— А я вот не очень рад, — буркнул Анвар, провожая взглядом усаживающегося на стул-трон князя.
Сенодня эльф выглядел еще неприятнее. Сказались на этом вчерашние впечатления самого Анвара или величественный, нарочито светлый образ князя сегодня Анвар не знал, но охватившее отвращение скрыть не смог, скривился в злом отвращении.
Эльф тонко улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и полностью проигнорировав гримасы распятого поинтересовался, — ну что продолжим? Ты как, успел подготовиться?
— Да, как видишь, отдохнул, растянулся. Вишу вот, дожидаясь, когда же пресветлый князь соизволит задать еще пару вопросов.
— Сегодня, я так понимаю, на шутку с девушкой ты не клюнешь, так? — не обращая внимания на издевательский тон, протянул эльф.
— Я тебе больше скажу, сегодня я готов лишить твоего скрыга меченого работы! — почти искренне улыбнулся Анвар.
Эльф удивленно вздернул бровь, при этом, практически не изменившись в лице.
— Я готов активировать артефакт, но при одном условии.
— И какое же условие, — чуть склонил голову набок эльф.
— Ты отпустишь ее, — Анвар старательно удерживал на лице насмешливое выражение, хотя очень хотелось сузить в нетерпеливом возбуждении глаза, подавшись вперед, и поторопить ответ князька.
Хмыкнув, эльф слегка прикрыл глаза, разглядывая Всадника сквозь пушистые ресницы, — хорошо, но только после того как ты выполнишь свою часть сделки.
— Хорошо, — нехотя согласился Анвар, — вечером, когда начнет темнеть, я активизирую Сердце, и как только ты получишь Всадников, ты отпустишь ее. Она должна быть все это время возле меня. Чтобы я знал, что с ней все хорошо, — сдерживая охватившую радость спокойно сказал Анвар.
Эльф помолчал немного, пытаясь найти подвох и, показалось, нашел, — почему вечером?
— Это условие активации, — не моргнув глазом, соврал Анвар.
— Что ж, договорились, — протянул эльф, вглядываясь в лицо Всадника. — Не желаешь слезть? — немного помолчав, спросил он, слегка скривив губы, как будто это Анвар сопротивляясь его воле, не хотел оставить лианы.
— Да, наверное не мешало бы, — протянул Анвар, пытаясь разглядеть растения, державшие его.
Князь взмахнул рукой, приглашая Анвара присоединиться к прямоходячим.
Скривившись Всадник хотел уже отшутиться, зло перебирая подходящие слова, но лианы, до того крепко сжимавшие его конечности, резко отпустили.
Анвар кулем свалился на пол, зло выругавшись, когда ушибленное тело отпустила боль, — спасибо, за помощь! — сдавленно пробормотал он, поднимаясь на ноги.
— Всегда пожалуйста! — ухмыльнулся эльф, и, обратившись уже к стражам, добавил, — верните его в таваренгадор.
— Анвар!
Наконец-то Всадника вернули. Как позже поняла Сауле, прошло не так уж и много времени, просто в закрытом помещении, да в тревоге оно тянулось слишком медленно.
— Все хорошо, — улыбнулся Анвар взволнованной девушке. Аккуратно опустившись у стены на пол, он позвал ее к себе и шепнул тихо на ухо, — готовься, вечером за нами придут. И, Сауле, пожалуйста, держись меня, не отходи и слушайся. Слушай и слушайся. Поняла?
Утвердительно кивнув, девушка пристроила голову у Всадника на плече, размышляя о том, что их ждет. Было страшно, но близость Анвара успокаивала и дарила надежду, что все будет хорошо.
— Ты готов, Всадник? — Ильфиринион оделся как на важную встречу. Белые летящие одежды, серебро украшений и высокий венец из белого золота, украшенный сверкающими, прозрачными камнями.
— Более чем, — оглянувшись на испуганную девушку, кивнул Анвар.
За ними пришли, как только солнце коснулось горизонта. Вывели в середину свободного пространства в лагере, очищенную от учебных чучел и до того сваленных кучей щитов специально для сегодняшнего события. Воины стояли кругом в четыре ряда, еще несколько групп находились на растущих рядом деревьях, провожая Всадника наложенными на тетиву стрелами.
В середине плаца, на выращенной для такой цели подставке лежало, переливаясь всеми оттенками черного, Сердце Тьмы.
