед тем, как за моей спиной закрылась дверь.
Да пускай думают что хотят. Если это боевое предвидение объясняет все непонятки, что творятся в последнее время вокруг меня, то пускай так и будет.
– Молодой господин, рад вас видеть. – поздоровался со мной дворецкий, на плечи которого вновь легло бремя размещения императорской семьи и всех прилагающихся к ним людей начиная от бойцов Гнева Государева и заканчивая беженцами из Афганистана.
Если люди деда могли спокойно позаботиться о своём базировании самостоятельно, имея при себе всё необходимое для этого. То у беженцев не было при себе ничего, кроме вещей, что были при них.
Наверняка император позаботился о приёме и размещении такого количества одарённых заранее, вот только последние события внесли свои коррективы. И пока все заняты совершенно другими вопросами.
Так, что на плечи Петру Алексеевичу легли новые трудности. С которыми он обязательно справится. В этом я ни капли не сомневаюсь.
– Я тоже очень рад видеть вас всё таким же бодрым, как и всегда Пётр Алексеевич. Не подскажете, где сейчас находится мама?
– Светлана Ефимовна сейчас должна находиться у себя. По крайней мере, именно туда она распорядилась принести еду и судя по её количеству она там не одна.
Да нет. Со слов Авиценны выброс силы опустошил их, а после подобного всегда дико хочется есть. Вот мама и запросила столько. Странно, что сам целитель ещё не упал в голодный обморок. После того как он пришёл в себя, не отходил от Насти и на минуту.
Ещё на подходе к комнате родителей я услышал голос сестрёнки. Она, не переставая, что‑то тараторила. Но ей никто не отвечал, словно Оля разговаривала сама с собой.
Открыв дверь, я застал очень интересную картину.
Мама сидела на кровати обставленная множеством подносов и старательно набивала себе рот, хватая еду голыми руками. Хлебные крошки летели во все стороны, но мама не обращала на это никакого внимания. Я вообще впервые вижу, чтобы она так неаккуратно ела. Но и после опустошения я её вижу впервые.
Оля же сидела в отцовском кресле и сжимала в руках настоящее чудовище. Котёнка страшнее этого я не видел ни разу в жизни. Огромные уши, полное отсутствие шерсти и множество складок на розовой, словно у поросёнка коже.
Увидев меня, мама попыталась встать, но у неё ничего не вышло. Она лишь опрокинула несколько тарелок, содержимое которых разлетелось по кровати.
– Не вставай. – сказал я ей.
После чего подошёл и обнял.
Не знаю отчего, но маму всю затрясло и она начала плакать. Сзади меня обняла резко замолчавшая Оля, а в штанину впились острые когти того лысого безобразия.
Я начал успокаивать маму, гладя её ладонью по спине. И через какое‑то время это дало свои плоды.
– Я очень испугалась. – наконец, немного успокоившись и отстранившись от меня, заговорила мама.
– Я тоже. – тут же влезла Оля. – И Няко очень волновался.
Вдобавок ко всему она назвала это лысое чудовище Няко? Что это ещё за имя такое? Снова мультиков каких пересмотрела?
– Всё уже в порядке. Мы с папой вернулись. – начал я осторожно подбирать слова, аккуратно отодвигая подносы в сторону и присаживаясь рядом с мамой.
Оля тут же умостилась у меня на коленях, отпуская котёнка. Но он явно никуда не собирался уходить и запрыгнул обратно на свою хозяйку, при этом снова впившись мне в ногу своими когтями. Быстро она, однако, забыла Люсю и обзавелась новым другом.
Дальше мама вывалила на меня всё, что она думает о нашей поездке в Афганистан, о безрассудстве отца, потерявшего руку и вообще об императоре. Ведь это именно он оказался виноватым во всех бедах, что сваливаются на нашу семью.
Но как я понял, мама больше всего испугалась за Настю. А разговор о нашей поездке и роли императора в ней был лишь для того, чтобы потянуть время.
Она прекрасно знала, кем мы являемся и в чём состоит наш долг. Что в любой момент мы можем погибнуть. Но раньше она не затрагивала подобных тем. По крайней мере, при мне. А после случившегося с Настей её наконец прорвало.
Она говорила, не переставая несколько часов, при этом не прекращая есть. Я тоже немного перекусил.
За окном уже давно стемнело. Оля уснула у меня на руках, вместе со своим новым питомцем. А мама всё говорила и говорила.
Говорила она до тех пор, пока не пришёл отец, а вместе с ним старшие дочери нашей поварихи – Лика и Оксана, чтобы забрать грязную посуду, а заодно привести родительскую кровать, как и всю комнату, в порядок.
Посмотрев на заплаканное лицо мамы, отец всё понял и позвал её прогуляться под луной. Пока дочки тёти Зины убираются в их комнате.
– Сергей, ты тоже присоединяйся к нам, после того как отнесёшь Олю в её комнату. – сказал мне папа, когда я аккуратно поднял сестрёнку. Няко недовольно заворчал во сне и Оля положила на него руку.
Территория вокруг поместья была огорожена. Дед выстроил несколько кордонов, приняв на себя командование и Гневом Государевым, бойцы которого сейчас стояли на передовых позициях. Внутреннюю территорию охраняли люди Кровавого Ворона.
Это я смог разглядеть в окна второго этажа, когда относил Олю.
Никакого палаточного городка или множества лишних машин, которые по‑любому должны быть из‑за появления беженцев, я не увидел.
Хотя отец говорил, что они должны были скоро приехать. А было это несколько часов назад. Очень странно. Ну да ладно, как раз сейчас у него об этом и спрошу.
Вот только найти отца мне не удалось. Внизу меня перехватил дед, каким‑то образом нашедший меня возле выхода на территорию сада, расположенного за поместьем.
Мама всегда очень любила заниматься садом и радовать семью, выращенными собственными руками ягодами и фруктами. Именно здесь они сейчас и гуляли с отцом.
– Сережа, нам с императором нужно поговорить с тобой. – сказал дед. – Оставь их наедине. Им о многом сейчас нужно поговорить. – сказал он, увидев моё замешательство.
– Отец в курсе этого разговора? – спросил я даже сам не зная почему.
Раньше у меня не могло даже мысли возникнуть, ослушаться деда или императора. А вот сейчас закрался червячок недоверия.
– В курсе, хоть и не согласен с нами. Он считает, что тебе ещё слишком рано знать это. – тяжело вздохнув ответил дед.
