Его противник тоже был быстр, он поднял руки и сплел длинные пальцы. Огненные ножи испарились, не успев пролететь и половины расстояния. В толпе раздались свистки.
Джодах сделал два шага вперед, и ему показалось, что под ним вспучилась земля. Его желудок начал выворачиваться на изнанку, в горле поднялась желчь. Он не чувствовал себя настолько плохо с той ночи в Геде, последней, перед тем, как он вступил в армию. Как обычно, за это несла ответственность синяя магия.
Джодах упал на одно колено, заклинание словно бы усилилось, начав причинять ущерб его ушам и усилив давление на глаза. Он ощупью пробрался сквозь свое мысленное поместье и нашел заклинание, позволяющее перекрыть энергию, поддерживающую заклинание противника. Использовав лишь немного маны, он выбросил заклинание из головы, мысленно направив его обратно по тому каналу, по которому оно появилось. Раздалось тихое пыхтение, и синий маг слегка отшатнулся.
Джодах воспользовался паузой и ногой прочертил перед собой дугу, раскапывая мягкую темную землю и, одновременно с этим, вызывая одно из заклинаний Уода. Дуга замерцала белым, затем синим, затем равномерно засияла белым цветом и загорелась вокруг него.
Он вовремя закончил устанавливать защитный круг, поскольку его противник уже пошел в новую атаку. Что-то синее и жидкое ударилось о круг и упало брызгами, словно волны, разбившиеся о риф.
Нападение едва закончилось, а Джодах уже был наготове. Он снова попробовал использовать огонь, надеясь, что его противник будет истощен атакой. Несколько огненных кинжалов пронеслись по всей длине арены. Они попали его противнику прямо в грудь, пошатнув его.
Но противник не упал. Вместо этого пылающие кинжалы красной маны угодили в одеяние его оппонента и были отброшены обратно в пославшего. Джодах увернулся от одного, но второй попал ему в руку. Чертыхаясь от боли, он опустился на одно колено.
С трибуны раздалось еще больше свистков и гиканья. Там его собратья-маги, подумал Джодах, с которыми он каждый день ужинает. Теперь они смеются над ним. Он ощутил растущую в сердце злость, и вместе с ней росло понимание того, что голая злость не предоставит мощи для победы.
О его щит разбивалось больше синих вспышек. Его противник понимал, что не может пробиться сквозь его защитный круг. Затем Джодах сообразил, что противник собирается опустошить его воспоминания. Чем больше заклинаний Джодах произносит, тем быстрее он исчерпает свои воспоминания о земле. В итоге Джодах достигнет предела и окажется беззащитным.
Джодах медленно встал и осмотрел своего врага. Его противник явно думал, что Джодах обессилел, и разочарованно топнул ногой. Джодах вытянул красную ману из памяти, чтобы отправить в полет еще несколько огненных кинжалов. Выпустив их, он одновременно метнул шар света в лицо синему магу.
Только проделав оба этих действия, он понял, где раньше видел это легкое притоптывание. Легкое притоптывание, сопровождавшее вспышку гнева, направленную на Джодаха.
Джодах выругал себя за то, что не узнал ее, когда она произносила свое первое заклинание.
Но было уже слишком поздно. Его противник поднял руки для противодействия заклинанию света и не смог предотвратить попадания в него огненных кинжалов. Она вскрикнула и упала, на ее мантии появились темные пятна.
Толпа зааплодировала несомненной победе, но в этот момент Джодах был уже на полпути к своему упавшему противнику. Майрсил что-то крикнул, Барл – тоже, но Джодах не обратил на них никакого внимания.
Он сорвал львиную маску, под ней оказалось разбитое лицо Симы. У нее на лбу был след от сильного удара, из уголка рта сочилась кровь. Она попыталась что-то сказать, но у нее на губах запузырилась кровь.
Другие присутствовавшие маги начали скандировать имя Джодаха, но он был занят видом Симы. Его разум на мгновение опустел, и он оглянулся на Майрсила и Барла.
Барл был похож на каменную статую. Майрсил широко улыбался. Никто из них не сдвинулся со своего места.
