Вошел Барл, назойливый, безразличный, и низкий.
– У меня хорошие известия, – сказал он, ведя себя так, словно новости были какими угодно, но только не хорошими. – Твое прошение принято Конклавом, подруга Мирейль. – Для большего эффекта он сделал паузу. – Да, вот еще что.
Сима повернулась и, глядя на умельца, подняла бровь.
– У нас здесь принята традиция поединков, – сказал Барл, – и чтобы завоевать место среди нас, тебе надо выжить в этом поединке. – Он предложил ей сверток. – Вот – церемониальная одежда. Я подожду снаружи.
Он ушел, а Сима покачала головой. Она задавала себе вопрос, неужели он стал испытывать неприязнь по отношению к ней за то же время, когда она начала питать отвращение к нему.
Она оделась. Барл передал ей сверток с длинным синим одеянием, подходящим под которым можно было скрыть всевозможное оружие. Она положила зеркало в карман прямо над грудью. Башмаки в восточном стиле с толстой подошвой, более тяжелые, чем те, к которым она привыкла, и маска в виде животного, похожая на львиную морду, раскрашенная синим лаком и державшаяся с помощью черных тесемок, привязанных к концам гривы. Она покачала головой, думая о глупости, и надела маску, затем вышла, чтобы представиться умельцу.
Барл провел ее вниз по бесчисленным ступеням к дубовой двери со стальными полосами. Он взял меч с ближайшего стеллажа и предложил ей. – Тебе это может понадобиться.
– Я так не думаю, – едва не засмеялась Сима. Почему она должна брать оружие на магический поединок? И, даже если она это сделает, почему она доверять их оружию?
Барл нахмурился еще сильнее и проводил ее в короткий коридор, закрыв за ней дверь. Она пожала плечами и медленно пошла вперед.
В дальнем конце коридора, за решеткой, слышались звуки, свидетельствовавшие о наличии большого количества людей. Коридор выходил в узкий стадион с сырым земляным полом. Когда она вошла, с трибун послышались аплодисменты.
Трибуны арены были заполнены. Они были до краев заполнены всевозможными магами в пышных нарядах. Там были черные, мерцающие одеяния, красные жилеты с зажигательными тенями, сверкающие белые платья и фигуры в зеленых доспехах. Многие тоже носили маски, хотя и более украшенные и менее практичные, чем у нее. Они поприветствовали ее выход, словно она была танцующим медведем, который выбрался на сцену.
С одной стороны арены сидел особенный павлин, одетый в черное, у него был золотой жилет. Барл подошел и сел рядом с ним. Это должен быть главный маг. Сима слышала, что в этом обществе есть только один глава.
Она бегло осмотрела толпу. Джодаха нигде не было видно, может быть его не пригласили на это «испытание».
Напротив нее, на противоположном конце арены появилась другая фигура, облаченная красную мантию, его маска была похожа на дракона.
Красный маг, подумала Сима. Превосходно. Она порылась в своем разуме в поисках всевозможных заклинаний, непробиваемых красными. Конечно, они говорили, что это – испытание, проверка ее способностей иметь дело с красной магией разрушения.
Павлин встал и поднял обе руки. – Пусть испытание начнется! – крикнул он, опуская их.
Дракон и лев начали закачивать в себя ману.
* * * * *
Наутро после встречи с Майрсилом в коридоре Джодах прочел расшифровку записи, и от чтения у него скрутило желудок. Естественно, что там были записаны все его слова, произнесенные во время подготовки эксперимента. Скарабей записал и всю вспышку раздражения Майрсила и его невнятные проклятия после того, как Джодах ушел из комнаты. После этого записалось нечто совсем иное.
«Строка черных букв: Ваш эксперимент прошел неудачно.»
Затем строка красных. Когда говорил Майрсил, его слова всегда записывались красными чернилами: «Мой эксперимент прошел неудачно.»
Следующая строка, снова черная: «Ну, это была первая попытка, а он относительно неопы...»
«Ему не удалось!» гласила красная запись. Затем, после паузы, «Он потерпел неудачу!»
Джодах продолжал читать.