— Начинай, — велел эльф, останавливаясь напротив камня с другой стороны от темного.
Еще раз оглянувшись на замершую в десятке шагов от него Сауле, Анвар развернулся и возложил руки на камень, вспоминая, что делал в прошлый раз, когда проходил посвящение. Эльф, не желая отдавать власть Несущему смерть, обхватил Сердце ниже его рук.
Анвар кинул на князя быстрый недовольный взгляд, но тут же вернул его к артефакту. Руки, притянутые неизвестной силой к Сердцу, засаднило. От ладоней потянулась, поднимаясь по предплечью странная, страшная сила, власти над которой Анвар не ощущал. Как и не ощущал ее враждебности. Наоборот, сила, ощупав Всадника, признала его, взяла над ним шефство, позволяя коснуться и направлять себя.
Анвар знал, князь подобного не чувствует.
Вокруг сначала нарастая, а после, наоборот, отодвигаясь, стихая, слышались возбужденные, испуганные голоса эльфов. Тихо всхлипнула Сауле, не смея сделать ни шага. Сглотнул напряженный светлый князь, расширившимися глазами следивший за действиями Анвара и расползающейся от него тьмой.
Дождавшись, когда вся сила пройдет сквозь него наружу, Анвар распахнул глаза, удивленно вглядываясь в царящую вокруг тьму. Всадников не было.
— Где они? — Ильфиринион выглядел испуганным. Он в отличие от простых эльфов был слишком заметен даже во тьме, сверкая в ней как до того сверкали в лучах заходящего солнца камни на его короне.
— Их нет, — спокойно ответил Анвар, осознав, что тьма, проходя сквозь него, подарила знания.
— Что значит, нет? — князь сделал шаг назад, извлекая меч из ножен.
— Их нет в камне, — спокойно пояснил Анвар, не отрывая взгляда от князя, — но один из них перед тобой: Смерть. Я несущий его, я воля его и жизнь. Я, Несущий Смерть. — Анвар улыбнулся безумной улыбкой, осознав, наконец, сам свои слова. Нет больше слабого человека Анвара из племени аксу, он умер в сражении с Всадником Темного, Смертью. Тогда же родился новый человек, мало напоминавший того, другого. Тогда родился Анвар, Несущий Смерть, Всадник Темного.
Эльф, кажется, тоже осознал. Вскинув меч, он попытался разрушить вместилище тьмы, ее Сердце. Но метал, скользнув по артефакту, не причинил ему вреда.
Дожидаться дальнейших действий светлого Анвар не стал, схватив Сердце, он запихал его за шиворот, надеясь не потерять в суматохе и метнувшись в скрывавшую его тьму, бросился к первому, удивленно озиравшемуся в окружающем ничто, воину. Выдернув нож, висящий на поясе стража, Анвар полоснул того по шее и подхватив вывалившийся из безвольной руки меч, пошел по кругу, делая то для чего и был создан: неся смерть. За ним, в слепую пробивая тьму, летели стрелы, вгрызаясь в землю, где мгновение назад еще стоял Всадник. Ильфиринион беспомощно поворачивался на месте, вслед стонам и вскрикам.
Взгляд Всадника спокойно пронзал тьму, тогда как эльфы потерянными детьми мялись на месте, боясь сделать шаг в сторону, и умирали, один за другим. В какой-то момент Анвар осознал: вернулось то, почти забытое чувство. Он получал удовольствие от чужой смерти, он питался эмоциями обезумевших от криков боли эльфов, мстил за давно забытую, но испорченную светлыми жизнь.
В конце он подошел к Ильфириниону. В последний миг эльф почувствовал грозящее ему. Отбил удар. Он был старым и опытным бойцом, он убил за свою жизнь двоих Всадников, но тогда не было на их стороне этого всеобъемлющего ничто, разлившегося вокруг и не позволявшего пользоваться силой, сделавшего глаза слепыми, а остальные чувства бесполезными. Он продержался достаточно, но против Несущего смерть не выстоял, упав сломанной куклой на землю, заливая тьму быстро гаснущей, искрящейся осколками жизни влагой.
— Нужно было поверить тебе, — с такой горечью произнес умирающий эльф, что Анвар невольно прислушался, отвлекаясь от ощущений.
— Нужно было. Я ведь предупреждал, что ты не справишся, — спокойно сказал Анвар возвышаясь над поверженым князем.