Джодах отвернулся и потянулся вглубь своего разума. Там осталось совсем мало воспоминаний о земле, но он воспользовался этим остатком и раздул его, словно пламя, пытаясь сделать одно из снадобий матушки Доббс, естественно, без самого снадобья. Он взял сырую энергию и направил ее в тело Симы.
Сима дернулась, но пузырящееся кровотечение прекратилось. Еще мгновение, и она открыла глаза.
Джодах посмотрел назад и увидел, что Барл отвернулся и знаком показывает некоторым магам спуститься на арену. Майрсил больше не улыбался. Он поднимал волшебную палочку с самоцветом на конце, направляя ее на Джодаха и Симу.
В этот момент сотряслась вся арена, от этого собравшиеся попадали на колени. Раздались крики и вопли, и Майрсил так и не успел сделать то, что собирался. Сначала Джодах подумал, что именно Майрсил ответственен за все это, но Лорд Верховный Маг выглядел столь же сконфуженным, как и все остальные, он схватился за ограждение и начал кричать на Барла.
Земля содрогнулась еще раз, на этот раз все сопровождалось громом, и на них с потолка начали падать куски. Некоторые маги отреагировали на это своими заклинаниями, раскрыв их над собой, словно зонтики. Другие впали в панику, и третьи были затоптаны при попытке покинуть арену.
Джодах склонился над Симой. Ее глаза были широко открыты, а неровное дыхание казалось вполне ясным.
Сима сплюнула кровь и путано выговорила: – Это все из-за того, что ты попал сюда, Джодах из провинции Гива. Я пришла спасти тебя.
Глава 18
Битва при Конклаве
Война между священниками и магами, инквизицией и просвещением, в основном состояла из столкновений в небольших деревушках и огромных городах-государствах, но с небольших количеством участников с обеих сторон. Однако Битва при Конклаве была исключением из этого правила. Многие вспоминаю ее в качестве самой значительной победы церкви. В других текстах утверждают, что это стало началом заката мощи церкви. И, что достаточно интересно, обе стороны упоминают личность по имени Джодах как ключевого участника сражения.
Аркол, ученый из Аргива
– За этим скорее всего стоит Церковь Тала. Они даже выкрасили в белый цвет свои осадные машины, – выругался Майрсил, стоя на стене.
На покатом северном склоне холма, на котором стояла цитадель, где никого не должно было быть, стояла армия. Много лет назад Ит и Майрсил перепугали окрестные племена и города, и те должны были оставаться испуганными. До того момента, пока кто-то не пришел и не расшевелил их.
Кто-то, несомненно, так и сделал. На равнине собралось по крайней мере тысяча отрядов – пращников, копейщиков, щитников и мечников. Кавалерии не было, но они каким-то образом сумели притащить пять гигантских баллист и теперь использовали их для разрушения башен. Одна из баллист стреляла зажигательными снарядами, и одна из конюшен уже загорелась. Некоторые слуги уже начали организовывать цепочку с ведрами.
Что-то их расшевелило, подумал Майрсил. Может быть церковь?
Барл стоял рядом с ним. – У нас есть преимущество в виде внешних стен, мой Лорд Маг, но они сравнительно низки и строились не из расчета на организованную оборону.
– Я сомневаюсь, что это очень организованное нападение, – пренебрежительно заметил Майрсил.
– Тем не менее, если бы лабиринт был закончен…, – начал Барл, но Майрсил прервал его, бросив на него ледяной взгляд.
– Страх сдерживает лучше, чем камень, – сказал Лорд Верховный Маг. – Когда-то мы уже разгромили их, и чернь больше никогда не омрачит наши стены.
– Это не просто толпа, – заметил Барл. – Нашему взору предстала армия.
– Не думай о ней как об армии, – улыбаясь, произнес Майрсил. – Думай о них, как о большом количестве целей.
На горящие стрелы баллисты красные маги уже начали отвечать огненными шарами и молниями, а синие подняли сильный ветер. Зазубренные сорняки из развалившегося лабиринта выпустили длинные лианы, а из болот вылезли сгорбленные, уродливые создания. Таинственные стрелы прорезали в копейщиках широкую прореху, и показалось, что ряды дрогнули. Группа из пяти магов уже поднялась в воздух и кружила, собираясь отрезать им путь к отступлению.