«Я думал, что он у меня под контролем», было написано на одной из следующих красных строк.
«Мне больше не будет нужен Ит», гласила еще одна.
«Мальчишка откроет ворота в Темные Земли» – следующая строчка красного цвета.
«Тогда я предложу виновного в преступлении мальчика, произнесшего заклинание, в качестве жертвы», было написано четкими красными буквами на следующей строке. «Я в любом случае предложил бы его.»
Дальше все продолжалось в том же духе до конца третьей страницы. Последняя строка была напечатана черным шрифтом, может быть это были слова Барла, и гласила: «Вы многого добились и без хирургии, Мой Лорд Маг».
Что Майрсил ответил на эти слова?, задумался Джодах. Здесь у скарабея закончилась бумага. Что они обсуждали потом, когда закончилась запись? Решили ли они наказать его за ошибку? Потребовать, чтобы он все делал лучше? Или проверить его способности и верность. Майрсил хотел, чтобы он выучил несколько новых заклинаний для того, чтобы он смог участвовать в дуэли.
* * * * *
– Это способ улаживания споров, – объяснил Барл, – и сродни испытанию в том, что ты начинаешь сражаться как только входишь внутрь.
– Разве Лорд Верховный Маг не может сам урегулировать свои споры? – спросил Джодах и немедленно пожалел об этом. Он быстро добавил: – Я имел ввиду, не слишком ли самоуверенно с моей стороны участвовать вместо Лорда Верховного Мага?
Лицо Главного Умельца на мгновение напряглось, но сразу же расслабилось. – Нет. Недостаток пребывания главой и самым могущественным магом среди равных состоит в том, что никто не желает открыто спорить с тобой. На самом деле предпочтение отдают доверенным лицам. Ты встретишься с учеником другого могущественного мага, с которым Майрсил разошелся во мнениях.
– И что это за маг? – спросил Джодах. – Если, конечно, я могу поинтересоваться?
– Можешь, но этого не следует делать, – ответил Барл. – Это может повлиять на твою возможность сражаться, если ты будешь знать, что по положению ты стоишь ниже противника. Точно также, если ты сражаешься с более слабым противником, то можешь стать излишне самоуверенным.
Джодах был не согласен с этим утверждением, но не хотел спорить с точкой зрения Барла. Ему не удалось спросить Барла и о бывшем учителе Майрсила, и он не стал говорить о возможном решении проблемы заклинания ворот. Вся эта ситуация попахивала для Джодаха испытанием.
А Джодах ненавидел испытания.
В течение следующих трех дней Джодах не видел Майрсила и не получал поощряющих записок. Джодах не знал, как это следует толковать. Был ли Майрсил в нем уверен, или он знал о записывающем скарабее и записях, которые теперь были у Джодаха.
На мгновение Джодах испуганно задышал, но ему удалось благоразумно загнать страх вглубь. Если бы Майрсил или Барл знали, они бы не оставили там бумаги.
Часть Джодаха хотела верить в то, что Майрсил просто рассердился и привел в действие неразумную угрозу (хотя в расшифровке было мало сведений о том, правда это или нет). Если дело обстояло так, то это была лишь проверка его возможностей, и, когда она будет пройдена, он снова окажется в милости у Лорда Верховного Мага. Другая его часть хотела убежать от Майрсила, Конклава, Ита и всего остального и вернуться к самостоятельному выживанию в дикой местности.
Джодах ощущал себя в подвешенном состоянии между двумя этими вариантами и не мог решить. В данный момент он сделает так, как просил Майрсил, и уйдет отсюда.
Позже в тот день пришел Барл и отвел Джодаха к учителю, белому магу по имени Уод, который состоял в Конклаве практически с самого начала. Иногда Джодах встречал его за обедом, но древний, согбенный маг был сам по себе.
– Ты – новый щенок Майрсила, – сказал сморщенный старик. Его комнаты располагались высоко в одной из башен, и Джодах мог понять, почему он нечасто спускается к трапезе. На его лице застыло постоянно хмурое выражение. – Предполагается, что я научу тебя нескольким хитростям к твоему предстоящему поединку. Покажи мне, что ты знаешь.
